Викинги. Между Скандинавией и Русью
Шрифт:
Готланд был местом, где Аки всегда ждал дружественный прием, он очень дружил с тамошним ярлом Оттаром. Однажды он отправился туда на пир, взяв два корабля и сто двенадцать человек, богато одетых и хорошо вооруженных. Ярл одарил его чудесными дарами. После чего он возвращался домой. Только конунг Харальд услышал, что Аки недалеко, он снарядил десять кораблей с шестьюстами воинами и велел им подстеречь Аки на обратном пути и убить его и его людей. Люди конунга устроили засаду. Аки и его воины не ждали этого. Противники ворвались на корабль Аки, подрубили мачты и сбросили на людей Аки паруса и поубивали их по одному. Всю добычу они отвезли своему конунгу, который обрадовался и сказал, что теперь Аки не помешает ему править единолично. Фелнир радовался, что так вышло, – теперь его месть братьям за несправедливый дележ наследства совершена.
VIII
Печальные
Был такой мудрый и богатый человек по имени Сигурд – молочный брат этих братьев. Палнир просил у него совета, как ему быть дальше. Сигурд сказал, что он попросит руки женщины для него. Когда Палнир поинтересовался, кто же она, тот ответил, что это Ингеборг, дочь ярла Оттара из Готланда. Палнир ответил: «Я боюсь, что не получу этой женщины, но я попробую посвататься к ней, потому как, если я все-таки добьюсь ее руки, у меня появится возможность отомстить». Сигурд был готов к путешествию на Готланд. Взяв корабль и 60 человек, он отплыл на север, в Готланд. Сигурд рассказал о своих намерениях ярлу и просил руки его дочери для Палнира. Он добавил, что Палнир ничего не потерял в Фюне и что он на пороге смерти от своей печали. Все закончилось тем, что ярл дал свое согласие и разрешил сыграть свадьбу в Дании. Сигурд возвратился домой и рассказал обо всем Палниру, который выслушал его с радостью и удивлением.
Они подготовили грандиозный пир в Фюне и не считались с затратами. Ярл с сопровождающими лицами прибыли в срок, и свадьбу отпраздновали очень достойно. Затем Палнир и Ингеборг возлегли на брачное ложе. Она вскоре заснула и увидела сон, который поведала наутро Палниру. «Мне приснилось, что я стою здесь, в этом доме, и на мне серая, как тень, одежда. К ткани, что я пряла, были привязаны грузила. Когда один из них упал, я увидела, что это человеческая голова. Я узнала эту голову». Когда Палнир спросил ее, чья же это оказалась голова, Ингеборг сказала, что конунга Харальда Гормссона. Палнир заключил: «Этот сон скорее хорош, нежели плох». «Я тоже так думаю», – ответила она.
Когда пир кончился, ярл Оттар с большими подарками уехал назад в Готланд.
IX
Палнир и Ингеборг сильно полюбили друг друга. У них родился сын, названный Пальнатоки. Он вырос в Фюне и с ранних лет был силен, умен и знаменит. Пальнатоки едва достиг совершеннолетия, как его отец заболел и умер. Он с матерью стали заниматься хозяйством. Каждое лето он уходил в набеги и прославился – в этом он походил ни на кого другого, как на своего дядю Аки.
В это время в Уэльсе правил ярл Стефнир, у него была мудрая и знаменитая дочь Алов. Пальнатоки высадился в Уэльсе и начал разорять земли Стефнира. Когда об этом услышала Алов, она и Бьерн, ее советник уэльсец, решили пригласить Пальнатоки на пир и воздать ему большие почести. Они предложили также, чтобы он считал их своими союзниками и не разбойничал бы на их земле. На пиру Пальнатоки попросил руки Алов, и она согласилась. Пир превратился в свадебное торжество, и Стефнир сделал Пальнатоки ярлом и дал ему половину своих владений, а остальным завещал ему владеть после своей смерти. Пальнатоки жил там лето и зиму. Но как пришла весна, он сказал Бьерну Уэльсцу: «Я собираюсь отправиться домой в Данию, но я хочу, чтобы ты остался править здесь вместо меня». После чего Пальнатоки и его жена Алов переехали в Фюн, что в Дании. Там он жил в своих владениях, и его считали вторым после конунга по достоинству, власти и мудрости.
