Ветер – в лицо (сборник)
Шрифт:
Просияло
После Феодосии
Я качу куда-то… радуясь ветру в лицо,
небу над головой и тому, что слёзы
по-прежнему солёные, как в детстве…
Вавтобусе, отправляющемся в Дмитров, смотрю через окно на смерч, метущий по асфальту «мелочь» – берёзовую жухлую
Благодаря сему, каждый, кто в тот день, из автобуса выйдя, сел со мною вместе в круг друзей, улыбок, ощутил праздник…
И вот… Я и не думал писать. Кому нужны «подённые записи»?!
Но блеснуло ж! Что если и моё (повествование, впечатления от поездок) найдёт отклик, отзовётся хоть в одной, настроенной так же душе?
И кто-то тоже отправится… и – передаст праздник. Как по цепочке…
И это будет эстафета Добра: один – другому…
Стало быть, в путь?!
Октябрь 2013
Остров-мечта
Поездка на остров Крит
…Остров есть Крит
посреди виноцветного моря…
Калиспера, незаходящее солнце моё!
Отправляясь на Крит, я уже кое-что знал про родину Зевса, расположенную на стыке трёх частей света, про обживших Остров в незапамятные времена (почти девять тысяч лет назад) минойцев, про лабиринт и Тезея, одолевшего Минотавра… про взлетевшего (тут где-то, вместе с сыном Икаром) Дедала… про вулкан Санторин по соседству…
Ираклион.
Спланировав над городом, названным в честь Геракла, приземлился я – в лето – с началом осени… И – окунулся…
А море – от соприкосновения (больше-то купающихся не было)! – разволновалось… И – приняло.
Роскошь, блеск!.. Куда Грину – с его «Золотой цепью»! И вот хожу, а Красоту – и чуждую пусть – по мере сил присваиваю: море – где б ни было – настоящее…
А люди всё что-то жуют, забыв о Мифе. И изъясняются на непонятном мне языке. Зато на лицах (пожалуй, на всех) – понятные мне улыбки.
И – у меня: первая же загранпоездка!
Херсониссос.
Ну, сон! Ощущенье: бывал… (Может, во времена Гомера?)
Или – первооткрыватель? Пару кроссовок сносил – а что видел?!
Сегодня – скульптуру, олицетворяющую счастье: он держит на весу её – обвившую его руками и ногами, чтобы, по-видимому, не вознестись…
Сильно! (Но всё ж – на подступах…)
Пальмы, кактусы… Под черепицею –
Воздух насыщен ароматами – из кофеен, с моря…
Тепло. Обвевает ветерок. Восточная музыка.
Херсониссос – облагороженная копия Коктебеля.
Айос-Николаос – Сития.
Освоился – и воспрял. Врос. То, что увидел, я б назвал Макси-Крымом… Таврией в энной степени.
Сходство? Горы (здесь – больше). Цикады (громче). Отсутствие дождей (с мая не было). Море (синей, солоней). Те ж «Кр».
Этакие этажерки-города с узенькими улицами, в которые чудом – со мною внутри – въезжает автобус.
Прибрано. На улицах и в душах чисто.
Гречанки с улыбкой позволяют заговорить (мне – на ломаном никаком). И – уже изъясняюсь. Глазами: выучился за поездку в Ситию (у славянки по имени Василька)…
Сития – на восток.
Последний оплот минойцев.
Дорога – на поражение воображенья: над пропастями…
Мельницы рукастые на плато Лассити…
По пути – Айос-Николаос, город с бездонным водоёмом в центре, с аметистовыми в витринах жеодами, с чистейшим синь-заливом.
Ретимнон.
Не верится: посередь Средиземноморья, на древней земле!
Не разъехаться… На перекрёстках – аксакалы-автохтоны…
Крепость из старины – и выдающийся в море, яхтами усеянное, маяк…
Впитываю…
Когда не путешествую, плаваю. И – всё больше влюбляясь в море.
А вот соотечественники, похоже, предпочитают бассейн…
Из моего номера – выход в венецианский двор, а там – бассейн с подсветкой и… плавающая, с выразительными глазами, южанка…
Но… у меня за морем есть своё Незаходящее Солнце.
Кносс.
В Кносском дворце. В гостях у самого Миноса, царя Крита, деда Гомера!
С волосьями, как у Медузы горгоны, расчёску забывшими, кружу внесебя по лабиринтам ужасного Минотавра, принюхиваясь к событиям трёхтысячелетней давности…
Будто я тут уже целую вечность!
И всё кажется таким знакомым!..
А сколько ещё мест чудных, где не бывал!..
Элунда – Спиналонга – Иерапетра.
Белые вдоль моря малонаселённые города, белые ж островки, на одном из которых, называемом Спиналонга (Спинолунга), – с венецианской крепостью и 500-летней базиликой – лепрозорий…
Прокажённых не выпускали…
Я ж – не узник: не в силах сдерживаться, и – по вольному морю – вплавь…
Выхожу на залитую солнцем набережную Иерапетры, встречь распахнувшемуся Ливийскому морю, – и вторю приветствиям незнакомых людей (как и все на Острове, радующихся жизни), на удивление доброжелательных.