Ветер в его сердце
Шрифт:
— И однажды одно из них пристанет, — заявил шаман.
Они перешучивались с фамильярностью старых друзей. Лия рассмеялась и поинтересовалась:
— Какое же у меня будет индейское имя?
Морагу, с озорством поглядывая на женщину, изобразил мучительные раздумья. А потом ответил — взгляд его стал серьезным, лицо спокойным:
— Наверно, что-нибудь вроде Танцующая с Тайнами.
Писательница удивленно вскинула брови.
— Думаете, у меня есть тайны?
— Они есть у всех, — улыбнулся шаман. — Но вы со своими танцуете.
Лие
— Пора бы заканчивать с этим. Соберись.
— А чем, собственно, вы занимаетесь? — спросила Лия, снова уставившись на непонятную фигурку.
— Вряд ли этому можно подобрать название, — покачал головой Морагу, а Стив одновременно ответил:
— Делаем тело для воронова духа.
Мужчины переглянулись и рассмеялись.
Писательница перевела взгляд с одного на другого:
— Так какой же ответ?
— Да и тот и другой. Стив пообещал призрачной женщине-ворону, которую встретил в своей голове, что сделает для нее тело, — объяснил шаман.
Ну вот опять. В голове Стива. Где и она побывала.
— И вы хотите, чтобы она жила вот в этом? — Лия не удержалась от гримаски. — Не кажется ли вам, что оно… хм, маловато? — «И уродливо», — добавила она про себя.
— Это символ, — вновь заговорил шаман. — Изготовление этой фигурки открывает проход между царством духов и физическим миром. Ситала и Стив представляют собой два состояния бытия, а кукла служит своего рода дверью. А когда Ситала окажется в этом теле, она сможет принять такой вид, какой захочет.
— Но она все равно ведь будет маленькой, как детская игрушка.
— Когда она только проявится в кукле, пожалуй, так и будет. Но затем… Вы ведь видели, как вороны превращаются в людей и наоборот?
Лия покачала головой. Зато ей довелось наблюдать за тем, как собака превращается в девушку.
Руби.
Неиссякаемая энергия жизни била в ней ключом. Как принять, как постичь, что ее больше нет?..
— Некоторое представление у меня есть, — ответила женщина. — Но вот с физикой как-то сложно согласуется.
— В этом и заключается магия майнаво. Крольчиха становится женщиной, змей — мужчиной, и так далее. Подобные перевоплощения кажутся невозможными, и в каком-то смысле они и не осуществляются, просто майнаво практически мгновенно перемещаются из одного обличья в другое.
— А как дух попадет в эту куклу? — спросила Лия.
— Это я и сам пытаюсь понять, — отозвался Стив.
Морагу поправил еще одно перо на голове фигурки и снова принялся объяснять:
— Попасть в нее — одновременно и легко, и трудно. С каждым нашим вдохом перед нами простираются все варианты возможного развития событий. И Стиву всего лишь нужно ощутить это и выбрать единственный, необходимый для призыва в это священное место воронова духа, — он ободряюще улыбнулся Коулу. — И ты занимаешься этим с того самого момента, как приступил к изготовлению фигурки.
— Потому что это отвечало моему намерению в
— В основном, — кивнул тот. — Но еще и потому, что ты занимаешься этим здесь, в одном из наших священных мест. Распеваемые в магическом круге молитвы усиливаются. Чем старее круг, тем действеннее молитвы, а этот круг очень древний.
— А разве я молился? — возразил Стив.
— А что ты делал? — улыбнулся шаман. — Ты просишь громов позволить никогда не имевшему тела духу поселиться в том сосуде, что приготовил для него. Как еще ты назовешь свою просьбу?
Лия почему-то решила, что Коул ответит так же, как подумалось ей: «Самообман».
Однако в этот момент Стив будто что-то уловил — скорее всего, нечто за границами восприятия писательницы. Он прикоснулся пальцем к груди фигурки и, осторожно погладив глиняную поверхность, взглянул на нее так, будто рассматривал что-то внутри изваяния. А потом что-то прошептал — Лие показалось, чье-то имя, — и закрыл глаза. В пустыне внезапно воцарилась тишина, и их троих накрыла тень облака.
Стив резко открыл глаза и посмотрел вверх. Писательница проследила за его взглядом и поняла, что тень отбрасывает вовсе не облако — над их головами парила черноволосая женщина с огромными крыльями, которые, казалось, заслоняли все небо.
Незнакомка медленно опустилась на землю и грациозно сложила крылья за спиной. Снова засверкало солнце — кожа Морагу и Стива так и заблестела в его лучах, — но женщина буквально поглощала падающий на нее свет. Сейчас она казалась даже еще темнее, чем давеча в небе.
Лия решила, что это и есть воронов дух, который пытался вызвать Стив. Только зачем этой дамочке понадобилось тело, если у нее уже есть одно, да еще такое фигуристое и высокое?
— Консуэла Мара, — заговорил Морагу. — Мы тебя не звали, и в Расписных землях тебя никто не ждет.
Женщина откинула с лица волосы и свирепо уставилась на него:
— А ты, шаманишко, не имеешь права вторгаться в мою жизнь, всякими фокусами пытаясь украсть часть меня! И потому сегодня мы оба предстаем в невыгодном свете. Но в грядущем, когда историю о нашей встрече будут передавать сказители, никто не станет винить меня за то, что я не захотела расставаться со своей собственностью.
Она перевела взгляд на Стива, протянула руку и потребовала:
— Отдай куклу.
— Ни за что, — покачал головой тот.
Губы Консуэлы скривились в усмешке:
— Когда ты в прошлый раз встал у меня на пути, я сочла это забавным, но мое терпение не безгранично. Ты и понятия не имеешь, с какой легкостью я могу тебя прикончить! Ты, разгуливая по царству грез, сумел украсть у судьбы несколько дополнительных лет своей жалкой жизни, да только я-то нахожусь здесь с самых первых дней! Для меня ты все равно что недоразвитый кретин, а твои попытки вмешаться в мои дела столь же действенны, как старания мелкого сопляка остановить мою руку, занесенную для наказания!