Ветер надежды
Шрифт:
– - Что вы на это скажете?!
'Ну что вы там уставились на меня 'отцы родные'. Правды хотите? Я вам не Терновский интернационалов петь не стану. Я и у расстрельной стенки свое буду гнуть. Вот и кушайте, ту правду, которую вы заслужили...'.
– - Про наблюдения пограничников все верно, это летели мы с лейтенантом Терновским. Германия ни за что не пропустила бы сюда наши истребители. Поэтому мы летели через Голландию и Данию, и далее над морем мимо Борнхольма. Слова ваших
– - Поручник Борисевич!
– - Я, пан генерал!
– - Как пилот ответьте нам, поручик! Возможно ли, пролететь от Шербура до Торуни на истребителе?
– - Без промежуточных посадок практически нереально. Но на их самолетах имеются большие подфюзеляжные топливные баки, так что километров девятьсот они могли бы покрыть спокойно. Это намного больше, чем от Копенгагена до Торуни. Но если они и, правда, летели без согласования пролета над германской территорией, то рассказанный этим американским лейтенантом план полета, представляется вполне реальным. Самолеты французские и я думаю...
– - Помолчите пока! А вы... хм. Мистер Моровский... Другие доказательства у вас есть?
– - Есть. Вот номера телефонов, позвоните капитану французских ВВС Розанову в Велизи-Виллакубле, или чешскому эмигранту майору Льву Будину в Париж. Кроме того, я шапочно знаком с одним польским господином, капитаном в отставке Болеславом Лембовичем, сопровождавшим генерала Халлера в Шербуре три дня назад.
– - Достаточно! Капитан возьмите у него эти телефонные номера.
– - Прошу пан капитан.
– - Вы очень любезны, пан...гм... лейтенант.
– - А что мне с вами делать, если кто-то из этих господ не подтвердит вашу личность?!
– - То, что я заслуживаю, пан генерал. Достаньте из кобуры свой браунинг, и лично пристрелите меня прямо тут, как последнюю брехливую собаку.
– - Гм... Генералы сами не расстреливают лейтенантов. Для этого достаточно пары солдат. Мне ведь достаточно отдать приказ и... Вам уже говорили, что вы наглец, лейтенант.
– - Да я уже слышал это, пан генерал... И если вас все же действительно интересуют имеющиеся у меня разведданные, то я повторно прошу меня выслушать. Если же вы все сказанное мной, вы считаете дезинформацией, то прикажите вашим подчиненным сделать, хотя бы сущую мелочь.
– - И какая же мелочь, по-вашему, может иметь смысл, если вы тот, за кого себя выдаете?
– - Переведите хотя бы часть истребителей с Торуньского аэроузла на временные полевые площадки оборудованные радиопостами, и поднимите над границей перед рассветом 1-го сентября несколько разведчиков с радиосвязью. И заранее сообщите флоту, о необходимости нанесения быстрого удара по обстреливающим польские форты германским кораблям в Гданьской бухте. Я знать не буду о том, где именно будут ваши самолеты и уж конечно, никак не смогу выдать все эти секретные сведения германцам. Зато,
– - Что вы на это скажете поручник?
– - Некоторый смысл в этих предложениях лейтенанта есть, более того план перевода самолетов на другие аэродромы давно согласован, но лучше бы дождаться возвращения полковника Стахона. Хотя 42-ая отдельная разведэскадрилья может и напрямую выполнить ваш приказ. А вот с флотскими придется договариваться отдельно. Пан Генерал, разрешите снова запросить Пуцк, возможно там уже приземлился подполковник Шлабович? Тогда мы разом решим две задачи, получим подтверждение слов лейтенанта и предупредим моряков.
– - Хорошо, запрашивайте. Ну, а что бы вы хотели за свои труды, лейтенант, если ваши сведения все же подтвердятся?
– - Хочу просить у вас, пан генерал, разрешения принять участие в обороне Польши на наших машинах. Тех самых, на которых мы перелетели Балтику. Тем более что они не простые, и бошей ожидает весьма неприятный сюрприз.
– - Тех самых, раскрашенных как канарейки?
– - Точно так. Кстати, та краска легко смывается специальным составом, и он у нас есть.
– - А если мы попросим вас уступить ваши машины нашим пилотам?
– - То ваши пилоты не смогут летать на этих машинах. И вы можете просто потерять ваших пилотов... А у меня не будет времени заниматься их обучением. К тому же, я очень не хочу терять выстраданное мной и лейтенантом Терновским средство борьбы за свободу Польши. Я ответил на ваш вопрос, пан генерал, но доказать свои слова я смогу вам только в воздухе.
– - На чем еще вы можете летать?
– - Практически на всем, но результаты полетов будут зависеть, в том числе, и от качества матчасти. В Штатах и во Франции я летал на истребителе 'Кертисс Пи-36', во Франции еще на 'Моран-Солнье-406' и Loire-46. Последний очень похож на ваши ПЗЛ Р-7 и Р-11.
– - Поручник у вас есть свободные старые истребители Р-7 без боекомплекта, чтобы проверить пилотаж этих 'волонтеров'?
– - Самолет найдем, но без вашего письменного приказа или приказа старшего офицера военной авиации армии 'Поможже', я не имею права выпустить в полет чужого пилота.
– - Составьте приказ, я подпишу. Пусть эти американцы покажут, что они умеют, тогда и разговор будет продолжен. А сейчас беседа закончена. Дайте им слетать по два раза, после этого разместите их в гостинице для офицерского состава, но пока под охраной. А вы пан капитан доводите проверку полученных вами данных до конца, и обеспечьте охрану и этих 'гостей' и их самолетов.
– - Имеете ко мне вопросы лейтенант?
– - Только просьбу, пан генерал. Прошу вашего разрешения на разгрузку наших самолетов, чтобы они стали готовы к вылету, когда... Когда вами будет принято окончательное решение. А по назначенным вами мерам безопасности у меня, пан генерал, никаких вопросов нет. Время нынче тревожное, и все это далеко не лишнее.