Ветры Катраза (Ричард Блейд, Странствие 6)

Лэрд Дж.

Крепыш подавленно кивнул и в обед приволок такую порцию, что Блейд осилил ее с трудом. Тем не менее, посудина была очищена, но матрос не торопился обратно на камбуз; он нерешительно поглядывал на недавнего соперника и, видимо, был не прочь поболтать. Блейд развалился на мягком тюфяке, набитом сухими водорослями, и хлопнул ладонью по краю койки, приглашая Крепыша присесть.

Этот парень ему определенно нравился. Из сотен противников, с которыми Блейду довелось иметь дело (и которые после этого остались в живых), большая часть начинала ненавидеть его, остальные же - боялись. В редких, очень редких случаях его сила внушала не злобную зависть и страх, а восхищение.

Сейчас, находясь под влиянием буддийского дурмана, он со стыдом и отвращением вспоминал о своих прежних смертоубийственных подвигах, но поединок с хадрами не давил тяжким грузом на его совесть. Судя по всему, матросы были существами простодушными и уважали телесную мощь; что же касается офицеров, то Блейд сомневался, что сумеет поладить с ними, предложив тур индейской борьбы. Тут был необходим более тонкий подход.

Крепыш опустился на постель и с интересом уставился на Блейда.

– Никогда не зиркал такого сильного хрыла, - сообщил он.
– А уж я-то их повидал немало.

– Я не хрыло, - деликатно заметил Блейд.
– Я - из совсем других краев.

– Откуда же? Ну, даешь, блейдина!

Лицо Блейда перекосилось. С минуту он лежал молча, потом внушительно произнес:

– Я буду тебе очень обязан, друг мой, если ты перестанешь употреблять это мерзкое слово.

– Какое? Блей...

– Вот именно. Его.

Крепыш недоуменно засопел и погрузился в размышления. Наконец он сказал:

– Ладно. Клянусь членом Зеленого Кита, дерьмобол или дерьмодав ничем ни хуже! Либо, к примеру...

– Хватит, хватит, - Блейд похлопал собеседника по волосатому колену. Сойдемся на дерьмоболе.

– Сойдемся, чтоб у тебя шерсть на заднице повылазила!

Блейд пошарил рукой ниже поясницы, состроил огорченную мину и сообщил:

– Уже.

– Что - уже?

– Повылазила, Крепыш.

Секунд десять матрос с удивлением смотрел на него, потом гулко захохотал.

– Ну, Носач... ну, даешь... шутник дерьмоболов...
– бормотал он между приступами смеха, поминая Зеленого Кита и все его органы по очереди. Потом подергал бурые заросли на своем подбородке, заглянул Блейду за спину и с восторгом убедился, что тот не обманывает; жалкая поросль на крестце в счет не шла.

– Значитца, ты не хрыло и не нурешник, - подвел итоги Крепыш.
– Откуда же ты взялся, Носач?

– Из стран отдаленных, приятель.

– Из каких таких отдаленных?
– брови матроса поднялись, закрыв лоб. На Катразе, - важно произнес он, и Блейд понял, что слово "Катраз" упомянуто именно с заглавной буквы, - есть только океан, острова, архипелаги - ну, и еще тот здоровый остров, на котором живут нурешники. Но там я не был, добавил он после некоторого раздумья.
– Нурешники к себе не пускают. Ну и еть их в печенку! У ихних берегов мало рыбы и нету китов. И холодно!

Блейд разглядывал низкий потолок каюты, обшитый гладкими, отлично обработанными досками. В нескольких фразах Крепыш сообщил ему чрезвычайно важные сведения, описав, по сути дела, всю географию этого мира, Катраза. Океан, острова, архипелаги, большой остров...

– А остров этих нурешников действительно так велик?
– спросил он, с интересом ожидая ответа.

