VHS (именно так: Вэ-Ха-Эс), или Не-законченная жизнь, суггестивный роман
Шрифт:
Впрочем, людей с видеокамерами и без «официальных журналистов» было довольно много – и профессиональных операторов со «взрослыми» камерами, и зевак с бытовыми «мыльницами».
Среди всеобщего разноцветья красавиц-иномарок встречались на пути Мудрицкого и отдельные «вкрапления» отечественного автопрома.
Вот, например, «Победа» – вся в хромированном глянце; дальше «Москвич» (этот отблескивает поменьше) и много «Волг» самых разных поколений и модификаций. Тут и «Двадцать четвертые» – этих не очень много, – и «Двадцать первые», – а эти горделиво держатся плотной обособленной группой, и их туту сегодня десятка полтора. Много как для
А еще на площади перед театром было немало спортивных автомобилей. То есть, если выражаться более грамотно, – автомобилей, затюнингованных «под спорт». К профессиональному спорту они, конечно же, никакого отношения не имели. Все – с аэродинамическими юбками, которые едва не скребли по асфальту, с огромными спойлерами и антикрыльями на крышках багажников. Не автомобили, а настоящие этажерки на колесах. Эти, с позволения сказать, «аэродинамические элементы», понятно, никто и никогда не продувал в аэродинамической трубе, и поэтому об их аэродинамической безопасности можно лишь догадываться, – подумал про себя Феликс.
Но – чего не отнять – красиво!
На некоторых автомобилях – просто огромное количество фар, подфарников, катафотов, отражателей, противотуманок, фонарей да всякой прочей наляпистой оптической бутафории. Словно организаторы запланировали специальную номинацию – у кого больше света.
По пятницам это место в городе, «возле Танка», становилось ярмаркой автомобильного тщеславия. А сегодня, помимо прочего, тут проводилась еще и неформальная репетиция предстоящего фестиваля, о котором сейчас так много вокруг говорили. К тюнинг-параду готовились все: и тюнингеры, и владельцы простых, и владельцы непростых, а также владельцы эксклюзивных, не совсем обычных, в том числе, и совсем необычных автомобилей. Среди зрителей Мудрицкий приметил и нескольких официальных дилеров; оно и понятно, где, как не на подобной выставке, вербовать себе потенциальных покупателей?
Хотя на самом деле Феликс Мудрицкий автомобили не любил…
Причем – с детства не любил!
Как это можно – увлекаться автомобилями?
Как можно, например, увлекаться микроволновками или холодильниками? А вот из автомобиля сделали настоящий фетиш – и каталоги тебе, и игрушечные модели…
А о чем тут можно говорить?
Бытовая техника – ездит, возит, ну и ладно…
Феликс Мудрицкий был предусмотрительным человеком, поэтому, готовясь к сегодняшней съемке, взял с собой всё, что было на вооружении его студии.
Во-первых, это была достаточно компактная, но профессиональная, как он ее ласково называл, «сто семидесятая Сонька» (Sony DSR-PD170P, если быть до конца точным). Именно ею сегодня снималось почти девяносто процентов всех ТВ-сюжетов в мире.
Взял он с собой и портативную специальную цифровую камеру, которую ласково называл «Гоу-Прошкой» (GoPro), которая была безумно дорога, а снимала, в действительности-то, не самую качественную картинку. Но была она не просто портативной, а воистину миниатюрной. Мудрицкий приторачивал ее где-нибудь под днищем в нескольких сантиметрах от дорожного полотна, направлял объектив на колесо или какой-нибудь рычаг подвески, и – вот тебе очень необычная и где-то даже завораживающая картинка. На самом деле именно эта камера была самой любимой у Феликса.
Взял он и свою старую огромную Betacam, которую использовал в основном для студийных
Ну и прихватил (на всякий случай) банальную любительскую мыльницу хэндикам на mini-DV кассетах.
Кстати, первые любительские цифровые фотоаппараты «мыльницами» называли не только потому, что они внешне были похожи на обмылки, а ещё и потому, что картинку давали очень далекую от нормального качества. Так называемое «мыло», как говорят профессиональные операторы и фотографы. Эту истину (про мыло) Мудрицкий любил доводить до сведения молодых начинающих операторов. Всех, кто попадался ему на его профессиональном пути, он считал (и называл) своими учениками.
Старенький темно-зеленый Ланос (но очень и очень аккуратный и всегда начисто до зеркала вымытый) Феликс пристроил на самом краю этого бурлящего разноцветного автомобильного моря и пошел разыскивать Подскребаева.
То тут, то там, в толпе машин и людей его взгляд натыкался на человека с камерой. Знакомых и не знакомых ему операторов он насчитал уже человек шесть – уж больно много! А конкурентов Мудрицкий не просто не любил – он их ненавидел!
Каждый конкурент – это не заработанный лично Феликсом рубль (доллар или гривна, неважно).
Подскребаева нигде не было видно, а на часах было уже без десяти минут.
Мудрицкий считал себя человеком пунктуальным и не любил опаздывать, он полез было в карман за своим мобильным телефоном и тут услышал за спиной звонкий голос:
– Говорят, ты сегодня в машине поедешь, это правда?
Феликс обернулся.
Леша Шматко, оператор с телеканала «Донбасс», на плече Betacam последней модели. Худенький тщедушный маленький Леша и правда держал ее словно мешок картошки на плече. Наверное, прав Подскребаев, такой камерой в салоне автомобиля снимать не совсем удобно.
«Донбасс» – бывший государственный телеканал – мог позволить себе покупать лучшее, не задумываясь о цене. Другое дело, что сами операторы на подобных коммерческо-бюджетных каналах к такому дорогому и тонкому оборудованию всегда относились, как… как нанятый шофер к чужой казённой машине, подумал Феликс, и ему понравилось только что придуманное им сравнение.
Надо запомнить и обязательно не забыть записать.
Но Мудрицкого сейчас волновал другой вопрос: похоже, что все на этой площади знают, что такое – «ехать в машине», кроме самого Феликса. И Николай Дмитриевич в разговоре с Подскребаевым упомянул об этом, и вот Леша спрашивает, а Феликс понятия не имеет, о чем речь. И поскольку он считал себя человеком энциклопедической осведомленности, то на Лешину реплику сначала равнодушно кивнул головой, но потом секунду подумал, пожевал своими тонкими губами, поправил очки (сегодня на нем снова была черная тонкая оправа, он уже привык к ней) и все-таки спросил:
– Леша, объясни мне, пожалуйста, что значит «ехать в машине»?
– Ты не знаешь? – бесхитростно удивился тот.
Он снял с плеча камеру и поставил на асфальт.
Выудил из кармана пачку сигарет и начал рассказывать, что время от времени в городе проводятся так называемые уличные гонки. Но не на участке трассы длиною в четыреста два метра, так называемые «четверть мили», – кто быстрее доедет со старта до линии, нарисованной на асфальте, с орущими болельщиками по обеим сторонам дороги, а – по городским запруженным улицам. Нелегальные и запрещённые во всем мире, запредельные гонки непосредственно в городском потоке.