Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры

Мартова Нелли

– Ты, наверное, много путешествовал в реале.

– Просто я поддерживаю связь с другими хранителями. Нас много, и нам не нужен переводчик, мы чувствуем миры друг друга без слов. Жаль, что больше никто конфет не любит так, как я их люблю.

– Скраповик, – Инга улыбнулась ему мягко, как только могла. – Покажи мне мир, в котором сейчас мои родители.

– Вуаля!

Теперь у нее под ногами оказалась галька. Ветер играл белыми барашками волн, над морем сгустились тучи, небо прорезали зигзаги острых молний. Белые скамейки под навесами украшали берег, по гальке прохаживались жирные чайки. За рядом скамеек вдоль просторной набережной тянулись

особняки и отели. «Это же Ницца!» – догадалась Инга. Она только успела открыть рот, как клоун перебил ее:

– Извини, пообщаться с ними здесь нельзя. Ничего не выйдет. Но здесь не так уж и плохо, да? Погода не всегда такая. Видишь эти тучи? Видимо, Надя сегодня не в настроении. А если ты застанешь меня в депрессии, то увидишь всамделишний ад. Здесь все просто, ты безмятежен – и над тобой голубое небо, а перед тобой – райский пляж. Ты меня злишь – тогда получай!

Небо потемнело, стало нестерпимо горячо. Люлька болталась над черным чревом, из которого извергалась раскаленная магма, в нос и в глаза забивались серые хлопья, дышать стало тяжело.

– Вулкан, – прокричала Инга. – Убери нас отсюда! Я тебе верю, тут все – настоящее.

– Вот то-то же. – Он щелкнул пальцами, и они снова очутились на райском пляже.

Инга с облегчением опустила ноги в прохладную морскую воду.

– Правда, я мастерски умею справляться со своими эмоциями? Учись, родная. И забудь про всякие контракты и прочие глупости. Посмотри коллекцию Нади, и ты все поймешь сама. Лучше совсем не быть скрапбукером, чем быть на контракте, это я тебе от всей своей чумазой души говорю. Счастливо, родная!

Клоун снял радужную шляпу, поклонился и вдруг исчез вместе с люлькой.

– Подожди, Скраповик!

Поздно. Ласковые волны под ногами превратились в мягкий коврик. Она сидела за своим столом, за окном все еще было темно. Взгляд упал на перекидной календарь на столе. Первое ноября наступит ровно через неделю.

Меркабур… что держит ее здесь, в этом мире? Алик? Попугай Павлик? Это смешно. С таким же успехом можно сказать, что ее здесь держит любимый сериал или журнал. С другой стороны, она еще так молода! Каково это, влюбиться по-настоящему, выйти замуж, родить ребенка? Хотя Инга не была так уж уверена, что хочет семью и детей, малыши никогда не приводили ее в умиление. Работа? Она ее совсем забросила последнее время. Взяла отпуск за свой счет, передала все пары другому преподавателю, ее ученики тоже наверняка нашли ей замену. Занятия со студентами, экзамены, частные уроки – все это было в прошлой, очень далекой жизни. И сколько она ни перебирала воспоминания о работе, ничего не нашлось в них настолько яркого, чтобы пожалеть о том, что этого никогда больше не будет. Не отзывалась и внутренняя радость на робкую мысль о том, чтобы вернуться на работу. Кажется, она вообще больше не представляла себя на старом месте. Совсем.

Интересно, а жить в Меркабуре постоянно – это похоже на краткий визит в альбом? Или это тот случай, когда не нужно путать туризм с эмиграцией? Как там говорил Магрин, многие уходят в него специально, правда, уже в возрасте, а ей ведь нет и тридцати. И все же – он такой заманчивый, волшебный, а главное, этот параллельный мир и глубинная радость внутри нее связаны, как две стороны одной монеты. Ей теперь без Меркабура совсем никуда. «А у нас тут все по-настоящему», – звучал в голове голос клоуна. Мысли вдруг завертелись в другую сторону. Его последняя фраза, что-то в ней зацепило Ингу, но что?

«Посмотри коллекцию Нади». Вот! Что это значит?

Она перерыла всю родительскую квартиру и не нашла никакой коллекции. И потом, где мама выполняла свои заказы? Инга никогда не видела, чтобы дома она занималась чем-то, хотя бы отдаленно похожим на скрап. Неужели на работе? И зачем ей нужно было работать, если за открытки платят столько, сколько никакому бухгалтеру и не снилось? Только из-за статьи за тунеядство в советские времена или для пенсии? Но имея такого покровителя, как Магрин, неужели нельзя было найти место, где она могла бы числиться только формально?

Инга внезапно ясно и отчетливо поняла, что ее мама никогда не работала бухгалтером. Она всегда приходила домой вовремя, не пропускала ни одного праздника, часто говорила, что взяла отгул, у нее никогда не было годовых отчетов, аудиторских проверок и всего прочего, что заставляет нормальных бухгалтеров до глубокой ночи корпеть над сведением дебета с кредитом. Или ее дела были в идеальном порядке, или… куда же она тогда ходила каждый рабочий день? Где-то ведь было у нее рабочее место?

Инга схватила телефон, набрала номер. Долго слушала гудки, дождалась наконец-то сонного голоса:

– Кто бы ты ни был, звонящий, иди-ка ты на хрен…

– Тетя Марта!

– Деточка, ты совсем выжила из ума? Три часа ночи. Я только недавно спать легла, – возмутилась тетка.

– Вы должны немедленно сказать мне, где работала моя мама.

– В бухгалтерии, где же еще. Нашла о чем спросить посреди ночи.

– Тетя Марта! – По всей видимости, интонация у Инги получилась очень выразительная, потому что тетка все-таки ответила:

– У нее есть квартира, однушка, где-то в спальном районе. Она там устроила себе мастерскую. Но я понятия не имею, где это находится! Она мне не говорила. Зуб даю. Спокойной ночи, деточка, оставь в покое свою старую тетку.

– Подождите!

Инга лихорадочно соображала.

– Квитанции! В серванте, в правом среднем ящике лежит подшивка оплаченных квитанций на квартплату.

– Ох, ты меня в Меркабур загонишь или сразу в гроб. Сейчас посмотрю.

Инга прыгала вокруг телефона, держала кулачки, прислушивалась к шуршанию. Ей померещился мужской голос на том конце провода, она замотала головой – откуда ему взяться? Наверное, тетка забыла выключить телевизор.

– Тебе повезло, что сегодня я в добром расположении духа, потому что Филечка сегодня наконец-то покакал. Представляешь, три дня был запор, я уже думала, придется нести к ветеринару.

– Тетя Марта! Я вас умоляю! Я вашему Филечке самолично буду клизму делать, только скажите адрес.

– Ладно, записывай: улица Гагарина, дом пять, квартира двадцать один.

Инга вызвала такси и помчалась в спальный район на другом конце города, не задумавшись, как она попадет внутрь. Если понадобится, взломает замок, выломает дверь или влезет в окно от соседей, но войдет в эту квартиру. В конце концов, по праву наследства это ее законная собственность.

В тусклом свете желтой лампочки ее встретила самая обычная дверь, обшитая дерматином. Такие старые и неприметные двери сейчас трудно отыскать в приличном доме. Хотя и дом этот с грязным, вонючим подъездом на окраине спального района вряд ли можно было назвать приличным. Инга посмотрела себе под ноги. Перед дверью лежал серый замызганный коврик, один его край отогнулся, и под ним что-то блестело. Ключ! С ума сойти, мама в наше-то время держит ключ от квартиры под ковриком! Будет странно, если никто до сих пор не обокрал эту квартиру.