Викториум
Шрифт:
Быстро спешившийся Салман-хади присел рядом со смертоносным «гочкиссом», уничтожившим столько курдов. Откинул крышку патронного ящика. Тот был заполнен наполовину. Да еще несколько невскрытых ящиков стояли рядом с пулеметом. Патроны янычары явно жалеть не собирались.
— Кто умеет стрелять из него! — крикнул Салман-хади. — Быстро сюда!
К нему подбежали пятеро курдов. По рукаву куртки одного из них стекала кровь, но он совсем не обращал внимания на ранение.
— Разворачивайте его! — скомандовал Салман-хади. — Расстреляйте эти пушки!
Курды, которым в скором времени предстояло
И вот «гочкисс» застучал снова. Стоявшие тут же остальные курды разразились громкими воплями, потрясая над головой саблями и винтовками.
— Аббас-ага, курды захватили наш пулемет, — обратил внимание командира на левый фланг один из янычар личной охраны аги. — И теперь ведут огонь по нашим пушкам с фланга.
— Вижу, — прорычал сквозь зубы Аббас, опуская свой бинокль.
Все он отлично видел и без чужой подсказки. Расчеты обоих его орудий оказались под пулеметным огнем. Надо их выручать. Вот только кому. Все воины, кроме него и охраны, уже сражаются. И пешие. И конные. А проклятые наемники все еще держатся. Более того, курды, взявшие холм с пулеметом, снова садились на коней. Теперь они угрожали флангу врезавшейся во врага кавалерии янычар. Но все-таки пулемет представлял куда большую опасность. А значит, пора самому браться за оружие.
— Спешиться, — велел Аббас-ага личной охране — десятку отборных янычар. Бок о бок с ними он прошел горнило 93-й войны. — Берем их тихо, как русские дозоры под Плевной, — велел он. — Работаем только ятаганами.
Он не видел лиц своих друзей, но был уверен, что под устрашающими стальными масками они улыбаются. Как будто вновь пришли старые добрые времена. Когда не надо торчать в скучном падишахском дворце. А можно вволю поработать ятаганом.
Вслед за Аббасом-агой его товарищи спустились с холма по противоположному склону. Быстрым шагом, почти бегом, направились к тому месту, где засели с пулеметом курды. Никто не сдернул с плеча карабин. Левой рукой каждый придерживал тяжелый ятаган. Так, никем не замеченные, добрались они до позиций врага. Благо, быстрым шагом расстояние это преодолеть можно было минут за десять — не больше. Низко пригибаясь в густой траве, совершенно нетронутой на этом склоне, янычары подкрались к самым позициям пулеметчиков. И пускай они достаточно сильно шумели, пока поднимались, но за стрекотом пулемета курды ничего не могли услышать.
Аббас первым поднялся в полный рост и ринулся на врага. Быстрый взмах ятагана — и голова курда, сидящего за патронными ящиками, катится с плеч. Подающий успел вскочить на ноги. Но не избежал удара одного из телохранителей аги. Тяжелый клинок ятагана опустился на его плечо, сокрушая ребра. Глубоко
Вот только пулемет в руках курдов успел сделать свое черное дело. Расчет одного орудия был уничтожен полностью. И оно замолчало. Во втором же лишь трое артиллеристов пытались хоть как-то стрелять. Им даже удавалось выдавать по одному выстрелы в две-три минуты. Хотя при полном расчете орудие должно было выдавать не меньше двух в минуту. Да и охранение орудий пулеметчики сильно проредили. И теперь конные редифы добивали последних янычар, защищавших пушки.
— Проклятье, — прохрипел Аббас-ага.
Он понял, что сражение, которое он, казалось бы, выиграл уже в первые же минуты, идет совсем не так, как ему бы хотелось. И то, что они снова отбили пулемет, уже ничего не решало.
Враг почти добрался до орудий. Курды отчаянно рубились с конными янычарами на флангах. Редифы раз за разом штурмовали холмы с пулеметами. Их удавалось отбить и даже нанести потери. Вот только на время этих жестоких штурмовок пулеметчики не могли оказывать помощь пехоте и кавалерии в долине. А без этого переменчивая военная фортуна вполне могла и отвернуться от янычар.
— Ага! — воскликнул один из янычар, сопровождавших Аббаса. — Смотри!
Тот перевел бинокль в указанном товарищем направлении. По пологому склону холма карабкались пешие курды и редифы. Возглавлял их чудовищных размером воин в одной набедренной повязке. Аббас уже видел его — этот монстр возглавлял атаку на пулемет. А после весьма умело распоряжался остальными курдами.
— Аллах милостив к нам! — усмехнулся Аббас-ага, снова выхватывая из ножен свой ятаган. — Он ведет к нам в руки настоящего врага! Встретим же его, как подобает янычарам! Разворачивайте пулемет!
Без спешки и суеты, присущей племенам курдов, янычары куда скорее управились с «гочкиссом». Аббас-ага сам сел за станину. Один из ближайших товарищей его вставил в гнездо свежую ленту. И тут же Аббас-ага нажал на спуски, давая короткую, но смертоносно жестокую очередь по врагу. В то же время сразу двое янычар принялись набивать патронами опустившие ленты.
— Следите за флангами и тылом, — бросил своим воинам Аббас-ага в перерыве между очередями.
Да и сами янычары не ловили мух. Отлично понимали, чем может для них обернуться обход противника.
Курды же и не думали об обходном маневре. Рассыпавшись негустой цепью по пологому склону холма, они поднимались на него короткими перебежками. Аббас-ага был неплохим пулеметчиком. Одной очередью он валил двух-трех курдов. Заставлял ложиться всю их цепь. Вот только лысый монстр, командовавший курдами, тут же начинал кричать и командовать, снова поднимая цепь в атаку. И как ни старался Аббас-ага, именно его срезать очередью никак не удавалось. Хотя вроде бы здоровила-курд представлял собой очень хорошую мишень. Но каким-то звериным чутьем чуял он опасность. И сам всегда вовремя валился на землю, как только Аббас-ага собирался открыть огонь именно по нему.