Викинг. Бог возмездия
Шрифт:
– Да, тут я не стану с тобой спорить, – согласился Улаф. – Они покажут тебе спокойное море и будут смотреть, как ты отплываешь, а когда налетит шторм, станут пить эль и смеяться, пока ты судорожно вычерпываешь из лодки воду.
– Вы жили здесь вдвоем, Вальгерда? – спросил Сигурд.
В хижине стояла только одна кровать, и юноша спрашивал себя, спала ли все эти последние дни Вальгерда рядом с мертвой вёльвой, или та умерла прошлой ночью. Ответ на этот вопрос мог бы дать его собственный нос, если б не едкий запах травы и дым из очага.
– Уже пять
В лесу они не видели других жилищ.
Вальгерда и вёльва были любовницами, сообразил Сигурд, они жили вместе у священного родника, и каждая была по-своему связана с подругой. «Теперь ты одна», – подумал он, но вслух не стал ничего говорить, спросив вместо этого, почему она на них напала.
Интересно, лучше ли ему удается скрывать мысли, чем Улафу? Но боги, как же она красива! Настоящее воплощение Фрейи. Золото волос обрамляло гордое лицо, пронзительные голубые льдинки глаз мгновенно привлекали внимание. Глаза охотника. Глаза ястреба. Эта мысль ударила Сигурда, точно кузнечный молот, в грудь, и в его сознании закружился туманный вихрь видений.
Она пожала плечами.
– Иногда сюда приходят мужчины. И я их убиваю.
– Почему? – спросил Сигурд, с трудом оторвавшись от ее лица.
Как ей удалось раздобыть такую великолепную бринью – многие сотни связанных между собой колец покрывали ее тело, точно железная кожа – такая кольчуга стоила целое состояние. Наверное, кузнец – и весьма искусный – сделал бринью специально для нее.
– Почему я их убиваю?
– Почему они приходят? – спросил Сигурд.
Вальгерда колебалась. Теперь, когда потерявший сознание Локер лежал на полу, все обратили свое внимание на нее, а она оглядела собравшихся в своей хижине мужчин – Флоки, Улафа и Сигурда. У последнего возникло ощущение, что она думает о том, способна ли убить их всех прямо сейчас.
– Некоторые приходили и требовали, чтобы вёльва рассказала им про их будущее, – сказала она. – Другие – из-за родника и серебра, которое ему отдавали с начала времен. – Затем ее взгляд остановился на Сигурде. – Они хотели забрать его, поэтому я их убивала.
– Ты знаешь мужчин, которые сейчас сидят в твоей яме? – спросил ее Улаф.
– Возможно, я видела одного из них прежде, если он из тех, кто живет на берегу. Они нас не тревожили, и мы не трогали их. – Она слегка вздрогнула, когда произнесла слово мы. – Я не собиралась с ними ссориться, пока они оставались внизу.
– Ну, у нашего друга теперь есть повод для ссоры с тобой, – сказал Улаф, указывая на Локера, чья кожа стала молочно-белой в тех местах, где не была залита кровью. – Ты ему должна. Скажи мне, что у тебя есть серебро, чтобы заплатить за его руку и унять боль.
Боль. Это было слабо сказано, но Улаф гордился поведением Локера.
Вальгерда молча посмотрела на него.
– А как насчет бриньи? – спросил Флоки Черный. – Могу спорить, какой-нибудь ярл, у которого больше добычи, чем мозгов, поменяет ее на свою жену.
– Вам придется убить
Теперь пришел черед Улафа пожать плечами.
– Твоя жизнь за его руку. Этого будет достаточно, – сказал он.
– А как же серебро в роднике? – спросил Флоки, но в его словах было мало веса, и никто ему не ответил.
Конечно, Флоки не особенно на это рассчитывал, ведь никто из них не собирался красть из священного родника. С тем же успехом можно тыкать копьем в единственный глаз Одина.
– Ты можешь пойти с нами. – Сигурд произнес эти слова прежде, чем успел подумать.
Улаф рассмеялся, а Флоки Черный выругался.
– Этот дым лишил тебя разума, парень! – заявил Улаф, но Сигурд не мог отвести взгляда от ястребиных глаз валькирии.
– У тебя больше нет причин оставаться здесь, – добавил он.
– Проклятье, мне нужно почистить уши, ведь я мог бы поклясться, что ты только что предложил валькирии походный сундучок и место у весла.
– Она хороший боец, – ответил Сигурд. – И Локер может это подтвердить.
Некоторое время Улаф стоял с широко раскрытыми глазами и разинутым ртом, но потом коротко рассмеялся.
– Локер захочет воткнуть в нее копье! И я не стану его винить.
Для Вальгерды их слова стоили не больше воды, стекавшей с крыла чайки.
– Куда вы направляетесь? – спросила она у Сигурда.
– Я намерен убить ярла Рандвера из Хиндеры, – ответил тот, словно речь шла о том, чтобы нырнуть в реку.
– Почему? – спросила Вальгерда.
– Потому что он многое у меня забрал, – сказал Сигурд, решивший, что женщина, рассказавшая ему о тех, кто приходил украсть серебро, его поймет. – Если присоединишься к нам, я стану относиться к тебе, как к любому из тех, кто следует за мной. И мы добудем серебро. И будет много крови.
– Меня не интересует серебро, – с отвращением сказала Вальгерда, но Сигурд уже понял, что она заглотила наживку.
– И еще будет слава для меча, – добавил Сигурд, – потому что нас мало, а ярл Рандвер – могущественный человек. Когда мы разобьем его, слава о наших победах быстро разлетится по всему свету.
– Как огонь по сухой соломе, – с усмешкой сказал Флоки Черный.
Все четверо стояли и смотрели друг на друга в сумраке, который разгонял лишь тусклый огонь очага. Здесь же лежали мертвая пророчица и лишенный руки воин, выглядевший мертвым, но все еще остававшийся живым.
– Ну, тогда ты сообщишь эту новость Локеру, – сказал, качая головой, Улаф и почесал свою огромную бороду, похожую на воронье гнездо.
Сигурд кивнул.
Потому что Вальгерда, ястреб, присоединилась к его отряду.
Глава 14
Братья Бьярни и Бьорн, гордость которых пострадала, выглядели невероятно сердитыми, однако после того как Сигурд и Аслак вытащили их из ловушки Вальгерды, у них хватило здравого смысла порадоваться, что они не связаны клятвой верности с их врагом, ярлом Рандвером.