Ветувьяр

Кейс Сия

— Ну уж нет, это вряд ли, — Улыбнулся большой бородатый человек, подбросив в костер ветку, что валялась рядом, — Нам еще Нэриуса, подлеца, по всей округе искать.

Селин потупила взгляд, уставившись на огонь. Еще недавно ей казалось, что бояться сильнее уже просто некуда, но вот появился новый страх, и все прежние виделись теперь перед ним жалкими, маленькими и ничтожными.

— Ну да ты не бойся, — Вновь раздался грубый голос, — Они тебя не тронут, ты ж теперь под защитой ордена. Да и у гвойнов этих, говорят, грех страшный — девицу-то обидеть!

Селин несмело

взглянула на своего собеседника. Робин все еще улыбался, так, как любящие родители улыбаются своему маленькому ребенку, так, как улыбалась когда-то давно мама.

Вот и сейчас, подъезжая к свободному горному городу, Селин вновь поймала взглядом его улыбку. Робин ехал впереди, во главе их колонны, вместе с Чудовищем, но то и дело оборачивался на девушку, чья лошадь все время тащилась почти в хвосте по вине неумелой всадницы.

Впрочем, за три недели Селин худо-бедно, но все же научилась ездить верхом, по крайней мере, она перестала бояться вывалиться из седла и начала привыкать к тому, что под ней находится живое существо. Раньше ей доводилось ездить только на телегах, да и то, не дальше соседних деревень, куда можно было без проблем дойти пешком.

Теперь же будущее виделось ей опасным и страшным, прошлое — убогим и ничтожным, и девушка не знала, что было лучше. Всю свою жизнь она прозябала в глуши, но что предстояло ей теперь? В любом случае, Селин была к этому не готова.

Порт Эхора мог бы повергнуть Селин в шок, если бы за время пути сюда она бы не наслушалась от камарилов всевозможных историй об этом городе, каждая из которых была ужасней предыдущей.

Город, так и не доставшийся ни одному из королевств Оствэйка, был истинным пристанищем всех разбойников, бандитов и пиратов, что только существовали на свете. Улочки здесь были грязными и тесными, до отказа забитыми разномастными людьми, телегами, какими-то лавочками, бездомными собаками и прочей дрянью, потерявшей всякий ориентир в жизни.

Через силу вдыхая местный смердящий воздух, Селин тащилась вслед за камарилами по залитому помоями переулку, боясь лишний раз поднять глаза. На нее таращились все кому не лень — от истощенных умирающих бродяг до раскрашенных полуголых куртизанок, о которых раньше Селин приходилось только слышать. Она не представляла, что нужно пережить и как надо себя возненавидеть, чтобы выйти вот так на улицу и продавать свое тело любому, кто способен дать тебе жалкий грош.

На колонну, состоящую из нескольких камарилов и одной-единственной девицы, кажется, вышел поглазеть весь город. Как только Селин со своими спутниками выехала на центральную улицу, что вела к пристани, толпы зевак застыли на месте, не сводя глаз с невиданных гостей. Девушке хотелось провалиться под землю, многочисленные взгляды словно делали ее и без того немытое тело еще грязней.

Вскоре к ним все же привыкли, и бурная жизнь на улицах Эхоры возродилась с новой силой — торгаши и шарлатаны заорали во все горло, подзывая к своим прилавкам новых покупателей, шлюхи вновь затрясли юбками и замахали ресницами, практически перестав замечать очередных чужаков, которых здесь и без камарилов

хватало.

И все же, как бы Селин не тошнило при виде отпустившихся ничтожеств, пьяниц, воров и шлюх, нашлось то, чем Эхора привела ее в восторг. Все время, пока они ехали по городу, девушка не сводила глаз с горизонта, где простиралась бескрайняя гладь океана, обрамленная высоченными горами с заснеженными вершинами.

Всю жизнь она прожила, не видя ничего, кроме зеленого поля и небольшого лесочка вдалеке — может, они тоже были по-своему красивы, но за столько лет успели по-настоящему опостылеть. Наверное, все то, что пришлось пережить Селин, действительно стоило того, чтобы увидеть это.

Океан, похожий на огромное блестящее и серебристое покрывало, отражал серо-голубое населенное облаками небо, о каменистый берег бились легкие, словно складки на ткани, волны, а скалы держали все это своими огромными ручищами, будто не давая воде пролиться.

Между обшарпанных крыш, далеко внизу, копошились люди и лошади, стояли телеги, до отказа нагруженные тюками и мешками, что грузчики и моряки тащили с кораблей. Кораблей, которые медленно покачивались на пристани, цепляясь мачтами за небесный свод. В руках скал они смотрелись как игрушечные лодчонки, вырезанные из дерева, а люди рядом с ними — и вовсе как крохотные палочки.

Селин не заметила, как привстала в седле, чтобы лучше видеть далекую пристань, и тем более мимо ее внимания прошло, что за ней наблюдают сразу несколько камарилов, включая Чудовище с его извечным презрительным взглядом.

— Нравится? — Робин повернулся к ней, игнорируя отвернувшегося друга, — За этот вид Эхоре можно простить даже всю ее вонь и всякую уличную шваль.

Простить не простить, но вид действительно был неописуемый. Чем ближе они подъезжали к пристани, тем крохотней чувствовала себя Селин рядом с могучими скалами и бесконечным океаном впереди. И все же сейчас она не боялась — впервые за много дней — она ждала чего-то еще, хотела увидеть как можно больше, увидеть и навсегда запечатлеть в памяти.

Они спускались все ниже — теперь девушка могла спокойно разглядеть корабли и резные носовые фигуры на них, людей, что сновали туда-сюда с мешками и ящиками в руках, и даже кричащих чаек, кружащих над водой.

— Ты их видишь? — Поравнявшись с ехавшим впереди чудовищем, Робин кивком указал на корабли.

— Они так близко не встанут. Скорее всего, за северной скалой, — Махнул рукой в сторону огромного утеса жених Селин.

— Вряд ли они приплыли сегодня. Ищи-свищи теперь их капитана! — Хохотнул Робин.

— Мне плевать. Если его нет, буду говорить хоть с юнгой.

Селин решила, что слушать их не было никакого смысла, а потому вновь переключилась на созерцание северной скалы, которую им, судя по всему, предстояло обогнуть. Где-то там должен быть гвойнский корабль и ее туманное будущее, которое вновь нависло над ней, как острый кинжал над сердцем.

Девушка бездумно ехала вслед за камарилами, пока те искали дорогу к дальней пристани, где, если верить портовым рабочим, и причалил корабль из Гвойна.