Вихрь судеб. История тёмного мага

Качалов Олег

– А что? – уточнил самый мерзкий из башенников, изучая наши лица. – Я ведь говорю, что у него есть шанс исправить то, что он натворил. Саваж словно ребёнок, стоящий перед разбитой вазой, а я предлагаю ему клей. Разве это плохо? – он окинул моего брата своим жутким взглядом. – Ты способен повернуть время вспять. Ты обязан. Разве ты не желаешь вновь обнять мамочку и папочку?

– Прекрати! Что мертво, не может вернуться! – отрезал мой брат. – Хватит пытаться мной манипулировать.

– Манипулировать? – переспросил Гадес. – Разве я сказал,

что мы можем припомнить тебе то, что ты нарушил магический закон. Мы прикрыли глаза, но… Ты же понимаешь, каждый из нас обладает хорошей памятью.

– Шантаж? Так вот каково наше правительство на самом деле! – Саваж оглядел семерых башенников. Все, кроме Гадеса и задумчивого Нифиса, отвели глаза. – Забавно! Вы так презираете Гадеса, но ведь это он улаживает грязные дела, пока все остальные, великие и благородные, отворачиваются! Коль речь зашла о преступлениях, объясните, каким образом в нашем городе до сих пор исчезают люди?! Почему вы позволяете Гадесу проводить свои эксперименты?

– Мы не позволяем! Это беспочвенные обвинения! Подозрений недостаточно, чтобы ты мог… – начала Эретрия.

– Хватит! – приказал Нифис. – Ты прав, мы закрываем глаза на его поступки, так как это необходимое зло, – маг пожал плечами. – И что с того? Если человечеству лучше с ним, чем без него, то я не вижу в этом проблемы. Ты забываешь, что медицинские заклятия созданы именно Гадесом. Как и больше половины всех остальных, причём не только запретных.

– Я это знаю, просто… – Саваж посмотрел в глаза Нифису. – Отчего же мои преступления тогда не прощаются?

– Саваж, ты нужен магам, – молвил Нифис, уклоняясь от прямого ответа. – Это решение большинства.

– Вы и ваш брат всё равно отправитесь в путь, – подал голос Алестер. – Возьмите, господин Саваж, по максимуму за согласие, пока дают. Разве вы ещё не поняли? Их следующий шаг – заложница. – Он указал на Катерину. – Они не хотят доводить до этого, но сделают всё, что сочтут необходимым. Пойдите добровольно, как герой, а не как человек, которого предало правительство.

– Ты же вроде сам был против, – заметил я.

– Вы проиграли, как только окончилось голосование, – он пожал плечами.

– Вы вправду возьмёте меня в заложники? – Катерина рассмеялась. – Мой отец вообще-то владеет банком, и государство должно нам денег. К тому же скоро грянет кризис, а значит, помощь банка… – её голос становился всё тише по мере того, как она осознавала, с кем разговаривает.

– Деньги для нас – ничто! – заявил Элюций и рассмеялся. – Позволите мне её связать?! Я всегда хотел связать какую-нибудь красотку!

– Найми себе проститутку, – посоветовал недовольный Алестер Громов.

– Если он не верит в серьёзность нашего решения, может, нам убить Катерину и взять в заложники Альберта? – предложил Гадес.

– Нет! Верю! И я согласен! – пошёл на попятный Саваж.

– Брат! – Я оглядел семёрку колдунов.

– Мы не хотели доводить до этого, – вздохнул Нифис.

– Но довели, – заметила Фрея

и поглядела на меня. – А ты согласен?

– Хочу то средство, о котором говорила Эретрия, все книги, так и не выпущенные Гадесом, – начал я перечислять свои условия, – город переименуете в мою честь, а ещё дадите денег… много денег, плюс обещаете воскресить родителей и… Эретрия подарит мне приватный танец!

– С воскрешением – это к богам, – заметил Гадес. – А танец…

– Не дождёшься, – красавица гордо покачала головой и немного покраснела. – Мне есть для кого танцевать.

– Город тоже переименовывать не будем, – заявил Нифис.

– В остальном мы выдадим тебе то, что ты попросил. И твоего брата одарим столь же щедро, – пообещала Фрея.

– На том и порешим, – весело молвил Элюций.

– Вы можете идти. Завтра, господа Громовы, вы обязаны пуститься в путь-дорогу, – объявил Апоп.

Глава седьмая. Сильнейший

Алестер вышел из зала вместе с нами и Фреей.

– Можешь отвлечь остальных? – спросил он у неё. – Я хочу поговорить с родственниками.

– Ты видишь Саважа второй раз в жизни, а Альберта – первый. Тебе действительно это так важно? – уточнила девочка.

– Пожалуйста.

– Ладно, – она кивнула. – Ты редко о чём-либо просишь.

– Да, я почти каждый день прошу вас, госпожа моя, выйти за меня, – нежно пробормотал он. – Это длится почти четыреста лет изо дня в день.

Девочка молча улыбнулась и полетела назад в зал.

– Госпожа Катерина, я хочу поговорить с ними наедине. Они скоро вернутся и всё вам перескажут. – Он взмахнул рукой, и мы исчезли, оказавшись в одной из множества комнат гигантского сооружения. Подруги с нами не было.

– Где она? – спросил Саваж.

– В вашем доме. Она будет ждать вас там, – сообщил Алестер.

– Ты можешь в мгновение ока телепортировать других за пределы башни? – удивился Саваж.

– И с учётом того, что из семи только одна Эретрия способна пережить подобное, тебя называют слабейшим? – я поморщился.

– В любом случае я не понимаю, о чём ты хочешь поговорить, – вернулся к главному брат.

– Зря вы так! Я ваш единственный друг в этом месте, – вздохнул родич.

– Мне кажется, друг бы помогал нам до конца, – заметил я.

– А я и помогал, – заверил он. – Как только кончилось голосование, ваша судьба была предрешена. Итак, я собираюсь показать вам кое-что, чего не видел никто, кроме Фреи. Это мои воспоминания, и я надеюсь, они помогут вам не совершать глупостей. – Алестер коснулся пряжки на ремне, и маленький шарик засиял холодным светом. – Моя сфера памяти со мной с того дня, как я стал башенником. Благодаря ей я могу поделиться с вами тем, что когда-то видел и испытал. – Он протянул нам руки. – Погрузитесь в моё прошлое, и вы поймёте, почему вам не стоит нарушать данное слово и придётся, так или иначе, помочь в этой войне. Ибо если вы станете нашими врагами, то я лично убью вас.