Ветер над берегом: Вторая книга стихов
Шрифт:
2.1999
Марина
И женщина была корабль
С прекрасной и тугой архитектурой
Тысячеглазых бархатных ночей —
Спасением героев и богов
И морем для библейского ковчега…
6.1998
Корабль на стене. Картина
Корабль на стене здесь был всегда.
И за стеной возможно только море.
Костёр на берегу. Там греют руки
Все, кто ушёл в возможность снова быть.
Над берегом обуглены распятья!
Не
Где невозможно на берег ступить.
5.1999
Философические мотивы
1. «Человек, идущий через дождь…»
Человек, идущий через дождь.
Тень в окне. Механика пространства.
Если это вправду человек,
А не слепок сущности дождливой.
След в нигде? Движенье в никуда?
За окном, как в полости сосуда,
Два отрезка, слитые в одном,
Словно в измерении другом.
2. «Дождь. Философия стоика…»
Дождь. Философия стоика.
Хорошо созерцать под навесом.
То софистика, то героика —
Всё же эпос, клянусь Зевесом!
Антология воли и случая.
Что ни строчка, то кружка чаю.
Тут и Муза – звезда падучая —
Увлекает меня по краю
Той же пропасти. Вот риторика
Да скитаний моих буколики.
И ни крестика, и ни нолика —
Только лампа горит на столике.
5.1999
Рождение героя
лирой Геракл убил
учителя музыки Лина
12.1996
Аристотель
Человек, а не Бог, у великих начал
И стремлений властителя века.
И, как яблоко, мир на ладони лежал —
Искушением для человека.
Подавали на завтрак ночную сову,
Но не в ясных Афинах, а в Пелле.
И не смог человек разглядеть наяву
Олимпийца в отроческом теле.
Словно в прошлых событиях не было сил,
Чтобы вычесть из логики эпос,
И философ, как Бог, человека лепил, —
Как изгнанник на острове Лесбос.
И внимательный месяц вдоль мраморных стен
Всё ходил словно лучник Вселенной.
Человек на земле ожидал перемен
И молчал под звездой переменной.
7.1997
Импровизация
Философия перспективы —
С убегающей планкой роста…
Даже звёзды и те игривы,
Что осмыслить совсем не просто.
Как и сказано: дни лукавы…
И вершины небес коварны.
И во множестве – мы не правы
И к тому же высокопарны.
Впрочем, можно сыграть налево
Иль направо – но всюду планки!
В сердце Муза, а в мыслях дева,
И не сок олимпийский в банке.
И не вечер Бодлера сладок,
А комар и жесток, и резок —
В перспективе своих загадок
Держит в страхе часов отрезок.
8.1998
Сон иакова
И бедность – гнёт, и роскошь мне претит,
И алтари расписаны не Чимой
Де Кастельяно… Родина горит!
И нет в ней Купины Неопалимой.
Всё явленное свыше для царя —
Для подданных просеяно сквозь сито.
И я давно, по правде говоря,
Не верю в то, что истина сокрыта.
Она –
И видится ему одно и то же:
Опоры нет, а Лестница стоит,
И так светло – идёт мороз по коже!
Нет никого! Но чья-то речь слышна…
И птиц там нет, но кто-то бьёт крылами.
И моря нет, но вдаль бежит волна.
И темнота накрыта облаками.
2.1999
Миражи
…все сорок дней в пустыне был рассвет,
и миражи вставали из барханов —
виднелись вереницы караванов
и таяли во мгле прошедших лет…
…и что вокруг Него произошло
за это время – было неизвестно,
и вместе с Ним то гибельное место
навеки неизвестностью сожгло…
…и сорок дней в песках мирской молвы
росла земля, как башня над Евфратом,
и миражи горели над закатом,
и вдаль брели верблюды и волхвы…
7.1996
Окно и месяц
Свет в окне на склоне дня
И огни на скатах тьмы,
Словно кто-то на меня
Смотрит в зеркале зимы.
Кто-то входит в кабинет.
Или это снится мне?
И разлит повсюду свет —
На земле и в вышине.
Ясный месяц будет рад
Брату в золоте окна.
Огонёк моих пенат
Не погаснет до утра.
Возле печки кот уснёт,
Запоёт в углу сверчок.
Время длится. Жизнь идёт.
И не тьма, а свет глубок.
На крючок закрыта дверь.
Чей-то шорох за стеной.
Кто у дома – то ли зверь,
То ли пьяница ночной?
Разговора лыжный след
Пробежал по скатам тьмы.
Вставлено в резной багет
Небо в зеркале зимы.
Время надвое деля,
Сложен крест – как дважды два.
Меж огней плывёт Земля
Накануне Рождества.
12.1998
Путник
Открылась даль. Простор безбрежный!
Я вышел в поле босиком.
И время все мои надежды
Метёт весёлым ветерком!
12.1998
«На языке отверженных селений…»
на языке отверженных селений
БОЖЕСТВЕННУЮ КОМЕДИЮ
не напишешь
12.1997
Сумерки
Здесь Гамлет пишет пьесы, не Шекспир.
Смешалось всё. И все теперь актёры.
Одним – чума, а некоторым – пир.
Уехать бы подальше, лучше – в горы.
Там ближе недоступный идеал
И утром забываешь ночи адрес.
Там взгляд на вещи ясный, как сказал
Из Африки вернувшийся Сервантес,
А здесь, когда идёшь пешком домой,
То всё яснее ясного… Сюжета
Такого не придумать, и порой
Мне кажется, что не со мною это.
Навстречу, словно сотни лет назад,
Гремела вверх телега с мужиками.
Орали пассажиры невпопад
И лошадь погоняли матерками.
Густела тьма в заречном кедраче.
Проснулся филин – и пугал кого-то…
Старик тащил оглоблю на плече
И сбоку был похож на Дон-Кихота.
Дул ветерок. И веяло весной.
Бродячий пёс облаивал округу,
Где замертво, укрывшись с головой,
Валились в сон идущие по кругу.