– Нууу...
– Крепыш развел руками, словно пытался показать размеры этого участка суши.
– Хрылы болтают, что любое из наших корыт обогнуло бы его за пятьдесят-семьдесят дней...

Континент, понял Блейд. И большой - не меньше Африки! Может ли там найтись неизвестная страна, населенная этими... как их... нурлами!

– Значитца,

ты с архипелага или острова, - продолжал Крепыш, - потому как на нурешника не похож. Мы их в глаза не видели, но хрылы болтают, что...

– Существует мнение, что я - нурло, - наугад забросил удочку Блейд.

– Ха, нурло!
– Крепыш презрительно встопорщил усы.
– Бабьи сказки! Нурлов этих никогда не было и нет!

– А откуда же тогда я взялся?
– вопросил искушенный в силлогизмах Блейд, предоставив собеседнику самому отвечать на этот скользкий вопрос.

– Хмм...
– Крепыш потер ладонью левой передней руки нос, одновременно почесывая обеими задними мохнатую грудь.
– Может, ты выродок... с какого дальнего архипелага... вон, силищи-то сколько!

– Заметано. Так и будем считать. Расчавкал?
– Блейд быстро осваивал местный жаргон.

– Расчавкал. Выродок! Хо-хо-хо!
– Крепыш опять утробно расхохотался.

Блейд подождал и задал новый вопрос:

– Где ваш архипелаг?

– Наш?
– матрос вылупил свои маленькие темные глазки, и Блейд понял, что попал впросак. Деваться, однако, было некуда, и ему пришлось повторить:

– Я имею в виду место, где живут хадры, хадритские жены и хадритские детишки.

– Мы живем здесь, - Крепыш обвел одной из рук кубрик, опрятный и довольно просторный.
– Бабы с ребятней - на своей посудине. Что за дерьмодавы на твоем острове, Носач? Не слыхал про хадров?

Пораженный Блейд только помотал головой, потом выдавил:

– Но ваш корабль... его же кто-то построил...

– А хрылы на что?

– Даром?

– Хрылы, еть их в печенку, за просто так даже спину тебе не почешут. Мы китов для кого бьем? Расчавкал?

* * *

На следующий день Блейд приступил к исполнению служебных обязанностей. Чистка гальюнов оказалась делом весьма непростым, и занимался он ею под руководством Пегого и Косого. Правда, оба хадра тоже трудились, не покладая рук.

После вчерашних бесед в кубрике Блейд уже знал, что находится не на купеческом или промысловом судне - и, собственно говоря, не на судне вообще. Под его ногами покачивалась суверенная территория клана Зеленого Кита единственное место на скудном сушей Катразе, которое это хадритское племя считало своим домом. И ветры Катраза несли этот рукотворный остров по безграничному океану вслед за стадами китов, косяками огромных акул и тюленьими стаями, пока он, лет через сорок или пятьдесят, не приходил в негодность. Тогда из сундука с корабельной казной извлекалось несколько сотен увесистых квадратных золотых монет, имевших хождение на всех архипелагах, и клан приобретал новый корабль. Если же добыча прошлых десятилетий не позволяла сразу обзавестись судном, то хадры либо гибли в пучине в очередной сильный шторм, либо сходили на берег и, трудясь в тоске и печали на верфях двуруких судостроителей, отрабатывали стоимость своей новой посудины. Смерть в море считалась чрезвычайно почетной; жизнь на суше, среди "хрылов" - великим позором.

Клан Зеленого Кита включал три сотни особей мужского пола и разделялся на три примерно равных по численности фратрии. Глава племени. Рыжий, не был ни капитаном, ни навигатором, ни даже владельцем корабля; он просто являлся безраздельным владыкой жизни и смерти каждого члена своего рода. Он мог сбросить за борт любого - или продать в рабство хрылам, что иногда практиковалось в качестве наказания. Случалось также, что род, не сумевший наскрести нужную сумму на новый корабль, "доплачивал" двуруким десятком-другим молодых парней.