Ветер мщения
Шрифт:
…Соню лихорадило. Крупная дрожь била ее обессилевшее тело, закутанное во все, что только нашлось в лагере теплого. Дионео и Агилульф мрачно смотрели на ее искаженное судорогами лицо, прислушивались к сбивчивому торопливому бреду.
Порой она вдруг начинала метаться, сбрасывать с себя плащи и одеяла, рваться куда-то. Агилульф молча укладывал ее обратно, а юноша, глотая слезы, бережно укутывал, как младенца. Надежды почти не было. Плечо распухло и покраснело, причиняя невероятные страдания даже в беспамятстве. Хайрас, чтоб не видеть этой мучительной
Маг, не замеченный никем, стоял за шалашом, заламывая руки от отчаяния. Такой развязки он не ожидал.
Он не был готов сейчас потерять эту девицу! Нет! Зачем же боги так спешат? Или они опять испытывают его? Он повернулся лицом к почти невидимой днем луне и принялся горячо молиться. Из шалаша ему вторил дрожащий голос Дионео. Лишь ирл молчал и хмуро смотрел на Сонино лицо.
И он первый заметил, как оно стало меняться: девушка замерла неподвижно, раздвинув губы в счастливой неземной улыбке. Великан поднес перышко к ровной линии ее зубов — дыхания не было. Агилульф медленно встал, взял на руки забившегося в рыданиях Дионео, вышел с ним из шалаша и молча сел в траву.
Сквозь свой непрестанный бред Соня не сразу заметила, как почти закрыв собой вход в шалаш вдруг возник он, внеся с собой ощущение небывалого покоя.
Она лишь поразилась, как это существо похоже на все сказки и легенды, сложенные о нем, лесном божестве: козлиные ноги с блестящими раздвоенными копытцами, мощный загорелый торс, маленькие рожки в тугих рыжих кудрях, буйно разросшихся не только на голове, но и на плечах и груди. И даже маленькая свирель в руке!
Последнее обстоятельство несказанно ее обрадовало, и она широко улыбнулась. Вот только пошевелить не могла ни одним пальцем. А насмешник-фавн тут же подскочил к ней, присел рядом на корточках и принялся тихонько наигрывать на свирели. Его сочные румяные губы довольно ухмылялись, а хитрые желтые глаза превратились в крохотные щелочки. Соня отдыхала.
Боль куда-то ушла, и она вся подчинилась ритму этой мелодии, не похожей ни на что, слышанное ею ранее.
Девушка впитывала в себя эти звуки, как сухая земля — долгожданный дождь, и что-то темное и холодное, маячившее все время где-то рядом, исчезло, растворилось в редких солнечных лучах, пробившихся сквозь ветки шалаша. А фавн вдруг отскочил от нее, стремительно спрятал свирельку и, округлив глаза, расхохотался:
— Неужели ты так глупа? А? Вот не ожидал! Вот не думал!
Соня не успела возмутиться, как он уже стоял рядом, крепко держа ее за плечи мускулистыми руками.
— Зачем ты сюда пришла? Только не лги! Мне — не лгут!.. За сокровищами? Говори!
Соня в ответ слабо махнула ресницами. Ей почему-то совсем не было страшно. Ей было хорошо.
— А что такое — сокровища? Это золото? Или нет?
Он опять забегал по шалашу, глухо постукивая копытцами:
— Золото — это сокровище. Верно? А сокровище… Неужели это всегда только золото? А? — Его смех, как рассыпавшиеся бусины, раскатился по всему полу.
— Нет, решительно —
Он приложил свирель к широкой ноздре и издал победную трель. И тут же Соня ощутила его легкие пальцы у себя в подмышках:
— Только не пытайся меня убедить, что ты шла сюда за золотом. Нет! Но сокровища ждут тебя! И лишь Жизнь даст тебе понять их истинную ценность. О, моя красавица, да ты — везучая! А? Хи-хи-хи…
Соня не могла ни о чем думать, она просто улыбалась ему.
— Кое-кто думает, что сокровище достанется ему, но это не так. Он слишком темен. Кое-кто полагает, что сокровище — это ты. Что ж… Похоже на правду. Но ему достанется другое. Никто не уйдет без достойной награды: все получат по заслугам то, что им предназначено Судьбой. Ты готова?
Девушка мысленно сказала «да». И, подумав, добавила: «Старый ты плут и пройдоха».
Фавн захохотал, блестя зубами,— он остался доволен ее ответом. Хлопнул себя по мохнатым ляжкам:
— Боги тебя позвали, и ты идешь к ним. Так и должно быть. Только не лги: сама себе — это опасно. Сюда ты идешь не за золотом, рыжая разбойница.
Игриво боднул ее в бок и уставился бесстыдными светлыми глазами.:
— Здесь не конец твоего пути, а только начало! Запомни! Ты не обретешь Тайного, а лишь коснешься его! И не будет тебе потом покоя!
Он вдруг завертелся на месте и затараторил:
— Не верь очевидному — оно лживо, не бойся непознанного — оно тебе по плечу, но расточай силу, когда боги смеются, не призывай богов, а то не услышишь их зова, и уж не противься, когда окажешься у них в руках!..
У Сони закружилась голова. Слова рыжего фавна прыгали, как горох, отскакивая от девушки и исчезая. Она пыталась сосредоточиться, но озорник был уже рядом: обхватил ее голову горячими ладонями и припал долгим поцелуем к ее запекшимся губам. Соня рассвирепела, как тигрица, :но он уже оттолкнул ее со смехом:
— Вставай, моя сладкая! Пора! Ты почти у цели! А с тобой мы еще встретимся!
Он потрепал ее по щеке и исчез. А Соня, наконец, смогла разжать губы и тихо засмеяться: она опять победила! Она жила! Жизнь ждала ее за тонкими стенами этого пристанища.
Маг сидел на большом валуне, сцепив пальцы рук, еле сдерживая клокочущий в нем гнев. Все пошло прахом из-за этой сучки! Будь она трижды проклята! Теперь вот Дионео думает, что его жизнь закончена и ему больше ничего не надо, ирл мрачно копает могилу…
Ах, как все удачно складывалось, какие возможности перед ним открывались! И вот он опять там, откуда начал, Куфаронус покосился на поникшие плечи Дионео. Придется вернуться к его первому плану.
Возможно, боги рассудили, что та ноша ему не по плечу… Но как они могли? Как посмели?!. Нет. Все. Вот сейчас он посидит здесь, успокоится, и приступит… Откладывать, нет смысла: он чувствует, что они уже почти пришли. Еще денек-другой, и…