Вэй Аймин

Репек Ирина

– Не знаю, – смутился он.

– Хорошо, давай тогда кричать. Если тебе не послышалось и кто-то поблизости, то наши крики могут услышать. Давай попробуем.

Они начали кричать. Кричали долго, пока не выдохлись. Никакого результата. Они затихли, прислушались.

– Мне показалась, – вдруг спросила гонджу, – кажется я услышала свое имя.

Издалека послышался шум, кто-то действительно что-то кричал – её имя? Они оба одновременно, не договариваясь, закричали. Сверху, с потолка подвала послышались шаги, много шагов, Минмин не переставая кричала.

– Минмин! – слышались сверху крики.

– Гонджу! – вторил чей-то голос.

– Мы здесь, – Минмин подскочила к люку, забарабанила по нему кулаками.

Люк открылся, свет факелов озарил погреб. Гонджу поморщились от света, прикрыла глаза ладонью, две сильные руки

подхватили её, подняли, вынесли из погреба. Футин держал её на руках в первый раз в жизни. Она всё еще жмурилась от света факелов.

– Там в клетке мальчик, – указала она на погреб.

Дзяндзюн кивнул, двое солдат спустились по лестнице. Гонджу огляделась. В маленькой комнате фанзы старухи, едва помещаясь, толпилось человек десять, на полу в рвоте лежала старуха. Один из солдат выбежал их погреба.

– Скорее, – крикнул он, – ищите ключ от клетки – там внизу пропавший ребенок.

Через некоторое время мальчика вынесли из погреба.

– Напоите его и дайте что-нибудь поесть, – сказал Вэй Нин.

– Мне нужно помыть руки, – сказала гонджу, – у меня раздражение от волчьей ягоды. Осторожнее с этим кульком, – она указала на валявшийся на полу платок в котором остались выжимки от ягод. – Это яд.

Вэй Нин вынес гонджу на свежий, ночной воздух. У дома стояла кадка с дождевой водой, Минмин прополоскала руки. Что происходило дальше в доме гонджу не знала. Дзяндзюн раздал распоряжения солдатам, сам же сал на коня, усадил перед собой Минмин, подсаженную одним из солдат, и медленно поехал по узенькой тропинке на запад, в сторону дороги. Низко свисавшие ветви деревьев вынуждали пригибаться и ехать осторожно. За ним следовали трое всадников с факелами, освещали дорогу. Хей Ин и двое, один постарше, высокий, статный мужчина с проседью в волосах, и молодой парень, чуть моложе Хей Ина. Выехав на дорогу, дзяндзюн пришпорил коня, но гонджу попросила футина не гнать. Она никогда не сидела верхом, и ей было немного страшно. Вэй Нин замедлил шаг коня. Доехав до переправы спешились, коней провели вброд. Узенький, хлипкий мостик не смог бы выдержать вес лошадей и всадников. Вэй Нин так и не спуская Минмин с рук, прошел по мосту.

Перейдя реку он сел на коня, усадил гонджу перед собой и медленно поехал в сторону поместья. Они проехали мимо того самого дерева с ленточками, о котором спрашивала гонджу ранее. От тутовых деревьев шел яркий аромат листвы и ягод.

– Футин, – заговорила гонджу, – не срубай этот тутовник.

– Хорошо, – согласился Вэй Нин.

– Ты даже не спросишь, почему? – удивилась Минмин.

– Если ты хочешь, я еще засажу тут хоть всю округу этим тутовником.

– Было бы здорово, – обрадовалась гонджу.

– Тебе так нравятся ягоды?

– Ну, ягоды мне нравятся, но шелк мне нравится больше.

– Шелк? – подивился генерал необычному слову.

– Я расскажу. Надеюсь я не ошибаюсь и эти гусеницы действительно… я всё объясню.

– Хорошо… – Вэй Нин помолчал, затем спросил. – Как ты узнала, что мальчик у старухи?

– Я предположила… – заметив недоуменный взгляд футина, Минмин начала объяснение, – допустим есть несколько причин исчезновения мальчика, первое: он был продан и сделала это его же мутин. Но торговцев детьми я сама не смогла бы отследить, поэтому этот вариант поиска мальчика я оставила. Второе: он сам убежал, но тогда он был бы единственным, и, возможно, через несколько дней его бы нашли, а дети здесь, как я поняла, пропадают уже давно. Значит у меня осталось третье: его похитили. Кто мог его похитить? Опять же торговцы детьми, которых я не могу отследить, или тот, кто похищает детей уже достаточно давно… местный, приноровившийся так, что даже у солдат его личность не вызывает подозрения. Ребенок, хоть и маленький… но… увести его насильно просто так не получится, всегда останутся какие-то следы. Даже если детей запихивали в повозку, оглушали, затыкали рты, рано или поздно что-то вызвало бы у людей подозрение. А раз следов не было, значит они, скорее всего, уходили добровольно. С кем они могли уйти? С тем, кого они знали, кому доверяли. Это либо родственники, либо соседи; или другие дети, или тот, кто этого ребенка подкармливал сладостями какое-то время и наладил с ними контакт. Та бабулька, у которой мы с мутин вчера купили засахаренный боярышник, продавала его практически за цянь 48 ,

