Вид с больничной койки
Шрифт:
В следующий раз встретились спустя месяц. За это время Юрий Никитич Беленков побывал у своих коллег в Японии, Индии. Вид у собеседника был усталый, чувствовалась плохо скрываемая нервозность. Бегло пробежав текст прошлой беседы, мой визави подал знак: я нажал рычаг диктофона.
— За последнее время у нас выявились три тенденции или три тактики лечения болезней сердца. Первая — по-прежнему лекарственный метод. Это традиционно и меняется в зависимости от появления на фармацевтическом рынке новых препаратов. Второе направление — операции на открытом сердце в случаях серьезных проблем с кровотоком. На пораженный участок ставят так называемый шунт. Берется он из соседней артерии или из других мест пациента, вживляется
— Похоже на ремонтно-монтажную работу.
— Можно и так сказать. Теперь это достаточно широко практикуется не только к столице, на периферии тоже. Совсем недавно освоена новейшая технология оперативного вмешательства в коронарную систему. Речь идет о бескровной операции, причем освоили ее уже не хирурги — непосредственно сами терапевты.
Коротко суть. Это тоже внутрисосудистое вмешательство, но при закрытой грудной клетке. Проходимость сосудов восстанавливается с помощью специальных катеторов. Движение к пораженному участку начинается от бедра (паха) пациента, реже от плеча. Баллончик, исполняющий функции каркаса, устанавливается в определенном месте — в итоге кровоток возобновляется. Операция длится 35–40 минут. Гарантия: пять-шесть лет.
Коронарное шунтирование и так называемая ангиопластика служат восстановлению кровотока на критическом участке. Что не просто продлевает жизнь индивидууму, но и заново возвращает в лоно трудовой деятельности. В дальнейшем возможны вторая и третья операции… В странах с высоким уровнем здравоохранения стало нормой: мужчин в 50-летнем возрасте от ишемии не лечат — при первых ее признаках терапевты предлагают больному ангиопластику. Через пять-шесть лет бескровная операция повторяется. А на рубеже семидесятилетия хирурги делают классическое шунтирование. Так что человек во второй половине своей жизни не теряет ни трудоспособности, ни прочих радостей бытия. Таков современный алгоритм преодоления коварного атеросклероза, что, между прочим, не исключает и применения лекарственных средств. Первая группа — препараты, снижающие количество холестерина. Вторая группа — разжижающие кровь. К сожалению, пока еще не найден универсальный образчик, способный помогать всем и каждому при всех кризисных обстоятельствах… Кстати сказать, снижающие холестерин — статины — пока что дороговаты, не всем по карману.
Тем не менее в Европе их принимают до пятидесяти процентов больных, перенесших инфаркт. У нас это лекарство доступно пока 8–9 процентам больных.
В этой связи вот что хочется сказать. В мировой практике экономический потенциал страны не всегда ограничивает широкое использование населением дорогостоящих лекарств. Пример тому — Бразилия. Эта страна пережила череду сильнейших кризисов, однако упомянутый выше статин принимают почти тридцать процентов сердечников, иногда просто в порядке профилактики. Схожая ситуация и на Кубе, где здравоохранение твердо держится мировых стандартов, хотя страна в целом живет, как известно, во многом скромно, довольствуется малым.
Что касается препарата, разжижающего кровь, он знаком каждому: это обычный аспирин.
— В обывательском толковании мнение об этом лекарстве до сих пор противоречивое. Помнится, таблетки ацетилсалициловой кислоты выдавали едва ль не от всех болезней. Потом прошел слух: аспирин-де вреден для желудка, вызывает язву двенадцатиперстной кишки. В 80-х годах появилась информация, что признают только аспирин! Все стали скупать эти дешевые таблетки, на которых красовались лейбы фармацевтических фирм США… А наш участковый доктор доверительно сообщил мне, чтоб я не увлекался аспирином. Однако не стал вдаваться в подробности.
