Ветхий завет
Шрифт:
«Скорблю о тебе, брат мой Ионафан; ты был очень дорог для меня; любовь твоя была для меня превыше любви женской».
Нечто подобное спел через много веков некто Элтон Джон — на смерть своего друга — кутюрье из Италии.
Жизнь продолжалась. И она налаживалась. Давид собрал всех своих людей и пошёл в иудейский город Хеврон. Жители Хеврона помазали его на царство над всей Иудеей — а ведь это всего два колена.
Неподалёку лежал языческий Израиль, у которого на днях погиб царь. Десять израильских племён решали, кого посадить на трон. Ни о каких
Давид с детства знал, что наглость — второе счастье. Поэтому он решил вмешаться в процесс. Послал к израильтянам письмишко, в котором хвалил их за то, что они с почестями похоронили героя-царя, и обещал им всяческие блага за это.
Он хвалил их так, словно они уже были его подданными. Израильтяне посчитали это обыкновенным выражением соболезнования и не отреагировали так, как хотел этого Давид. Наоборот, они помазали на израильское царство Иевосфея, сына Саула, который остался в живых.
Давиду дали по носу. Его отшили. Иевосфей правил большим Израилем два года. Давид же правил маленькой Иудеей семь лет. Как такое могло быть, неужто время текло в этих странах по-разному?
Воеводой у Иевосфея остался брат покойного царя Авенир. Давид тоже завёл себе воеводу, Иоава. Однажды произошла приграничная стычка. Дозор Авенира схватился с дозором Иоава. Все погибли.
После этого произошло настоящее сражение, в котором иудеи наголову разгромили израильтян. Иудеев погибло двадцать человек, а израильтян — триста шестьдесят. Не так много, как в былые времена.
Авенир с остатками своих людей отступил к Иордану. Младший брат Иоава — Асаил — гнался за Авениром до самой реки. Старый генерал несколько раз уговаривал его не дурить, а возвращаться к своим.
Но тот не слушал старших, а хватался за меч. Пришлось прирезать мальчишку. На такой оптимистической ноте конфликт закончился.
Давид стал примерным семьянином — у него в Хевроне было шесть сыновей от шестерых жён. В Израиле Авенир тоже устраивал свои личные дела — он взял в жёны наложницу покойного Саула. Иевосфей начал укорять за это Авенира. Авенир обиделся.
— Ты мне мораль из-за бабы будешь читать? Я для тебя царство израильское от Давида сберёг, а ты меня укоряешь! Спасибо большое! Вот возьму и поддержу Давида — станет он царём Иудеи и Израиля. А тебе — кукиш с маслом.
Иевосфей промолчал, ибо боялся своего дяди до смерти. Дядя Авенир не стал откладывать в долгий ящик, а сразу послал к Давиду гонца с письмецом. «Давай, помогу тебе воцариться над Израилем, а ты возьмёшь меня военачальником».
Давид ответил: «Давай, но только приведи ко мне Мелхолу, мою любимую жену, за которую я уплатил двести шкурок от филистимских погремушек». И вслед за письмом послал своих слуг — жену забирать.
Мелхола уже давно жила своей жизнью. Муж её любил. Но пришла пора собираться в путь-дорожку. Собралась. Новый муж бежал за ней до самого Бахурима и плакал. Наткнулся на Авенира, который его вышиб за городские ворота. «Пошёл вон!» Он и пошёл. Но плакать не перестал.
Авенир и двадцать
Авенир засобирался домой и пообещал, что приведёт весь Израиль под скипетр Давида. Давид проводил их до дверей и помахал вслед кружевным платочком.
Отвлечёмся немного. С чего это Давид вдруг вспомнил о Мелхоле, когда у него уже столько жён? Ларчик открывается очень просто.
Факт обливания его умной головы елеем ровным счётом ничего не значил — для языческих израильтян. А вот жена — дочь царя — совсем другое дело. А уж сын от этого брака будет самым законным наследником трона.
Вскоре прибыли с разбойничьих промыслов Иоав и его люди. Узнав о случившемся, Иоав раскричался на весь «дворец».
— Что ты наделал? Как мог ты отпустить Авенира? Он же с разведкой к тебе приходил. Выведал, с какой стороны у тебя вход, а с какой — выход. Теперь жди беды.
Он не стал говорить, что просто хочет отомстить за брата. Давид не собирался ничего предпринимать. Тогда Иоав проявил инициативу — послал людей вдогонку Авениру.
Авенира вернули с полпути. Генерал удивился, но не очень — слишком уж хорошо расстались они с Давидом. Приехал опять в Хеврон. Иоав взял его под руку и завёл в укромное место — детали объединения Иудеи с Израилем обсудить.
Авенир приготовился слушать. Слушать не пришлось — Иоав молча всадил ему меч в брюхо. Полководец тихо умер. Давид тут, как тут.
— Это ты, Иоав, виноват. А я тут ни при чём. Пусть все знают, что я ни при чём!
После этого Давид устроил Авениру царские похороны. Закатил такую надгробную речь, что стены плакали. В знак горя Давид отказался кушать в этот день — до захода солнца. Видать и вправду опечалился.
В наше время на похоронах мафиозо и бандитов всех мастей — самые пышные венки всегда от убийц. Самые проникновенные речи мы слышим именно от них. Традиция эта не умерла, она продолжается и сегодня.
Перед Давидом забрезжил просвет — дорога к трону очищалась. Саул мёртв, его брат Авенир — тоже. Но на троне пока что сидел Иевосфей Саулович. Это значит, что резня только начиналась. И не будем покупаться на байки о самоуправстве Иоава.
Если бы Давид был ни при чём, Иоав пережил бы Авенира минуты на три, максимум — на четыре.
Мы помним, что произошло с убийцей Саула. А за убийство гостя, да ещё и дипломата, Давид даже не проклял убийцу — тоже мне царь Иудеи! Иоав выполнял приказ, и не будем в этом сомневаться.
Да, резня набирала силу. Как только Иевосфей узнал о гибели Авенира, руки его опустились. Ещё бы! У полководца Авенира было два заместителя — братья Рихав и Баан.
Так вот, не пришли они утешить царя и помочь ему в трудный момент. Они бежали. Через какое-то время они появились в царских покоях, но не со словами поддержки и утешения. Они вспороли брюхо спящему царю, отрезали царскую голову и отнесли её Давиду — в подарок.