Ветер из Междуморья. Джай
Шрифт:
– Кузнец сказал, что от этого тебе станет лучше...
– Скайси никак не унимался.
Адонаш замахнулся, чтобы выбить чашку из руки монаха, но передумал, взял ее, понюхал, с отвращением поморщившись, и выпил залпом. Никогда не пил ничего более отвратительного... С размаху саданув чашкой об стену, он принялся отплевываться, еще раз громко застонал, упал на кровать, и, глядя в потолок, приготовился к смерти - если здесь в ближайшие несколько минут не объявиться Джай и не спасет его, то все: отрава его убьет!
Но как ни странно, мерзкое лекарство подействовало,
– Где мои мечи?..
– устало повторил он вопрос.
На этот раз Скайси ответил:
– Тут они, тут!..
– и указал на перевязь Адонаша, висевшую на гвозде, вбитом в противоположную от двери стену.
– А Джай?
И этот вопрос монах тоже счет достойным своего ответа:
– Пропал...
– Чего?..
– Адонаш приподнялся на локте.
– Не вернулся он еще.
– Я думал он пошел к сапожнику...
– Джай направился к Бирбису, чтобы исцелить эту костлявую тень - Асию. Адонаш в этом уверен. Таков уж Джай есть: слишком мягкий, добрый, чуткий и неспособный пройти мимо чужого горя. Из-за чего все его неприятности... Впрочем, не будь Джай таковым, ему - Адонашу, лежать сейчас ни здесь на кровати, а в сырой могиле.
– Я тоже так думал... Только почему его до сих пор нет?
– Возможно, это исцеление заняло больше времени... чем обычно...
Адонаш почувствовал себя почти здоровым. Он поднялся, склонился над тазом для умывания, вылил себе на голову черпак холодной воды, умылся.
– Ну что?
– сказал он монаху, приведя себя в порядок и приторочив на спину мечи.
– Пошли, перекусим? А потом заглянем к сапожнику!
Скайси, соглашаясь с таким планом, кивнул.
Внизу в зале было пусто. Совершенно пусто. Не дозвались они даже самого корчмаря. Адонаш заглянул на кухню, где хозяйничал большой полосатый котяра, сунувший морду в горшок со сметаной. Заметив его и Скайси, кот вытаращил перепуганные глаза, прижался к столу и по-пластунски поспешил убраться, считая, что так менее заметен.
Адонаш отправил в рот кусок сыра, запил молоком из кувшина, взял из плетеной корзины крупное красное яблоко, бросил монаху, и направился к выходу из корчмы.
– Что-то здесь не так...
– бормотал Скайси, вгрызаясь в яблоко.
– Это точно, - согласился Адонаш.
– У них тут у всех серьезно "не так" с головой.
За порогом ярко светило солнце, пели птицы, пахло осенью, но тепло было, почти, как летом. Мимо, поднимая тучу пыли, с громким лаем пронесся большой облезлый пес. Откуда-то с соседней улицы доносились крики и шум, какой может издавать только большая толпа.
Направляясь на звук, они обогнали старушенцию, опирающуюся на клюку и спешившую со всех ног к месту событий. Только вот каких событий?
– Что там?
– спросил Адонаш у бабки.
– За ведьмой пришли...
– задыхаясь от быстрой ходьбы, проговорила она.
– Наконец-то! Кончилась наша мука!..
Скайси побежал, пришлось и ему ускорить шаг,
У дома сапожника собралась вся Низинка. Народ шумел, галдел, махал руками, выкрикивал что-то вроде:
– Ведьму на сук!
Или:
– Аська не ведьма никакая!
– но таких возгласов было гораздо меньше.
Работая локтями, и отругиваясь от брани селян, которая затихала, едва его узнавали, Адонаш пробрался вперед. Скайси оказался рядом, умудрившись просочиться сквозь толпу более вежливым, мягким и незаметным способом - ловкач.
У порога собственного дома, побитый и связанный сидел седой сапожник, издавая жалобные нечленораздельные звуки, по его суровому с резко выделяющимися скулами лицу струились слезы. Над Бирбисом навис высокий, но хрупкого сложения, мужчина с опасными быстрыми глазами. Адонашу не нужно было видеть длинной, ниже бедер, светлой косы и меча мужчины - достаточно этого пронизывающего, острого, как клинок, взгляда, чтобы узнать собрата по Пути Дара - боевого Мастера. Он ухмыльнулся: так вот чем нынче занимаются подобные ему - охотятся за сумасшедшими девчонками, избивая и связывая их отцов. Одет блондин был в длинную, по самые щиколотки, плотную верхнюю тунику ярко-желтого цвета, с нашитыми черными полосками, что делала его похожим на гигантскую осу. На широким кожаном поясе в богатых ножнах висел тяжелый длинный клинок. Голова была обвязана черным, из тончайшей ткани, шарфом, края которого ложились на правое плечо. За спиной красовался черный бархатный плащ.
Белобрысый тоже понял, кто такой Адонаш, и одарил снисходительным кивком. Он не ответил.
Из-за распахнутой настежь двери дома сапожника раздавались жуткие вопли, кричала, скорее всего, Асия, если у нее нет матери или сестры. Крики становились все громче, приближаясь к выходу, и вот, наконец, в проеме показался крупный, широкоплечий, плотно сбитый мужчина, одетый точно так же, как и стоявший снаружи. Заметив стянутые в конский хвост черные с проседью патлы по самые икры, Адонаш скривился - еще один Мастер Смерти.
Темноволосый вышел, высоко вскинул подбородок, обводя толпу селян презрительным взглядом, посторонился, давая проход двоим, не столь шикарно разодетыми и, безусловно, неодаренным, парням, которые волочили за запястья верещащую Асию, при дневном свете еще более худую, болезненно бледную и костлявую, чем тогда в корчме. Она отчаянно сучила ногами, выворачивалась, рискуя вывихнуть суставы на локтях, крутила головой и исходила слезами.
– Помоги ей...
– умоляюще прошептал Скайси.
Адонаш закатил глаза.
– Помоги!.. Джай бы помог!..
Он не Джай... А этому смарговому монаху не объяснишь, что глупо сражаться одному против двоих Мастеров. У Адонаша довольно яркий дар, и мечи у него хороши, но, кто знает, что представляет собой эта пара полосатых "шершней". Да и ради чего рисковать? Ради этой доходяги? Тени, что сама помрет не сегодня-завтра от истощения?.. В чужой деревне?.. За чужих людей?.. Глупо! Джай бы сражался... Но он не Джай... Кстати, где этот Джай? Был ли у сапожника? Куда потом подался?