Викториада
Шрифт:
– Может быть, может быть.
– Борисыч снова ушел в себя, обдумывая услышанное.
Впереди мелькала зеленая буханка дозора, ушедшая в положенный отрыв от основной группы. Кататься так по этим лесным горкам еще километров тридцать, а потом еще и искать объект. Потому что, где он никто не имел представления. Был только заштрихованный участок горно-лесистой местности на карте. Поэтому план был такой стать на границе этого сектора, поднять «биплик» и искать объект с воздуха, а заодно и подъезд к нему. Должна же быть дорога. Как без дороги? Не козьими же тропами они туда добирались. Но, как говорится:
С этими думами я и сидел на своём месте, слушая ленивую перекличку командира с другими машинами по рации и поглядывая изредка в амбразуру. Хотя, честно говоря, смотреть было особо не на что – густой, прямо дремучий лес, не знавший топора, мелькал перед глазами и взгляд просто не успевал фиксировать какие-то детали, поэтому я бросил это скучное занятие. Катя дремала на сиденье напротив, и я ей даже завидовал. Я честно попытался, но сон не шел, поэтому я спросил у Борисыча:
– Долго еще… в смысле, ехать?
– Да почти приехали.
– Он потыкал пальцем в карту, где предположительно находился наш отряд. Получалось, что до границы заштрихованного сектора ехать ещё километров десять-пятнадцать. «Ничего себе, почти!» Я тяжело вздохнул и откинулся на спинку своего сиденья. «Есть не хочется, пить тоже, спать не получается, смотреть некуда, остается только терпеть». С этой праведной мыслью я и провалился в полудрему.
– Подъём, сонное царство, проспите все великие дела.
Я действительное разоспался. Два бронетранспортера стали поперек дороги так, чтобы между ними остался промежуток метров десять, развернув стволы своих крупнокалиберных пулеметов в разные стороны дорожного полотна. Отряд распределился по обочинам, организовав периметр безопасности.
Жмурясь, я вылез на образовавшуюся площадку, а следом за мной бойко, словно и не спала больше часа, выскочила Катя.
– Долго мы ехали?
– Порядочно.
– Прапорщик посмотрел на карту.
– Мы уже солидно заехали в сектор поиска, километров на пять.
– А чего на границе не стали?
– А смысл? Все равно ни одного съезда с дороги не было. Головняк проедет вперед на пару километров, поищет, что-нибудь, а мы пока поднимем «глаза» и осмотримся.
– С этими словами он нырнул в темный люк и вылез с уже знакомым мне пластиковым ящиком с квадрокоптером.
– Екатерина Сергеевна, ваш выход.
– Ящик распахнул крышку, явив миру белоснежный «биплик» с четырьмя пропеллерами и прибор управления с небольшим экраном.
Катя довольно сноровисто со щелчком фиксаторов прикрепила аккумулятор к летательному аппарату, покрутила пальцами винты, после чего вручила его отцу, а сама достала прибор управления и, усевшись по-турецки прямо на асфальт, нажала на кнопку включения. Экран включился и выдал картинку в виде довольного лица старшего прапорщика. Зажужжали винты, и квадрокоптер сорвался с руки, устремившись
– Поднимись повыше и покрутись чуток для обзора.
– На экране наш пит-стоп, головокружительно, ушел вниз, открыв взору бескрайнее зеленое море леса.
– Не так резко, юла, я ничего не успеваю рассмотреть. Тьфу, даже голова закружилась.
– Картинка замедлилась и остановилась на дороге, по которой к нам приближался наш разведывательный уазик. Был он маленьким, как игрушечный, но довольно резво несся по трассе, мелькая среди деревьев. Картинка сместилась против часовой стрелки градусов на шестьдесят-семьдесят, открыв на горизонте высокие холмы.
– Вот там, к гадалке не ходить.
– Борисыч сверился с картой.
– Это от нас на северо-запад километров в десяти по прямой. Давай туда.
«Биплик» зажужжал винтами и сорвался с места, исчезнув за кронами деревьев. Мы, находясь за спиной у Кати, вдвоем уставились на экранчик, но смотреть было особо не на что. Квадрокоптер нёсся с предельной для него скоростью и лес размазался в сплошное зеленое ничто. В голове вертелась мелодия про крыло самолета и зеленое море тайги. Крыла, правда, не было, но второй элемент присутствовал в полном объёме.
– И долго так?
– Первым не выдержал я.
– Минут пять.
– Катя не отрывая взгляд от картинки на экране.
– А надолго его хватит?
– Где-то на полчаса, минут на сорок при полном аккумуляторе. Нам хватит за глаза.
Зажужжала моторчиками башня на бронетранспортере и ствол уставился на изгиб дороги, но из-за деревьев выскочила наша разведывательная буханка и, лихо, подкатив к нашему лагерю, объехала по обочине бронетехнику и остановилась, скрипнув тормозами. Из машины в открытое окно выглянул командир.
– В тех километрах три съезда: один направо, два налево. Справа деревня какая-то, указатель цел, а слева просто грунтовки уходят в лес, довольно накатанные, но заросли здорово, мы их чуть не пропустили.
– Принял.
– Прапорщик перевел взгляд обратно на экран. Там мелькнули какие-то домики.
– Стой-стой-стой. Притормози! Поднимись повыше и вернись назад.
Картинка послушно затормозила и, разворачиваясь, стала расширяться.
– Это что это у нас такое?
На экране, на берегу небольшой речушки или скорее, наверное, широкого ручья на вырубленной площадке стояло с пяток длинных блочных домиков больше похожих на казармы, прямо по центру торчала небольшая ажурная антенна. Площадка была совершенно пуста и явно заброшена. Из леса к ней выныривала грунтовая дорога. И всё это великолепие огораживал серьезный забор с «егозой» поверху.
– Опа. А это, кажется то, что мы ищем. Давай ка назад вдоль дороги, посмотрим, куда она нас выведет.
Катя кивнула, но стоило «биплику» покинуть лагерь, как она произнесла:
– А там еще одна дорога.
– Где?
– Да вон перекресток сразу в лесу, одна дорога уходит к нам, а вторая куда-то на север.
Борисыч поскреб небритую щеку.
– Покажи ка, куда она уходит?
Катя подняла аппарат повыше. Дорога уходила на север и терялась среди деревьев в стороне высоких холмов или даже скорее невысоких скалистых гор покрытых густым лесом. Прапорщик задумчиво разглядывал пейзаж, потом произнес.