Ветувьяр

Кейс Сия

Ланфорд тряхнул патлами, словно конь — гривой, и на самодовольной роже наконец-то появилась улыбка:

— Когда нет поста, вполне жалуют. Так что почему бы и не выпить?

Плюхнув руку на плечо Робину, камарил шагнул к двери таверны с идиотским названием “Сон морского огурца” и буквально ввалился внутрь, явно ожидая, что Рауд последует за ними. Капитан решил эти ожидания не обманывать.

— Место не самое лучшее, — Заявил камарилам Рауд, — Но в этом гадюшнике лучше не найти. По крайней мере здесь хотя бы не… разбавляют пойло.

— И то неплохо, —

Глаза Ланфорда сияли так, словно он уже хорошенько набрался, — Мы не гордые.

В тесном зале дубовые столы стояли практически друг на друге — пройти мимо, не зацепив хотя бы один стул, было попросту невозможно. Приходилось аккуратничать, чтобы не задеть руку какого-нибудь пьянчуги, желающего набить морду первому встречному, хотя порой Рауд и сам был бы рад нарваться на драку — к счастью, не сегодня.

Проталкиваясь меж столов и пьяных завсегдатаев этого гадюшника, камарилы, в особенности Ланфорд, орали во все горло, но на недоброжелателей все же не нарвались, относительно мирно устроившись за широким столом у запотевшего грязного окна. Рауд подтащил ближайший стул и уселся напротив, жестом подзывая к себе носящегося по залу парня.

— Чего изволите? — Излишне вежливо для такого уровня таверны заговорил он, подобравшись к столу с ловкостью акробата.

Рауд оглядел его с ног до головы — одет не бедняцки, значит, хозяин. А с другой стороны — дюже молод и для трактирщика откровенно худоват.

Капитан махнул камарилам, предоставляя им возможность заказать первыми, а сам тем временем огляделся по сторонам. Откуда-то из-за дальних столов доносился до боли знакомый и при этом пьяный в усмерть голос, и голос этот, что самое удивительное, приближался.

— А я смотрю и думаю, вы ли это!? Не признал издалека, годы уже не те! — Радостно проорали Рауду прямо в ухо.

Чем-чем, а терпением капитан никогда не славился, так что непрошенный собеседник явно решил испытать судьбу. Развернувшись прямо на стуле, Рауд одним молниеносным движением схватил пухлого недомерка за грудки, вскочил на ноги и хорошенько тряхнул эту пьянь, приводя ее в чувство.

— Ты совсем страх потерял, урод!? Тебя где носило!?

Свинячьи глазки в ужасе уставились на него, ручонки цеплялись ему за запястья, пытаясь ослабить капитанскую хватку.

— Капитан, так ведь… — Кряхтел Гуссон, тщетно пытаясь вырваться. Перегаром от него несло так, что хотелось лезть на стену.

— Мы отходим через час, ублюдок! — Тряхнув гада в последний раз, Рауд разжал пальцы, выпуская из рук провонявшую потом рубашку.

Ну не знал он, что пьяный мерзавец в этот момент и не думал стоять на ногах!

Пухлая задница затерявшегося на несколько дней в Эхоре кока с “Черной змеи” приземлилась в аккурат на стол к каким-то суровым громилам, с артиллерийской точностью уничтожив несколько тарелок с недешевой на вид жрачкой и сметя на пол парочку кружек пенного пойла.

В том, что мириться с этим господа громилы не станут, Рауд почти не сомневался — досадой кольнуло его только то, что спокойно пожрать ему не удастся, а кок, мало того, что пьян вусмерть, так

еще и вряд ли после подобной выходки останется цел и невредим…

Голодать страшно не хотелось, поэтому капитан сделал первое, что пришло в голову — схватил с чьей-то тарелки кусок мяса, откусил столько, сколько смог и отбросил в сторону.

Как раз в этот момент раздался первый вопль — кока Гуссона ловким движением опрокинули со стола вместе с оставшейся посудой, кто-то проорал пару слов на хидьясе, и началось то, в чем участвовать перед самым отплытием не хотелось, но приходилось.

Рауд не помнил, кому заехал в первую очередь — налыса обритому громиле, опрокинувшему стол, или худосочному зубастому парнишке, что-то истошно орущему, но не прошло и минуты, как драка охватила большую половину зала, в разные стороны полетела мебель и посуда, бились стекла, стулья и косматые небритые рожи. Распаленный побоищем Рауд даже не сразу заметил, что камарилы тоже оказались при деле — орденские взяли на себя целую группу смахивающих на дерьмовых пиратов-неудачников ребят и явно не собирались с ними церемониться.

Рауд вскочил на стол, успев заехать ногой кому-то в нос — отсюда открывался прекрасный вид на охвативший таверну хаос. Со всех сторон доносились крики на всех знакомых ему языках — от протяжного зиеконского до гортанного райяга — на полу уже валялись тела, по которым успело потоптаться пару десятков ног, кого-то приложили башкой прямо о стену, кто-то запустил в толпу стул, который тут же растащили на части и стали использовать как оружие.

Все чаще стали мелькать лезвия ножей и, если гости были побогаче — шпаг, хотя Рауд до последнего думал, что до этого не дойдет. Даже дома, на Гвойне, до убийств драки обычно не доводили…

Хотя чего он хотел от Эхоры? Здесь же совершенно нет законов. И чести тоже.

Так что единственным способом случайно не наткнуться на лезвие какого-нибудь бухого придурка было только одно…

Вытащив из ножен абордажную саблю, Рауд спрыгнул со стола и погрузился в пучину побоища. Не прошло и минуты, как на него бросился какой-то идиот с позорным кинжальчиком. За то и получил — снятая саблей башка молниеносно отлетела в сторону, словно идеально круглое пушечное ядро, и приземлилась прямо под ноги тому самому парнишке, которого Рауд принял за здешнего хозяина.

Парнишка, правда, и сам оказался не промах — орудовал кулаками не хуже самого Рауда, а держался и вовсе отлично для своего возраста.

Рауд все еще видел в дерущемся месиве малознакомые спины камарилов, а вот отыскать недомерка-кока никак не выходило. И куда запропастилась эта пьянь? Небось сидит под столом и ссытся под себя от страха, крыса подлая!

Кто-то схватил капитана за волосы — этого Рауд не ожидал, но многолетний опыт подобных драк давал о себе знать: левый локоть сработал безотказно и въехал в челюсть обидчика со всей силы. Уже через секунду на голову ему чуть не опустилась взявшаяся невесть откуда бутылка — но и тут капитан успел пригнуться и подставить орущего идиота под удар парня-трактирщика.