Виктор! Виктор! Свободное падение
Шрифт:
Он сразу же почувствовал облегчение.
— Да? Почему?
— У нас тут заболела стенографистка; мне придется вместо нее поехать в Брайтон. Мне так жаль, Питер, поверь.
— Мне тоже. Думаешь, это надолго?
— Не знаю даже. Вероятно, несколько дней, пока она не выздоровеет. Ехать нужно уже через час. Честное слово, я пыталась до тебя дозвониться.
— А знаешь, это ведь совпадение. Мне тоже надо уехать.
— Вот видишь, как много у нас все же общего — даже в этом…
— Верно. Подходим друг другу, как… — он замялся в поисках типично английского
— А как долго тебя не будет?
— Трудно сказать, дорогая. Я еду не куда-то в определенное место, а так, вообще, по стране. Деловая поездка.
— Звони мне, как только сможешь.
«Нет, ей-Богу, она — ангел! — подумал Мортен. — Ведь ни одного лишнего вопроса».
— Ну да, конечно… Вообще-то я рассчитывал, что сегодня мы встретимся. Я ведь еду только вечером. Не в моих правилах нарушать обещание, данное даме.
Сочиненная на ходу выдумка сработала:
— Ну прости меня, Питер. Ты у меня всегда такой обязательный. Честное слово, я тоже стараюсь изо всех сил, но ведь ты же сам знаешь, в нашем деле такое, к сожалению, часто случается.
— Уже простил. Ты ведь тоже, честно говоря, сняла у меня камень с души. Поверь, я не планировал этой поездки. По мне, так лучше бы…
— Внезапно он умолк, чувствуя, как внутри у него все замерло.
— В чем дело, Питер? Ты что, онемел?
— Извини, кто-то звонит в дверь.
— Ну ладно, тогда давай сразу попрощаемся. Не люблю я этих затянувшихся сцен.
— Согласен. Всего хорошего, Линда.
— А на то, чтобы сказать, что ты меня любишь, у тебя время найдется?
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя очень люблю.
Мортен повесил трубку. Он был бледен, как полотно. Последние несколько фраз он произнес как во сне, ибо в дверь действительно звонили. Теперь звонок повторился.
Он на цыпочках прокрался в маленькую прихожую и застыл перед входной дверью. «Это конец! — сверкнуло у него в мозгу. — Недолго же они меня искали». И ничего тут не придумаешь — в квартире нет черного хода. Может, притвориться, что его нет дома? А вдруг они слышали, как он говорил по телефону? Мортен приник к глазку.
На площадке стоял только один человек — дородный господин в безукоризненно сшитом хлопчатобумажном костюме. Мортен его сразу узнал. Холеный господин был никто иной, как его дорогой друг Брайан Шримптон-Джонс, тот самый, что предлагал составить ему протекцию для вступления в члены фешенебельного клуба. Мортен с облегчением распахнул дверь. Однако тот почему-то не вошел — застыл на пороге с изумленным видом.
— Извините за беспокойство, мистер Кокрейн, — начал он наконец каким-то уж больно официальным тоном, неуверенно протягивая Мортену руку. — Вы, помнится, приглашали заглянуть к вам, если мне случится проходить мимо?
Мортен пожал ему руку. И чего этот английский сноб так на него вылупился?
— Да-да, разумеется, помню. Я…
— Ну, вот я и проходил тут мимо… — Шримптон-Джонс смущенно хихикнул. — Я подумал, может, стоит зайти и пропустить по рюмочке, чтобы отметить знаменательное событие.
— Какое событие?
Тот улыбнулся
— А разве вы ничего не знаете? Ведь недавно передали по радио. Принцесса Уэльская родила сына!
— Кто?
— Леди Ди. В госпитале святой Марии у нее родился мальчик. Назвали его Уильям Артур Филипп Луи. Ну, разве это не радость?
Обрадоваться-то Мортен действительно обрадовался, однако главным образом тому, что это была не полиция. Поэтому ему не составило особого труда улыбнуться в ответ:
— Поздравляю!
— Можно войти? Я вам не помешал? — Шримптон-Джонс снова без всякой видимой причины прыснул от смеха и вопросительно воззрился на Мортена.
— Дело в том, что я как раз уезжаю.
— Как жаль. Но ведь вы же вернетесь?
— Разумеется.
— Что, дела фирмы?
— Они самые.
Шримптон-Джонс понимающе кивнул, протянул Мортену руку и поклонился.
— Придется мне, видимо, поискать кого-нибудь другого, с кем можно было бы выпить. Ведь рождение будущего короля обязательно следует отпраздновать, не так ли?
— Да-да. Несомненно.
— Как передали, состояние матери и ребенка прекрасное.
— Замечательно. — Мортен изо всех сил пытался изобразить восхищение, однако роялистский энтузиазм собеседника был ему недоступен.
— Счастливого пути, мистер Кокрейн. — Шримптон-Джонс отвесил еще один поклон и направился было к лифту, однако по дороге обернулся, как будто что-то вспомнив: — А знаете, мистер Кокрейн, когда мы с вами виделись в последний раз, вы выглядели значительно старше.
— Что вы говорите?
Когда он наконец удалился, Мортен прошел в ванную и посмотрел в зеркало. Шримптон-Джонс, несомненно, был прав. Перед тем, как открыть дверь, он в суматохе совсем забыл нацепить камуфляж. Чем это теперь ему грозит? Да, в общем-то, ничем, если, конечно, какой-нибудь полисмен случайно не покажет Шримптон-Джонсу фото Гюлльхауга, а это вряд ли случится. Тем не менее, если такое все же произойдет, реакция Шримптон-Джонса, разумеется, будет однозначной — полиция узнает, что разыскиваемый может легко изменять внешность.
Как бы там ни было, ему необходимо собраться — нельзя упускать из виду ни единой мелочи, даже когда попадаешь в острые ситуации. Преимущество полного инкогнито здесь, в Англии, теперь им утрачено раз и навсегда. Полиции известно, что он находится в Лондоне. Поэтому следует все время быть начеку, сохранять трезвую голову и, главное, не приписывать полиции каких-то сверхъестественных качеств.
Перед тем, как продолжить сборы, он хлебнул еще немножко виски, чтобы привести в порядок расшатавшиеся нервы. Однако, силясь закрыть крышку большого чемодана, он чувствовал, что сердце продолжает биться как бешеное. На дне чемодана лежали офсетные платы и пистолет. Вообще говоря, Мортен понимал, что ему давно уже следовало избавиться от оружия, но было и кое-что, что заставляло его оставить пистолет. Ведь если, несмотря ни на что, его все же загонят в угол, он может стать его последним козырем. Разумеется, доводить до этого не следует. Необходимо найти надежное убежище.