Ветер – в лицо (сборник)
Шрифт:
На острове – что ни шаг – пропасти. Хожу по самому краю… И неизменно – ветр, островной сквозняк… Неспокойно.
На Вus-stop. И – автобусом – до Валлетты, мальтийской столицы.
«Бусы», доставшиеся мальтийцам от англичан, – длинные, с верёвочкою, которую дёрни – и зазвонит колоколец (на выход… при входе же – стой за сдачей с протянутою рукой – иначе водитель всё оставит себе как должное)…
От садов Баракка – вид на слившиеся воедино за Большой гаванью три города: Витториоза, Сенглеа, Коспикуа…
Башенки с рельефами
Один за другим – впритирку с берегом (мачты прямо из сада «растут») – идут многопалубные суда…
А яхт!..
Форты: Эльма и Ангела. Оратория и Дворец Великого магистра. Собор Крестителя Иоанна и арт-музей…
Процессия (феста) с проносом Бамбины…
В ХVI веке рыцари Ордена Иоанна, объединившись в союз (поначалу состоявший из девяти рыцарей-госпитальеров), разогнали турок, пиратов – и зажили неплохо… Благо – на бастионах, где шла стрельба, ныне – сады Сенглеа, тихо…
Во время круиза (на катерке «с глазами») по бухтам Гавани (с выходом за мол в море) – восторг – от видов, благоуханья с моря.
Полтора часа на ветру. Стоя. Улавливая запахи Мальты, касаясь истории…
Всё время б – сюда!
В глубине острова, в Мосте, – храм Марии, по виду – римский Пантеон. (Всего на полмиллиона жителей – 365 церквей – по числу дней в году, и по одной – на каждый квадратный километр).
«Безмолвному», но не всегда тихому городу-крепости Медина, части Мелиты, – пятое тысячелетие… Домам (с иннами – постоялыми дворами), принадлежащим потомкам рыцарей, – шесть веков… Саду Антония, с разросшимися фикусами и кактусами, – пятое столетье… История тут застыла!
Катакомбы, гроты в пригороде Рабат. Пустынно. Апостол Павел (благоговею: не так-то это легко – нести новую веру) обратил здесь в христианство римлянина Публия… Чуть позже, представьте себе, последователи Павла, хороня единоверцев, устраивали под землёй в пещерах трапезы на «столах любви»…
Возвращаюсь на настоящем английском «бусе»: Сан-Сван – Бальзан – Моста – Бур-Маррад – Сан-Павл – Скемксия – Меллиха – Марфа – Парадиз – к себе в «рай», в безлюдье… в полумрак мерцающего бассейна… в номер «с видом на Африку», где под свист ветра сладко так засыпать!.. Чтобы – бонжу! – чуть свет – с ветерком уж – на крыше двухэтажного «буса» – в путь – на юг (острова – с очертаниями, как у пираньи: с «хвостом» – у Марфы… и Парадиза моего – «кончика хвоста» – на западе).
Незабываемо: на лодке (джайсе) – по гротам и аркам циклопического Голубого грота!.. Обрывы (в запредельность) по сто метров, остров Фильфла…
Желание – оплыть остров…
Ограничиваюсь плаванием в заливе с изумрудной водой и… знакомством – недолгим – с парижанкой…
А в окрестностях – мегалитический (с медного века) храм Хаджар-Им. Посвящён… фаллосу… Мегалит соответствующий – при входе…
Так, обрывами (а оба острова – и без бастионов – сплошной Обрыв, и никто не думает его огораживать) – на
По морю – лодки с улуццо – глазами Осириса, над морем – изваяние распятого Андрея-апостола. Форт Сент-Лусьен… Пещера Гар-Далам, где найдены останки миниатюрных слонов, других удивительных «лилипутов»…
«Нет зрелищнее места конфликта моря и суши, – сказано в путеводителе, – чем у обрыва Дингли». И впрямь стрёмное место: перепад – 240 метров!
Перекрёсток Клафам: доисторические следы.
«…Но не позвольте красоте околдовать вас, – предупреждают в том же путеводителе, – здесь, как и везде на острове, не за что ухватиться, если закружится голова».
На обратном пути – Меллиха. Церковка с фреской Богородицы, которую, по легенде, написал сам апостол Лука… А вон – сверху видно – и бухта, где на пару с апостолом Павлом в 60 году от Р. Х. он потерпел кораблекрушение!
Но как тянет на Гозо! (В древности остров называли Огигой – возможно, в честь царя Аттики, жившего 38 столетий назад, – Огига.)
Мегалиты Джангтии, где и обнаружены фигурки-слепки «матери земли»… Пещера Одиссея на острове Калипсо, как ещё называют Гозо… В Та-Пину храм…
И вот – Двейра-бей! Куда тянет всё время. И где на сей раз – спокойнее: не сдувает… Зато глаза разбегаются: красоты – охватить, обегать…
Нахожу бухточку, где море – синей синего, и – в объятия волн… девственных: это же крайняя – восточная – точка Мальтийского архипелага, дальше – некуда… Хотя даже не в том дело: простор, синева, воздух, масштабы, ноздреватые камни, таинственная «плесневелая скала» Фунгус-Рок… И – обрывы, как грань меж жизнью и смертью… Никого – не считая втёршегося зачем-то в трещину у базальтового «языка» некоего «столпника»-созерцателя…
И вот плыву, волну приручая…
Неожиданно по запястью – лезвием бритвы – боль…
Медуза! Полоснула… Маленькая – в огромном пространстве… и – такая коварная! (Подвох: привыкли – мир животных к нам благодушен…)
Как ошпаренный – вон!.. Чтоб я ещё!..
Поздно вечером уже – вдоль «бастиона»-обрыва – в Рампла-бей, где в холле – рок, танцы… Не заснуть: и на Парадиз-бей – музыка, огоньки цветные.
И вновь – Двейра. В «колодце» перед «Окном» – стайки рыб, «цветы» актиний… и – крохотные отвратительные медузы.
Но море уже не так тянет: анатомия медузы – малиновым пятном на запястье…
Назад – на двухэтажном «бусе»: Та-Пину, фьорды Шленди, Виктория, Ротонда Шевкии, Мджарр… А там – паром: мимо острова Камино, с башней его Сент-Мэри, мимо утёсов Та-Ченч с древнею колеёй…
Передо мной невесть куда – к неведомым, как в доколумбово время, брегам – стелется горизонт…
А в полночь – под расчёт: «боинг» в Москву…
С чемоданом пред отелем. Представил: только приехал…