Ветер с севера
Шрифт:
В центре земляного колодца возвышалась груда мертвых тел, которая и смягчила его падение. Волосы на голове у Кэлибора зашевелились, мороз полоснул по спине. Ужас сковал его, и он замер, страшась шевельнуться, боясь дышать или даже моргать.
Смерть для долгоживущих эльфов вообще была ужасна. В любом ее проявлении. В последние годы, когда сила и власть «длинноухих» стала клониться к закату, а поднимающие головы молодые расы все чаще шли войной на эльфийские замки, города и целые государства, она приблизилась, стала более привычной, что ли. Кэлибор, и сам несший ее стрелами и мечом, считал себя эльфом в
Он не знал, сколько прошло времени — час или сутки, когда его застывшего сознания коснулось что-то мягкое, теплое. Это вывело из оцепенения. Все существо Кэлибора метнулось навстречу. Как маленький ребенок, ищущий защиты и ласки у матери, он плакал, жаловался, льнул, еще не понимая, не осознавая, но уже черпая силы в этом прикосновении. А потом пришел тихий, как ночной ветерок, голос.
«Где же ты?» — с тоской и мукой вопрошал он, и тогда Кэлибор, стиснув зубы, отлепился от невидимого присутствия, отчаянно толкнув его вверх, к свету, словно подбросив голубя, после чего сполз вдоль стены и то ли заснул, то ли потерял сознание…
Когда Кэлибор пришел в себя, вокруг все было по-прежнему, зато изменился он сам. Это уже не был отчаявшийся полутруп, но эльф, готовый сделать все, что в его силах и даже больше, чтобы или жить, или умереть с честью, пусть свидетелями тому будут одни лишь Духи.
И первое, что Кэлибор сделал — это попробовал ослабить веревки, стягивавшие ему руки за спиной. Стерев в кровь запястья, он понял, что так не достигнет ничего. Тогда он попробовал протащить связанные руки под ягодицами, но не смог — то, что с легкостью проделала гибкая миниатюрная Куиниэ, было недоступно крепкому широкоплечему мужчине, к тому же облаченному в кольчугу.
Оставался еще один способ и, сдерживая священный ужас и тошнотное чисто физическое отвращение, Кэлибор принялся осуществлять задуманное. Он сел спиной к горе трупов и начал на ощупь искать среди холодных липких тел что-то с острым краем — бляху, пряжку… О ноже он и не мечтал. Однако большинство мертвецов были обнажены или покрыты лишь полуистлевшими лохмотьями…
И все же Кэлибор не сдавался. Наконец его терпение было вознаграждено — ближе к середине кучи он наткнулся на свежий полностью одетый труп. В сапоге неизвестного он нашел нож. Чуть позже, когда веревки на руках Кэлибора уже были перерезаны, на поясе мертвого бедняги обнаружились еще и фляга с водой, а за пазухой ломоть хлеба и огниво, завернутые в чистую тряпицу. Сорвав с умершего рубаху, Кэлибор скомкал ее и торопливо поджег. Она горела недолго, но запах гари хотя бы на время перебил вонь, а главное, Кэлибор успел оглядеться.
Чувствовать соседство трупов он уже пообвык, но видеть тела эльфов и людей, прошедших через все муки ада, прежде чем попасть сюда… Отрубленные руки, вывернутые суставы, выколотые глаза, отрезанные половые органы, ужасные ожоги… Почувствовав новый приступ тошноты, Кэлибор зажмурился, но тут из глубин души поднялась чистая волна холодной ярости, которая словно омыла его душу. Он вновь огляделся, на этот раз ища пути к спасению, а не терзая себя видом чужих мук.
«Я должен выжить, — стискивая зубы, думал Кэлибор, — хотя бы для того, чтобы стереть с лица земли это логово монстров!»
Мелькнула быстрая мысль о Эристоре,
В кромешной темноте, отплевываясь от набивавшейся в рот и нос земли, и зажмурившись, чтобы не запорошило и глаза, Кэлибор упорно полз по узкому ходу, полого поднимавшемуся вверх, как вдруг его голова уперлась во что-то. Он торопливо ощупал препятствие и понял, что это еще одно мертвое тело. Видно, бедняга, которому «посчастливилось» так же как Кэлибору, живьем попасть в этот ад, пытался спастись, но умер, не успев завершить начатое. Стеная от напряжения, он вытащил труп незнакомца в колодец, где поклялся над ним, что труды бедняги не пропадут даром, и он, Кэлибор из Дома Рыжего клена, выберется отсюда, чтобы отомстить за обоих.
Потом он снова полез в нору. Там, где ход оканчивался, Кэлибор нащупал металлический шлем, которым предыдущий искатель свободы рыл спекшуюся почву, и с остервенением принялся за работу, прерываясь только для того, чтобы отгрести землю в колодец. Поначалу он забывал делать это и чуть не задохнулся, когда куча отброшенной почвы закупорила проход за ним…
Кэлибор копал уже несколько часов, понимая, что нужно успеть, пока еще есть силы, и он не ослабел от голода и жажды. Он ссадил и исцарапал себе руки, обломал ногти, пот, смешанный с грязью, заливал лицо… Как вдруг его орудие бессильно заскребло по чему-то жесткому.
«Камень!» — с отчаянием подумал Кэлибор и, сцепив зубы, принялся рыть вокруг, но куда бы он не копнул, везде впереди натыкался на непреодолимую преграду.
Проклиная все на свете, Кэлибор вернулся в колодец и задумался. Самое скверное — он совершенно не представлял себе расположение замка. На что он мог напороться? Кэлибор подобрался к трупам и нарвал с них еще тряпок, а потом вновь вернулся в прорытый ход и, примостившись у преграды, с трудом поджег их. И обмер — перед ним была каменная кладка…
В этот момент Кэлибор как никогда был близок к тому, чтобы сломаться. Но память о нежном лице с глазами цвета весны, мысль о распятом под пытками Эристоре и недвижное тело внизу коридора, которому он поклялся выбраться, заставили его вновь занести шлем, чтобы попытаться обойти стену стороной.
Земля возле кладки была твердой, и тогда Кэлибор пустил в ход нож. Он рыл и рыл, как вдруг нож отскочил от чего-то, рука соскользнула, и лезвие, чиркнув, погрузилось почти по рукоять… в стену? Кэлибор приблизил лицо и в последних всполохах догорающей тряпицы разглядел, что клинок вошел между двумя камнями — в отсыревшую известь, которой мастера-гномы когда-то скрепили кладку.
Кэлибор торопливо выдернул нож и вновь погрузил — известка крошилась! Крошилась и отваливалась!
Тряпка догорела, но теперь Кэлибор уже знал, что ему делать. Время шло, и в колодце возле входа в прорытый коридор уже валялось несколько мелких и один крупный камень, который доставил особенно много хлопот, зато и сразу продвинул его далеко вперед. Он выковыривал известь вокруг камня, потом расшатывал его, используя клинок как рычаг. Так повторялось снова и снова, пока он не обнаружил, что углубился в кладку почти на метр…