Ветер из Междуморья. Джай
Шрифт:
– Скайси!..
– Адонаш вздохнул.
– Подумай только, что я мог сделать против двух Мастеров и целой кучи мужичья, орущего: "Ведьма!.. Ведьма!..". Если бы я вмешался, то сейчас ты бы меня хоронил, или думал, как вызволить из княжеской тюрьмы. Я уязвим и смертен.
– А Джай?..
Адонаш хмыкнул:
– И Джай... смертен... Но у него головы нет, а везения выше крыши, вот он и лезет всюду.
В словах Скайси, в его нытье о том, что сделал бы Джай, было нечто толковое. Джай в самом деле не допустил бы, чтобы Асию забрали, слишком он упрям - раз уж решил ее исцелить, то исцелил бы и обеспечил ей безопасное существование.
– Собирайся, Скайси, навестим князя.
Замок
1188 год со дня основания Города Семи Огней. Завалонская долина. Замок Божена Истребителя.
Как оказалось, к Божену Истребителю собрались идти не только Адонаш со Скайси. С рассветом в княжеский замок выступала целая толпа. На двух телегах ехали пять или шесть теток, еще столько же мужиков, четверо верховых. В том числе староста - благородный Бульс Кирей на гнедом скакуне, разодетый в желтый парчовый кафтан с рукавами такими длинными, что не будь там разрезов, Бульс не нашел бы в них своих рук. Его сопровождали трое молодцов, носивших мечи не для украшения, хотя Одаренными, они, конечно, не были.
Все эти люди ехали к князю в качестве свидетелей "злодеяний" Асии. И, по-видимому, мельник Вайк такие "злодеяния" наблюдал частенько, так как правил лошадьми на одной из телег и пылал от нетерпения совершить свой посильный вклад в дело "очищения". А кузнец Дишик, наоборот, не держал ухо востро, проспал все веселье, и не мог рассказать ни об одной ведьминой выходке, каковых, "безусловно", было больше, чем достаточно, поэтому и остался в деревне.
Адонаш, не зная, вернется ли он еще в Низинку, забрал все свои вещи и прихватил Джаевого Ветра, который упрямился, не желая идти привязанным к Миси, чем раздражал и самого Адонаша и кобылу. О том, чтобы кому-то ехать на Ветре, и речи не могло быть - жеребец скинет любого ездока кроме Джая.
Дишик еще раз попытался выторговать коня у Адонаша, он не верил, что Джай может быть жив, но быстро сдался и отстал, скорее всего, из уважения к горю странников, потерявших друга.
Адонаш и Скайси, едва разобравшись с правильным направлением, - а к замку князя вела прямая и довольно широкая дорога, - перешли на рысь, оставив позади телеги и старосту с охраной. Но Бульс Кирей быстро их нагнал, проехав мимо с высоко поднятой головой, ветер гордо развивал его длинные усы, рукава, подбитый мехом лисицы плащ, и притороченную к шапке полоску желто-черной ткани.
Адонаш сплюнул, и пришпорил коня - не хотелось ему весь путь до замка наблюдать зады лошадей Бульса и компании, и объезжать оставляемые животными лепешки на земле. Но опередить их оказалось не так-то просто: трое молодчиков старосты выстроились в ряд, растянувшись на всю ширину дороги.
Адонаш чувствовал, что вскипает, рука непроизвольно тянулась за спину, где торчали рукояти мечей, Дар подначивал зацепить Бульса, сравнив того с боровом на коне. Но если он сейчас начнет драку, то убьет как минимум четверых - старосту и его охрану, а князь, у которого, как говорят, три десятка
– Адонаш, - тихо произнес Скайси, все это время с опаской за ним наблюдавший, - ты же не станешь их задевать?..
– Теперь уже нет. Я смирен и спокоен, Скайси! Не переживай: я так мирно настроен, что впору становиться монахом.
– Нет, ты не можешь стать монахом...
– Отчего же? Впрочем... без крови тигр не проживет... да и без женщин...
– Вовсе не поэтому...
– Скайси покраснел.
Адонаш удивленно нахмурился:
– Одаренным нельзя вступать в наше братство!..
– пояснил монах.
– Хм... Я слышал, что в ваш монастырь вы принимаете еще совсем мальчиками, как же вы узнаете, что они без Дара?
– Послушником можно стать с двенадцати лет, если потом проявиться Дар - такого мальчика отсылают, не позволяя принять посвящение. А начать путь монаха можно лишь с двадцати, когда Сила уже не развернется, и всем понятно, что ты неодаренный.
– А сколько тебе, Скайси? Неужто, уже есть двадцать?..
– Адонаш ухмыльнулся, а монашек немного обиделся, побледнев - Скайси слишком близко принимал к сердцу шутки о своем возрасте, желая, как всякий юноша, казаться старше.
– Мне двадцать один! И я начал свой путь! Когда я получу все семь откровений, я стану посвященным!
– А-а-а... Да ты, как я погляжу, умудрен жизненным опытом!.. Двадцать один - столько прожитых лет за плечами!.. Хотя на вид тебе и... тринадцати не дашь.
Адонаш рассмеялся и отклонился, почти свесившись с кобылы, так как Скайси попытался ударить его хворостинкой, которой погонял своего Вершка.
– А вот с характером нужно поработать, Скайси! Давай, я тебя научу - вдыхаешь... и ме-е-едленно выдыхаешь...
– Чтоб ты с лошади свалился!..
– Нехорошо, Скайси, желать зла ближнему...
– Адонашу удалось развеселиться.
Тем временем, дорога повернула на восток, и в лучах слепящего глаза солнца, поднявшегося уже достаточно высоко, чтобы развеять прохладу осеннего утра, пред путниками предстал величественный замок. Двенадцать башенок, коронованных узорчатыми парапетами, только на одной из них, самой дальней - синий тарийский стяг с оранжевым пламенем, зато желто-черные знамена с белой молнией, пересекающий полосатый фон, пестрят повсюду. Стены высотою не меньше пятидесяти футов. Бойницы так искусно замаскированы лепниной, карнизами и барельефами, что осаждающий, залюбовавшись великолепием архитектурных изысков, может и не заметить, что в него нацелена стрела.
Адонаш по достоинству оценил все оборонительные сооружения - этот замок мог выдержать осаду немалой армии. Широкий ров, наполненный водою, подъемный мост, по которому разом могут проехать локоть к локтю десяток всадников, герса - не просто решетка, а выкованное изображение сражающихся тигра и дракона.
Скайси попросту открыл рот, пораженный величием замка. Адонаш тоже открыл бы рот, не побывай он раньше в Городе Семи Огней, где такие чудеса на каждой улице. Возвести подобное, способны разве что Одаренные Мастера Строители, и таковых Адонашу приходилось встречать за свою жизнь.