Везучий
Шрифт:
Высадились мы в сумерках и с наступлением темноты двинулись на восток. Шли по руслам сухих ручьев. Риск, конечно, был, и не малый. Выслать боковое охранение было невозможно: не из кого. Кроме того, при движении по ровной местности боковой дозор двигается с той же скоростью, что и основная группа, а попробуйте двигаться так по горному хребту!
Кое-какие меры безопасности при движении мы, конечно, принимали. С этой целью выслали головной дозор, участки местности, вызывающие подозрение, осматривались, но движение было организовано с целью обеспечения скорейшего выхода в район проведения засады, а не с целью обеспечения максимальной безопасности.
Дорога, ведущая из кишлачной зоны к югу от Гардеза в глубь горного массива, в который мы десантировались, оказалась ненаезженной. Карты масштаба 1:10000 издания 1976 года, которыми мы пользовались, были весьма неточны, и такие неувязки у нас возникали постоянно".
Следует пояснить, что район засады выбирался по карте без предварительной рекогносцировки с воздуха, поэтому командир группы заранее обговорил в штабе отряда свое право изменить район засады, в разумных пределах, по обстановке. Подобное изменение считалось в порядке вещей, и если командир давал координаты своего местонахождения, не очень сильно отличающиеся от указанных в боевом приказе, ничего страшного в этом не было. Командиру группы на местности виднее, где действительно лучше организовать засаду.
"Дорога, на которую мы вышли, – продолжал Таривердиев, – "имела место быть". Однако в колее успела прорасти и завять трава (почему-то данная местность не была покрыта снегом, как в западных предгорьях). То есть этой дорогой не пользовались минимум лето и осень. Было маловероятно, что именно в ночь, когда мы вышли на засаду, ею воспользуются. Поэтому, я, расположив группу в боевом порядке, посчитал необходимым выслать дополнительный разведдозор в составе из трех человек во главе с сержантом Алышановым, с тем, чтобы они все-таки определили, есть ли на этом участке дорога, которая действительно используется для движения с востока на запад. Я был уверен, что такая дорога есть.
И подгруппа Алышанова такую дорогу обнаружила в нескольких километрах южнее. Когда сержант доложил мне о своей находке, я решил изменить место засады. Для начала, не трогая основные силы группы, я под охраной одного разведчика присоединился к Алышанову у обнаруженной дороги (на карте она не была обозначена) и, проверив его наблюдения, связался по Р-392 с прапорщиком Зюхановым, оставшимся с основными силами.
Зюханов организовал минирование старой дороги на всякий случай минами с суточным сроком самоликвидации -- все-таки мы находились в районе, где проживали и мирные жители, а поэтому ставить минные поля без срока самоликвидации нам было категорически запрещено -- и вывел группу в новое место.
Новое место представлялось для засады очень перспективным. Дорога была сильно накатана, причем, судя по следам, движение активно осуществлялось как из равнины в горы, так и в обратном направлении. Следы были свежие.
Так как мы не знали, откуда могут пойти мятежники, я решил разделить группу на две части. Группу из двенадцати человек с прапорщиком Зюхановым во главе я отправил ближе к горам с задачей расположиться на первой же удобной в тактическим отношении высоте над дорогой, по возможности, имея в секторе огня и выход из ущелья.
Сложность поиска такой высоты заключалась в том, чтобы она была расположена на достаточном удалении от ближайших горных вершин, заняв которые мятежники могли бы получить преимущество в случае обнаружения подгруппы Зюханова.
Сам же с оставшимися людьми и радиотелеграфистом расположился
В случае если мятежники появятся из ущелья, подгруппа Зюханова пропускает головную машину, обстреливает все, что попадает в зону действительного огня АГС-17 и двух пулеметов ПК; моя подгруппа занимается головной машиной, открывая огонь с близкого расстояния. Если машины будут двигаться в обратном направлении, мы пропускаем на Зюханова столько машин, сколько успеет пройти мимо нас до открытия огня по головной машине. Сами же, по обстановке, расправляемся с тем противником, который оказался в пределах досягаемости нашего огня. В любом случае, головная или единственная машина (сколько их там ни будет) должна была припускаться для поражения средствами подгруппы, дальней по маршруту движения.
На случай неблагоприятного развития боя из-за численного преимущества противника были предусмотрены пути отхода. Я сразу же связался с центром боевого управления отряда и передал свои пожелания дежурной паре вертолетов огневой поддержки Ми-24.
Подлетное время "двадцатьчетверок" составляло 20 минут, а вопросы взаимодействия с ними и целеуказания в ночное время были отработаны заранее. Так что особого беспокойства по поводу неблагоприятного развития событий я не испытывал".
Главное было -- не дать себя окружить превосходящим силам противника непосредственно на местах расположения подгрупп, но это было слишком маловероятным.
"В третьем часу ночи, – вспоминал Карен, – мы услышали шум тракторного двигателя, направляющегося из кишлачной зоны в горы. Наблюдатель, высланный от моей подгруппы вдоль дороги, доложил, что в тракторе находится шесть человек, все вооружены. Мер безопасности противник не предпринимал. Посты наблюдения не засекли посадки вертолетов, и нас в районе никто не ждал.
Я отдал приказ не обнаруживать себя. Сообщив прапорщику Зюханову сведения о противнике, с тем чтобы он заранее мог организовать огонь подгруппы, ориентируясь именно на такую цель, я поставил задачу группе наблюдать за окраиной кишлачной зоны -- вдруг за трактором последуют еще какие-нибудь транспортные средства.
Зюханов выдвинул к подножью высоты несколько разведчиков, вооруженных автоматами с прибором бесшумной стрельбы. В случае если бы им не удалось быстро уничтожить мятежников внезапным огнем с близкого расстояния, то в дело включались бы пулеметчики, расположенные на тактическом гребне.
Нам очень не хотелось сразу же обнаруживать свое местонахождение огнем пулеметов, во-первых потому, что это было небезопасно, и близко расположенные бандформирования могли предпринять меры по нашему поиску и уничтожению, а во-вторых если бы засаду не удалось провести бесшумно, можно было рассчитывать в оставшиеся три часа темного времени дождаться еще и дополнительного "результата".
Автоматчикам удалось огнем ПБС уничтожить четверых мятежников в прицепе, пятый же успел скрыться. Кроме того, тяжело раненый водитель попытался выйти из зоны огня. Пришлось одному из пулеметчиков уничтожить его короткими очередями. То, что ПК дал несколько очередей, командира группы Таривердиева не очень смутило -- в горах по ночам часто стреляли и на это противник мог и не обратить внимание, но то, что одному из охраны удалось скрыться, представляло опасность. Сбежал он в сторону кишлачной зоны, и в ближайшем же кишлаке, до которого от подгруппы было всего 1000-- 1200 метров, поднял бы тревогу. Это грозило большими неприятностями.