даже иногда раздавала его бесплатно. Какая пожилая женщина может себе такое позволить? Зная психологию стариков, я больше чем уверена, к старости люди, как правило, становятся скуповатыми, немного озлобленными, ворчливыми. Но я могла и ошибаться, поэтому я решила перепроверить. Вчера у реки я видела следы, почти такие же, как оставляла тачка, которую тащила за собой та старуха с боярышником еще в городе. Кроме того дети пропадали у реки, и дым с другого берега реки, конечно, мог идти от костра простого путника, но также мог идти и от печки дома. А кто будет жить в глуши? Тот кто любит уединение, или тот – кому есть, что скрывать. Опять же это предположение, и его нужно было проверить. Поэтому я нарядилась в простую одежду Мими, даже хорошо, что она мне чуть великовата, так можно подумать, что она донашивается мною после какой-нибудь старшей сестры. Ну, остальное ты уже знаешь. Я шла по лесу, оставляла знаки, чтобы найти обратную дорогу, пока не наткнулась на старуху, которая и привела меня в свою фанзу. Дальше я убедилась, что это она крадет детей, отравила её волчьей ягодой 49 …

48

qi'an,деньги, здесь мелкая китайская монета.

49

Бузина красная.

– Подожди, подожди, – дзяндзюн от удивления даже остановил лошадь, – убедилась, что это она крадет детей?

– У неё у дверей дома висели сплетённые из косточек ветряки. Кости – фаланги детских пальцев.

– Что? – дзяндзюн оторопел.

– Ага, – спокойно продолжила Минмин, – и я уверена, что если вы покопаетесь в окрестностях, то найдете, возможно, захоронения костей. Или в её печке будут огарки костей. Хотя… нет, – гонджу задумалась, – череп можно только сварить, в печке его не сожжёшь. Точно, закопала. Ищите в огороде или рядом в лесу.

– Я ничего не понимаю, – оторопел Вэй Нин, – объясни.

– Что объяснять? – гонджу задумалась. – Она съела их, а кости закопала!

Вэй Нин переглянулся с Хей Ином и солдатами. Те в шоке смотрели на гонджу.

– А что вы думали, она с ними сделала?!

Дзяндзюн пришпорил коня, продолжил путь, на его лице, озаренном светом факелов, отразилось полное спокойствие, похоже он уже многое обдумал и сделал кое-какие выводы.

– И ты пошла за ней? Тебе не было страшно?

Гонджу глубоко вздохнула.

– Было, конечно, но я должна была найти того ребенка. И только за мной могла быть организована такая поисковая группа. Только ты мог меня найти. Поэтому я, хоть и боялась, но пошла. На свой страх и риск.

– Но я мог опоздать, и тебя бы…

Он глубоко вздохнул.

– Съели? – продолжила за него гонджу. – Не так быстро, у меня в запасе еще было бы пару дней.

– Пару дней?

– Ну, да, – удивилась его вопросу гонджу, – это же очевидно. Она с утра, как и все малоимущие, получила часть от жертвоприношений. Таким образом, у неё было мяса на пару дней, как минимум. А меня и того ребенка она бы подержала про запас. Кстати, – вспомнила гонджу, – позаботься хорошо о нем, его футин исчез, а мутин не может работать, она беременна. Им надо помочь.

– Хорошо, – ответил дзяндзюн, – я подумаю, что можно сделать.

Они подъехали к поместью, дзяндзюн спешился, снял Минмин с лошади, но не стал опускать на землю, держа на руках понес к дому.

– Ох, как спать хочется, – зевнула наиграно гонджу.

Она закрыла глаза и тут же засопела. К ним навстречу выбежали слуги и мутин Минмин. Чжангонджу попыталась что-то сказать, но была остановлена мужем. Тот грозно покачал головой и понес гонджу в её комнату, уложил в кровать и строго-настрого приказал не беспокоить.

– Все ушли, – прошептал Вэй Нин своей дочери на ухо, – можешь не притворяться.

Минмин открыла глаза, улыбнулась.

– Не хочу слышать как мутин опять меня ругает, – объяснила она. – К завтрашнему дню она немного отойдет, тогда и поговорим. Утро вечера мудренее.

– Хорошо, – кивнул футин, – завтра поговорим.

Вэй Нин встал.

– Ах, да, – гонджу схватила его за рукав, – чуть не забыла. Проверить надо эту старуху. Есть ли у неё родственники, как она стала такой? Что с ней произошло?