— Ничто не стоит на месте, развивается и фармакология. В медицинскую практику входят новые, все более эффективные лекарственные средства, отвечающие уровню цивилизации, общего прогресса. Смею вас заверить, в вашем лице и миллионы граждан: аспирин не устарел. По-прежнему остается в арсенале медицины, приносит пользу человечеству.
Америка, безусловно, нам не указ. Но реалии таковы: в США ежегодно делают свыше 200 тысяч коронарных
Впрочем, не могу обойти стороной такой постулат: лекарства не продлевают нам жизнь — лишь облегчают страдания. Качество жизни больного улучшает прямое хирургическое вмешательство. Кстати оказать, это магистральный путь развития медицины. Потому теперь на повестке дня остро стоит проблема поиска имплантантов (запасных частей) для замены утративших свой ресурс внутренних органов.
— Опять же есть еще пациенты, живущие с кардиостимуляторами. Какой-то десяток лет назад люди с вживленными под кожу батарейками в левой части груди воспринимались окружающими чуть ли не как фантомы. Теперь это стало обычным.
— В скором времени технический прогресс сможет несказанно обогатить и расширить сферу применения наукоемких технологий в борьбе за человеческую жизнь. Возможно, самое невероятное.
— Вернемся все-таки к терапии. О чем у ученых нашей отрасли теперь душа болит.
— Проблем не счесть. Стоит особо отметить, что, несмотря на экономические трудности в стране, постепенно расширяется сеть научных центров кардиологического профиля, которые способны автономно решать актуальные исследования и, вместе с тем, оказывать эффективную врачебную помощь. Так что понятие «периферия» в смысле «второсортность» утратило традиционный подтекст. За последнее десятилетие возведены и достаточно хорошо обустроены Кардиологические центры в Волгограде, Казани, Иркутске, Новосибирске. Сложная медпомощь оказывается многим пациентам в местах их проживания. В свою очередь, наш институт поддерживает рабочие связи с кардиологами Германии, Франции, США. Идет взаимное обогащение научными идеями, информацией, техническими средствами. Развал военно-промышленного комплекса на территории Советского Союза пагубно отразился на материально-техническом обеспечении медицинской науки, породив множество диких проблем в лечебных центрах, в том числе в районных больницах, в поликлиниках. Ни для кого не секрет, предприятия ВПК работали не только на оборонку и космос — они выполняли важные заказы медиков, клепая подчас неказистые на вид, но весьма нужные приборы широкого спектра использования, — в том числе уникальные. Скажу больше: существовало ведь специальное министерство — Медпром — со своими производственными фирмами… Поверьте, они зря небо не коптили. Теперь ведь почти все везем из-за рубежа: даже градусники, манометры… Согласен, в мире должно быть разделение труда. Но ведь мы пока что не разобрались в тонкостях и хитростях международной специализации, товарообмена, того же бизнеса, черт его побери! Вот и рубанули отечественную промышленность под корень. Теперь наконец, собравшись с разумом, начинаем восстанавливать сгоряча, порушенное. Имею в виду не только сферу здравоохранения.
— Юрий Никитич, а ваше отношение к народной медицине?
— Позволю себе одну вольность. К народной медицине — в широком понимании знахарству (чем, кстати сказать, промышляли и ваши прародители) — надобно относиться как к собственному прошлому, к корням. По сути ведь это НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО, но в сфере здравоохранения. Истоки медицины лежат в глубинах народного сознания. А ежели копнуть глубже… Ведь и дикие, и домашние животные порой сами себя лечат. В случае острой необходимости находят для себя нужную травку, листочки, корешки.
Как кардиолог с величайшим почтением отношусь к растениям, в которых накапливаются вещества, благотворно влиявшие на сердечно-сосудистую деятельность человеческого организма. Как правило, это в основном профилактические средства или же облегчающие страдания больным. Тут более подходит, пожалуй, слово «успокаивающие». Первое среди равных валериановый корень. Помогает также пустырник, первоцвет, горицвет, наперстянка, корневища лопуха, корешки молодого пырея, вся земляника (от верхушки до корешков). Сюда же надобно отнести и ягоды черники.