X
Конунг Харальд объезжал свои земли [161] . Пальнатоки приготовил пир, на который пригласил конунга и тот принял приглашение. Они долго пировали. Женщина по имени Аса, известная как Саум-Аса [162] , прислуживала конунгу. Она была бедна и глупа. Конунг покинул пир с богатыми дарами. Следующим летом Саум-Аса оказалась беременна и Пальнатоки спросил ее, кто отец ребенка. Та ответила, что это не кто иной, как конунг. «Тогда ты не будешь работать, пока дитя не родится», – решил Пальнатоки. Она родила мальчика,
161
Вейцла – объезд земель, сбор дани и кормление дружины конунга, аналогичен по своим функциям древнерусскому полюдью (об этом типе «блуждающего государственного аппарата» см. подробнее: Кобищанов Ю.М. Полюдье: явления отечественной и всемирной истории цивилизаций. М., 1995).
162
Это имя и прозвище можно перевести как Аса-Черная или Аса-Коготь.
163
Именование внебрачных детей по матери известно и в Древней Руси, например, сына галичского князя Ярослава Владимировича звали Олег Настасьич, по имени его матери Анастасии из боярского рода Чагров.
Когда Свейну было три года, старый конунг Харальд приехал в Фюн на пир. Пальнатоки с Саум-Асой придумали некий план. Весь день конунг сидел за столом, и вот Аса подошла к нему, ведя мальчика, и сказала: «Великий конунг, у меня вот есть сын и я объявляю, что никто, кроме вас, не может считаться отцом ему». Конунг тут же спросил, кто она. Она назвалась. Тогда конунг заявил: «Ты грубая, глупая женщина, больше никогда не говори такого, а то тебе придется плохо». Пальнатоки вмешался в разговор и заявил: «Если она думает, что это правда, почему бы ей, о, конунг, не сказать об этом. Она не худшая из женщин, и ради вас же самого я беру ее под защиту». Конунг ответил: «Не думал я, что ты примешь не мою сторону в этом споре. Ну да ладно». Пальнатоки добавил: «Я воспитал его так, как следовало бы воспитать твоего сына». Конунг ответил: «Не могу сказать, что я благодарен тебе за это». «Это ничего не значит, – заявил Пальнатоки. – Давай закончим разговор».
Конунг уехал на сей раз без даров, и отношения у него с Пальнатоки стали натянутыми.
Вскоре Алов родила сына, названного Аки. Он вырос с отцом в Фюне.
XI
Свейн оставался в Фюне, пока ему не исполнилось пятнадцать лет. Потом Пальнатоки велел ему отправляться на поиски его отца конунга, требовать у него людей себе в отряд и провозглашения всем людям, что Свейн его сын, а понравятся Харальду такие требования или нет, не имеет значения. Свейн поступил в согласии с советом своего отчима. Конунг Харальд ответил ему: «Я вижу по тебе и по твоим словам, что истории о твоей матери не лживы. Ты глуп и слаб». На это Свейн отвечал: «Я бы и рад был иметь более знатную мать, да вот ты не помог мне в этом. А я ведь, без сомнения, твой сын. Теперь ты дашь мне три корабля, а мой отчим еще три. А если ты мне их не дашь, то я отомщу тебе, как смогу и как позволит судьба».
Конунг ответил: «Я думаю, что, выполнив твою просьбу, я раз и навсегда отделаюсь от тебя». Так Свейн получил три корабля и 120 человек от конунга, а Пальнатоки дал ему еще три корабля. Остаток лета Свейн разбойничал во владениях отца, бонды очень жаловались на его бесчинства, но конунг ничего не предпринимал. Так продолжалось до осени, пока Свейн не отправился в Фюн, провести зиму у Пальнатоки.
Когда пришла весна, Свейн снова нашел конунга Харальда, и все повторилось, как в прошлом году. Свейн получил еще 6 кораблей у конунга и 6 у Пальнатоки. И опять Свейн опустошал владения отца, но теперь еще яростней и беспощадней. Он грабил области Сьеланд и Халланд и убил многих людей. Новости об этом разносились далеко. Бонды отправились к конунгу жаловаться на свои несчастья. Но конунг ничего не сделал, чтобы им помочь. А Свейн опять возвратился по осени к Пальнатоки и зимовал у него.
Когда пришла весна, Свейн собрался в поход и снова последовал совету отчима. Он нашел конунга и потребовал 12 кораблей. Тот произнес: «Ты настолько храбр, что я не знаю равного тебе, – ты осмелился прийти ко мне, будучи убийцей и вором. Но я никогда не приму тебя к себе и не признаю сыном». Свейн ответил: «Разумеется, я твой сын, никто не будет этого отрицать. И не жалей своих кораблей. А не то, коль мне откажешь, я завоюю все вокруг, а ты не уйдешь отсюда подобру-поздорову».