Викинг

Ланзони Фабио

– Из моего видения. Я видела ваше венчание, Рейна, – женщина вздохнула. – И думаю, что оно будет скоро.

Украдкой взглянув на гордое лицо девушки, Сибил, увидела на нем сложную гамму самых разных чувств – от недоверия до гнева. Сжав кулачки Рейна резко соскочила с кровати и воскликнула:

– Ты лжешь!

Сибил уже привыкла к вспышкам гнева Рейны, поэтому закончила спокойно:

– Нет, детка. Виктор Храбрый скоро станет твоим мужем.

– Все, хватит! – воскликнула Рейна, потеряв остатки терпения. – И что ты можешь знать о моей судьбе! Ты что получаешь

записки от Норм?

Но Сибил только откровенно засмеялась.

– Эй, эй, госпожа! Не хочешь же ты сказать, что веришь во всю эту языческую чепуху? Неужели ты, христианка, веришь в существование богинь судьбы?

– Я верую во единого Господа нашего Иисуса Христа, а больше ни в каких богов не верю! – гневно воскликнула Рейна и указала рукой на дверь. – А теперь оставь меня, глупая старуха, пока я не потеряла остатков своего терпения!

Сибил понимающе улыбнулась и ушла.

После ее ухода Рейна заметалась по своим покоям, потихоньку ругаясь на весь белый свет.

На саму себя она была раздражена даже больше, чем на Сибил. Все эти годы женщина была самой преданной служанкой и почти второй матерью для Рейны. Сибил, конечно, не заслужила такой грубости, особенно если учесть, что хозяйка сама заставила ее говорить правду. Ничего, попозже она прикажет отыскать Сибил и попросит у нее прощение. Может ей стоит сходить в тундру, нарвать цветов и подарить своей советнице и подруге? Рейна очень хорошо знала, что Сибил, как и она сама, испытала много горя и страданий и в ее жизни было мало радостей.

Однако, сейчас самым главным для Рейны было успокоиться, привести в порядок свои обрывочные мысли и бешено скачущее сердце. С ужасом девушка почувствовала, как все ее тело бьет сильная дрожь. Пророчество Сибил затронуло самую больную проблему Рейны. Подумать только – рабыня сказала, что скоро она, Рейна Похитительница, выйдет замуж… и за кого? За собственного врага. Всеми силами своей души и тела Рейна будет бороться со своей судьбой за то, чтобы вещий сон Сибил не сбылся никогда.

И все же Рейна не могла отогнать от себя тревожную, мучительно назойливую мысль о том, что до сих пор пророчества Сибил всегда сбывались.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

– Ну, давайте, попробуйте меня одолеть! – Виктор поднял меч.

Недели через три после визита в лагерь Вольфгарда Виктор со своими дружинниками снова отправились на холм за поселком, чтобы заняться военными упражнениями. Было холодно; серые облака нависли над сырой, стылой тундрой. Однако, наконец, прекратился дождь, несколько дней наводивший на людей тоску и поэтому сегодня казалось, что весна все же пришла и на эти негостеприимные берега. Шумливые чайки чертили серые небеса своими косыми крыльями, из-за базальтового обломка на воинов с любопытством посматривал какой-то расхрабрившийся от весеннего воздуха кролик, а из поселка доносилось блеяние овец, которых пастухи перегоняли на новое пастбище.

С того дня, как Виктор заключил договор с Вольфгардом, он, практически, каждую свободную минуту совершенствовал свои навыки владения оружием. Дружинники снова и снова помогали

ему учиться вести бой на мечах и оттачивали его умение пользоваться луком, копьем, бороться врукопашную. Занятия были жесткими, даже жестокими, и остальное время, свободное от воинских упражнений, Виктор тратил на залечивание многочисленных синяков и ушибов. Но он не жаловался даже самому себе на тяготы ратного дела, прекрасно понимая, что должен на голову превзойти всех своих врагов, если хочет добиться успеха и завоевать Рейну. Виктор даже своим дружинникам не сказал ничего о договоре С Вольфгардом, поэтому его люди были убеждены, что все эти упражнения нужны их ярлу, так как он решил в ближайшее время совершить набег на поселок врага и хочет сам вести их в битву.

Виктор чувствовал, что теперь ему уже не будет покоя ни днем, ни ночью, пока он не сможет похитить Рейну, эту дикую прекрасную девушку, и пока не прекратится кровопролитие, столько лет омрачающее жизнь Ванахейма.

Сегодня Виктор вызвал на единоборство с собой сразу троих воинов Орма, Ролло и Канута, и единственное, что требовалось от них – показать силу рук и ног, так как бой решено было проводить без оружия.

Все последнее время ярл постоянно учился биться с несколькими противниками, однако, впервые он бросил вызов троим самым сильным витязям рода.

Виктор приготовился к поединку: его тело напряглось и натянулось как стрела, он широко расставил ноги, слегка согнув их в коленях и развел руки в стороны.

Однако, дружинники, которых Виктор вызвал, не торопились вступать в единоборство с конунгом. Они в нерешительности стояли, явно не зная, как им поступить – Канут внимательно смотрел на ярла своим единственным глазом; Ролло растерянно почесал в паху, а Орм задумчиво жевал кончик уса. Наконец, Ролло сказал:

– Но, ярл, мы же не можем нападать на тебя все трое сразу. Конечно, за последние дни ты стал почти таким же, как до возвращения из Валгаллы, но все-таки было бы бесчестно так сражаться – трое против одного.

– Если я хочу одолеть Рейну Похитительницу, – возразил Виктор, – то свалить вас троих будет для меня проще простого.

Это уже было настоящим оскорблением, и викинги глухо заворчали. Их товарищи, не получившие вызова на единоборство, насмешливыми криками поддержали ярла, но он вовремя сообразив, что слегка хватил через край, не поддержал насмешников, и теперь лихорадочно думал как бы снять напряжение.

– Так ты говоришь, что мы и втроем не стоим одной крохотной девчонки с мечом в руках? – с обидой и оттенком угрозы спросил Канут.

– Эй, эй, конечно нет! – добродушно улыбнулся Виктор. – Ничего такого я и не думал говорить. Но разве вы не знаете, что, разъярившись, она превращаетея в великаншу с целой сотней голов?

Кое-как напряжение начало спадать; викинги, посмеиваясь, готовились продолжать тренировку. Виктор очень хорошо знал, что попал в точку – даже самому отчаянному викингу не приходило в голову состязаться со стоглавыми великаншами, так что сравнение Канута с таким ужасным монстром, пожалуй, еще и делала честь одноглазому гиганту.