Вихрь с окраин Империи
Шрифт:
Но куда важнее было то, что взрывчатка превратила оба холма в исполинские бомбы. Это был весьма оригинальный вариант обычной подготовки Рытовым взрыва его арсенала, чтобы тот не достался врагу.
По команде Харьяло Рытов послал радиосигнал, воспламеняющий взрывчатку возле блумфонтейнской казармы, и начиненный нитратом холм взорвался, сдетонировав боеприпасы, хранившиеся в арсенале. В результате появился неправильной формы кратер глубиной в восемнадцать метров и диаметром в четыреста метров. От сотрясения пришли в действия минные поля, вследствие чего
Один из маньчжуров, лишившийся одежды, но оставшийся невредимым, приземлился на крыше соседней фермы. Прошло четыре часа, прежде чем он смог связно говорить и назвать себя.
1-й роте пришлось повозиться, очищая территорию от уцелевших и оглушенных солдат противника.
–. Не думал, что это сработает, – признался Рытов.
Объяснив, каким образом был уничтожен блумфонтейнский гарнизон, Верещагин снова призвал гарнизоны Претории и Йоханнесбурга согласиться на репатриацию.
– Жаль, что нам не удалось оставить взрывчатку в казарме Претории, – заметил Хярконнен.
– Она нам может и не понадобиться, – отозвался Верещагин.
Японский майор, командующий йоханнесбургским гарнизоном, ответил отказом. Сержант Ма и его отделение, находившееся в одном из бункеров, построенных солдатами Кольдеве, внимательно слушали.
При взрыве блумфонтейнской казармы с потолка бункера посыпался цемент.
– Следующими будем мы, – прошептал Малыш Цзя.
Облизывая пересохшие губы, Ма окинул взглядом бледные лица солдат и осторожно приблизился к лейтенанту Акамине.
– Достопочтенный лейтенант…
Акамине оторвался от наблюдательной щели.
– Может быть…
Прочитав мысли Ма на его лице, Акамине ударил его по щеке.
– Молчать! Мы умрем как мужчины, а не как собаки! – И он с презрением обернулся, возобновив изучение территории снаружи бункера.
С покрасневшей щекой Ма посмотрел по очереди на каждого из солдат своего отделения. Утконос Гу вынул бумажник и бросил на пол пачку банкнотов.
Взяв винтовку, Ма спокойно выстрелил три раза в спинку Акамине. Его солдаты быстро привязали к куску трубы пару белых подштанников и подняли их над бункером. Через несколько минут дюжина других бункеров также подняла белые флаги.
Японский майор приказал своим подчиненным стрелять в Ма. Они колебались, и майор, выхватив у одного из солдат ручной гранатомет, сам открыл огонь. Ответный выстрел уложил его наповал. Внутри периметра обороны маньчжуров завязалась полномасштабная перестрелка.
Спустя двадцать минут, когда сержант маньчжурского батальона и последние два японских офицера подорвали себя гранатами, оставшиеся защитники казармы сдались Кольдеве.
Подполковник, командующий гарнизоном Претории, понял, что произошло. Правильно оценив настроение своих людей, он спустился в арсенал и взорвал его вместе с собой. Солдаты де Ветте быстро завладели казармой.
В Блумфонтейне Матти Харьяло разложил карту на крыле своего «Воробья», выслушивая поступающие
– Майор… извините, полковник Харьяло. – Она неловко попыталась отсалютовать.
Харьяло обернулся.
– А, привет, Цилли. Чем могу служить?
Минтье вынула маленький блокнот.
– Пожалуйста, сэр, не могла бы я взять у вас автограф?
Харьяло как будто собственной кожей ощутил взлетевшие в воздух кусочки тел защитников блумфонтейнской казармы.
– Вы выбрали неудачный момент. Это не та битва, которую мы хотели бы запомнить.
– Прошу вас, сэр, это для моего младшего брата. Он помешан на футболе. Просто напишите: «Для Яна Питера».
Харьяло присоединился к саперному взводу, когда они проводили ежегодные матчи с местными клубами, и ему повезло забить несколько эффектных голов в ворота блумфонтейнской команды. Ему удалось изобразить смущение, когда он брал у девушки блокнот.
– Из-за того, что Верещагину помогает сам дьявол, мы очутились в непредвиденной ситуации, адмирал, – холодно заявил Суми.
Хории улыбнулся.
– Если под этим вы подразумеваете, что наши военные корабли повернули оружие против нас, а наши солдаты потерпели позорное поражение, то я вполне с вами согласен. Подполковник Верещагин, несомненно, весьма серьезный противник. Он понимает, что когда враг начинает падать, его нужно срочно добить.
– У нас есть только один способ исправить положение. Я приказал ротам службы безопасности занять позиции в Претории и Йоханнесбурге. Я убежден, что они отобьют у Верещагина охоту пользоваться приобретенными преимуществами, – заявил Суми, поигрывая рукояткой меча.
Хории повернулся к капитану Янагите, вошедшему следом за Суми.
– Дух подобен воде, Янагита. Он принимает форму своего вместилища. Иногда это ручеек, а иногда бурный поток. Мы подняли крышку чайника и выпустили наружу тайфун. – Он повысил голос. – А если вы не правы, полковник Суми? Что тогда? Подполковник Верещагин – профессионал; его нелегко обескуражить несколькими диверсиями. Прошу вас отменить последние распоряжения. – Адмирал повернулся к Суми спиной.
– Я не сделаю этого! – рявкнул Суми.
Хории улыбнулся Янагите.
– Вы тоже готовы отказать мне в повиновении?
Янагита проверил, свободно ли вынимается из кобуры пистолет.
– Никак нет, адмирал.
Суми, казалось, не знал, как ему поступить. Хории направился к окну. Суми последовал за ним, бесшумно вынимая из ножен меч. В этот момент чья-то пуля пробила армированное стекло и угодила Суми под правый глаз.
Янагита бросился на пол и выхватил пистолет.
– Ложитесь, адмирал!
– Несомненно, стреляли из крупнокалиберной снайперской винтовки. Поразительно меткий выстрел для такого расстояния, не так ли, Янагита? – спокойно заметил Хории. Улыбнувшись, он отошел от окна. – Если бы подполковник Верещагин хотел убить меня, он вполне мог сделать это раньше.