Вид на счастье
Шрифт:
— Дело в том, что у тебя одна нога немного короче.
— Чегой-то короче-то? — взвилась Петра, почему-то обидевшись.
— Это нормально. Нет на земле совершенных людей. У каждого из нас есть какая-то асимметрия — кривой нос, разные уши, у женщин груди отличающейся формы, у мужчин член, который вырос немного не по центру лобка. У тебя вот асимметрия коснулась длины ног. Разница небольшая — всего-то несколько миллиметров, но это тянет за собой кучу проблем. Не буду грузить тебя. Скажу лишь, что именно в этом причина твоих головных болей и болей в области поясницы. И способ избавиться от этого
— У меня для этого спрашивали размер ноги?
— А ты думала, для чего?
— Ну…
— Баранки гну! Обувайся. В следующий раз придешь, — Алексей снова полез в телефон, — в субботу. Но попозже. Часов в девять вечера. Сможешь?
— Да.
— Ну и хорошо. У меня… мероприятие до того. Если задержусь, подождешь. Подождешь ведь? Я скажу, чтобы тебя пустили сюда, в кабинет. Ну? До встречи?
Петра ушла и даже добралась до дома без особых проблем, отвлекаясь разве что на предновогодние приготовления в городе — в этом году они были какими-то особенно яркими и причудливыми. А вот после ходила как пыльным мешком ударенная. И даже то, что получалось у нее на экране планшета для рисования, более всего походило на древние петроглифы — не разобрать, не перевести, не вникнуть.
А все потому, что вдруг стало казаться, что Алексей… ухаживает за ней. И даже это последнее назначение — на субботу после девяти — это не столько запись на сеанс массажа, а, скорее, что-то вроде свидания… Или это все-таки ей именно что казалось? Опыт у Петры если и был, то негативный. Да, она все еще оставалась девственницей, но совсем не потому, что была какой-то там бесчувственной! Совсем нет! Очень даже хорошо она все чувствовала. Даже слишком! Это распрекрасно показала влюбленность, в которую Петра года четыре назад рухнула, как с обрыва в бурное море. Вот только чувство это оказалось трагически безответным. И очень не хотелось испытать нечто даже близкое к тому, через что тогда пришлось пройти. Опять раскрыться и вместо ответного теплого чувства получить кучу дерьма, приправленного откровенной издевкой? Да боже сохрани! Лучше вообще без любви, чем вот так…
Увы, но поделиться этими метаниями было категорически не с кем. Даже верная Нинка для такого не подходила ну никак. Просто потому, что сама в свое время была влюблена в того же парня, что и Петра, вот только добилась своего и некоторое время считалась его парой. Потом, правда, сказала, что он козел, и на этом все у них закончилось, но Петра и после того, как они расстались, признаться в своих чувствах и сказать Нинке, что она «увела» у нее любовь всей жизни, так и не смогла. Потому что решила: что бы кто ни говорил о женской дружбе, никакие мимопроходящие «штаны» ее не разрушат!
Короче говоря, после долгих размышлений Петра категорически решила, что больше в клинику «Женское здоровье» не пойдет. Во избежание, так сказать! И… И, конечно же, явилась туда в субботу в назначенное время. Потому что жаба опять схватила лапами за горло! Ну и мысли о том, что не стоит отказываться от заботы о собственном здоровье, вдруг стали казаться такими правильными.
Алексей действительно задерживался, но Петру чуть ли не под белы рученьки проводили в уже знакомый
Когда Петра вышла из душевой, Алексея все еще не было. Так что, завернутая в махровую простыню и готовая на подвиги, она от нечего делать (а, если честно, от нервности) присела к его столу и, взяв из принтера чистый лист, принялась за свои очередные «петроглифы». Мысль оказалась материальной, и в итоге из путаных поначалу линий выкристаллизовались руки — большие мужские руки с длинными пальцами, широкими запястьями и мощными предплечьями, покрытыми довольно густыми, но короткими, совсем не кудлатыми волосками. Каково это будет, если они?..
Глава 4
Додумать Петра не успела — дверь распахнулась и в кабинет стремительно вошел… Да нет! Или?.. Черт, это действительно был Алексей, вот только узнать его в смокинге, с галстуком-бабочкой и в лакированных туфлях оказалось непросто.
— Привет! — сказал он оживленно и тут же принялся стаскивать с себя одежду — смокинг был брошен в кресло, туда же полетела бабочка, а после и рубашка. — Извини. Пробки. Да и задержали меня. Не замерзла?
— Нет, — несколько заторможенно сказала Петра.
Мозги варили плохо, целиком и полностью сосредоточенные на том, что в них проецировали глаза. Кажется, недавно Петра хотела взглянуть на нагого доктора Звонарева? Ну, наполовину ее желание только что исполнилось. Алексей, ничего не стесняясь, обнажился по пояс, сразив Петру наповал накачанной, фактурной мышцой и обилием растительности на торсе. Черными густыми волосками была покрыта грудь и даже живот. Дальше шел пояс брюк, но Петра очень ярко представила себе, насколько густыми могут быть заросли там, в паху… Ух… И с каких это пор ее так сильно стали занимать волосатые медведеподобные мужчины?..
— Я сейчас, — Алексей стремительно проследовал в сторону душевой и через несколько минут вернулся оттуда уже в медицинской робе и в белых тапочках на резиновой подметке. — Ну? Готова?
Петра улеглась, уткнувшись лицом в собственные скрещенные руки. Но поза эта Алексею не понравилась, и он переложил ее разом ослабевшие конечности так, чтобы они лежали по бокам от тела. После была уже знакомая боль, когда сильные руки отдирали шкуру от костей и хрустели Петрой, будто она вся, целиком, была сухариком из рекламы. Но закончилось все это опять-таки расслабляющим массажем, который нес лишь удовольствие.
— Это не… не классический, традиционный массаж. Но и с получением сексуальной разрядки, как во всем известных салонах тайского массажа, эта процедура напрямую не связана, — почему-то чуть задыхаясь, вдруг проговорил Алексей. — Но я считаю, что не будет ничего плохого, если мы совместим пользу и удовольствие.
Пальцы, обтянутые латексом, уверенно двигались по спине и ниже, после ныряя между ног. Петра невольно, практически не контролируя себя, приподнимала задницу и прогибалась, будто течная кошка, сопела, закатывая глаза, а потом даже скулила в жарком нетерпении…