Везуха
Шрифт:
– Ура! Отлично, тогда – пир горой! Мы тут купили торт, будем гулять и веселиться!
– А повод?
– Ну… нас с последней лекции отпустили!
– А это повод?
– Ха, был бы повод, мы бы чего покрепче купили, – сказала Юлька.
– Все, хватит, – прервала Анюта развеселившуюся подружку, передавая Андрею пакеты, – держи. Тут овощи и торт, неси на кухню.
Андрей обреченно подчинился. Пусть уж покомандуют!
Он послушно отнес продукты, вывалил в мойку огурцы, помидоры и красный болгарский перец, убрал торт в холодильник. Девчонки
– Бардак! – усмехнулся Андрей и стал мыть овощи.
Он уже почистил лук и порезал огурцы для салата, когда музыка заиграла громче – видно, девчонки открыли дверь. Анюта переоделась в старые джинсы, которые так шли ей, подвязала волосы в хвост. Юлька, как обычно, влезла в шорты и блузку с короткими рукавами.
– Посиди, отдохни, – перекрикивая музыку, сказала Анюта, – салат я буду резать!
– Да я вроде не устал.
– Все равно. Я дома всегда салат сама делала. Пальчики оближешь, язык проглотишь.
Андрей присел на табуретку, любуясь ее ловкими, точными движениями. Анюта поставила на плиту сковородку, бросила кусок масла и принялась резать овощи. Юлька потрогала стоящие дыбом волосы и скорчила рожицу.
– Ну и как, смывать, что ли?
– Тебе виднее, – напрягая голос, сказал Андрей, – но я бы с такой головой на улицу не вышел. Только музыку приглуши.
– Тогда я ее под душем не услышу, – возразила Юлька и скрылась в ванной.
Анюта, покачав головой, отложила нож, сходила, убавила громкость.
Масло на сковородке заскворчало. Андрей с удовольствием наблюдал, как Анюта умело и ловко нарезала тонкими ломтиками помидор, переворачивала котлеты, покрывшиеся золотистой корочкой.
«Интересно, – подумал Андрей, – а если бы мы сейчас жили с Маринкой, она бы готовила? Ну, хоть что-то? Те же котлеты, салат, суп какой-нибудь. Вряд ли. Большой город портит людей, тут и доказывать нечего. Девчонки смолоду гоняются за карьерой или за деньгами, откладывают семью „на потом“, а „потом“ уже все, к плите их не загонишь. Хотя… слышала бы меня сейчас какая-нибудь феминистка! С ходу бы обвинила в мужском шовинизме! Вы, мол, самовлюбленные павианы, женщину нигде и представить себе не можете, кроме как в постели, у плиты или стиральной машины! А ведь у нее тоже есть душа, внутренний мир, мечты и устремления! Понимаешь? Да куда тебе, убогому самцу!»
Анюта расставила тарелки, нарезала хлеб, заправила маслом салат и, включив чайник, присела на табуретку.
– Ну, ты как? Мы уж не знали, что и делать-то. Ты сидишь у себя третий день подряд, хорошо, хоть иногда появляешься. Ничего не говоришь, не объясняешь… Неприятности?
– Есть немного…
– Это как-то связано с твоим даром, да? Про который ты нам рассказывал. Это твоя Удача, да?
– Давай не будем портить настроение, – попросил Андрей.
– Извини, – Анюта слегка коснулась его руки. – Я не хотела. Просто мы… ну, понимаешь… думали как-то помочь… Конечно, помощи от нас немного, но если что…
– Хорошо, договорились, –
– Чем это? Тем, что котлеты жарим?
Андрей посмотрел ей прямо в глаза. Как он и ожидал, Анюта смутилась, покраснела.
– Тем, что вы есть. А глюки эти… Просто мне надо было кое-что понять и переварить.
– Юлька, – крикнула Анюта, – заканчивай полоскаться уже, обед давно готов.
В ванной что-то загремело, взвизгнула Юлька. Андрей переменился в лице, вскочил на ноги, чуть не уронив стул. Анюта метнулась к ванной, распахнула дверь.
– Что случилось?
– Что, что… поскользнулась, а тут еще полка эта…
Андрей ощутил, как замершее в предчувствии несчастья сердце бухнуло в ребра и застучало, постепенно входя в нормальный ритм. Анюта обозвала Юльку бегемотом, захлопнула дверь и вернулась на кухню.
Андрей поднял стул и снова уселся, качая головой.
– Девки, вы меня уморите.
Анюта сняла с плиты сковороду, разложила по тарелкам котлеты – две Андрею, по одной себе и Юльке.
– Салат сам клади. Юлька, ты скоро? – крикнула она.
– Вот она я!
Завернутая в банное полотенце, появилась Юлька. Волосы у нее были мокрые, на пушистый ворс полотенца стекала вода. Нимало не смущаясь, она уселась на стул, подложив под себя ногу. Полотенце чуть задралось, открывая красивые коленки. На правой лодыжке Андрей приметил маленькую родинку.
– Ой, как все вкусно! – не обращая внимания на воцарившееся молчание, воскликнула Юлька.
Анюта покосилась на уткнувшегося в тарелку Андрея, вздохнула. Ох уж мне эта Юлька, мол!
Андрей сосредоточенно хрустел огурцами, макая кусок котлеты в кетчуп, молчал.
«Играет она или действительно такая взбалмошная? Впрочем, Анюта тоже чересчур хозяйственная для своих лет», – подумал он.
– Ой, а ты знаешь, у нас сегодня объясняли про специализацию. Чтоб мы выбрали себе предмет. Ну, полный отпад! Сначала Евгений Амвросович начал нам про официантов, мэтро… дотелей и прочую ерунду грузить. Это, говорит, очень важно, чтобы клиент…
Вкус сока оказался выше всяких похвал, котлеты – вполне нормальными для полуфабриката, а салат – просто объеденье. Андрей долил бокал и, откинувшись на спинку стула, закурил.
– …и гонит, и гонит! Для званых ужинов – одни предметы, для свадьбы – другие, а на приеме с иностранцами – третьи. А я чувствую, у меня уже крыша едет – это ж сколько запомнить всего! А потом тетя заявилась. Вся из себя крутая, тут у нее рюшечки, – Юлька показала, где были рюшечки, – тут брошечка, а самой лет сорок – старуха старухой и зубы золотые. Да еще при разговоре слюной плюется. Вы, говорит, у меня полюбите бухгалтерию! Все, как одна! И как начнет вкручивать про цифирки всякие, крестики-нолики. Сдадите, бубнит, «1С» и «Парус», а там «Бухгалтерия», «Зарплата и кадры» и до кучи «Товары и склад». Это ж конец света! Вон, Анька тащится, а я вся на измене сижу – сколько придется учить!