Виннипегская Cтена и я
Шрифт:
– Дай мне знать, когда будешь свободна.
Я сделала вид, что не слышала ничего про Джереми.
– Конечно. Я хочу попробовать на тебе другой цвет. У тебя корни еще не отросли?
Я как раз собиралась отчитать ее за то, что она даже не спросила, можно ли ей покрасить меня еще раз, как в мою дверь громко постучали.
– Повиси-ка минутку, – сказала я, выключила плиту и пошла к двери.
Это не соседи. Они заходили не часто и никогда не колотили в дверь с такой силой.
Так что я знала, кто стоял за дверью, еще до того, как
– Эй, вонючка, давай я тебе перезвоню. Я… ко мне пришли, – поспешно объяснила я. Я до сих пор никому не сказала, что Эйден приходил ко мне домой и просил меня вернуться на работу, и тем более, что предлагал мне выйти за него, чтобы он получил вид на жительство. Я хотела позвонить Заку, но потом передумала.
– Конечно. Пока, – сказала Диана и сбросила звонок еще до того, как я успела попрощаться.
– Кто там? – спросила я, хотя готова была поставить двадцатку, что знала ответ.
– Эйден, – ответил голос по ту сторону двери, как раз в тот момент, когда я приподнялась на цыпочки, чтобы посмотреть в глазок. И действительно, по ту сторону меня приветствовало загорелое лицо с глазами шоколадного цвета и привычно поджатыми губами.
Я открыла дверь, и Эйден в черной толстовке с капюшоном на голове тут же занял весь проем, оправдывая свое прозвище. Он и правда был как чертова стена.
– Это ты, – вздохнула я. – Опять.
Я готова была признать, что иногда и правда вела себя как тряпка. Но если я в ком-то разочаровывалась, это было почти невозможно исправить. Спросите Сьюзи. Я могла простить Эйдену несносный характер, но не тот его разговор с Тревором. По сути, я вычеркнула Эйдена из своей жизни. Он причинил мне боль.
Он одарил меня взглядом, который я не смогла расшифровать, и – не дожидаясь приглашения – шагнул в квартиру. Его грудь скользнула мимо моей руки, и я почувствовала исходивший от его тела жар. Мне не нужно было смотреть на часы, чтобы догадаться, что он только что из зала. К тому же он пах так, будто не стал принимать душ после тренировки.
Только я закрыла дверь, как Эйден повернулся, уперев руки в бока, и обжег меня еще одним непонятным взглядом.
– Твои соседи – наркоторговцы.
А. Ой.
– У меня нет с ними проблем, – сказала я, пожав плечами.
Конечно, мне пришлось раз двадцать сказать им «нет, спасибо», но я не стала это упоминать.
– Ты знаешь, что они торгуют наркотиками?
Я снова пожала плечами, решив не говорить этому зануде, что другие мои соседи – члены печально известной банды, которая носит синие платки в карманах. Так что я ре- шила сменить тему, тем более что на сковороде меня ждал сэндвич.
– Что тебе нужно? – сказала я и тут же пожалела об этом. Черт.
– Ты.
Я.
В другом мире, с другим человеком я наверняка была бы рада, что я кому-то нужна. Но… это был Эйден. Эйден, который считал, что он должен жениться на мне, Эйден, который заявился ко мне домой только потому, что ему что-то было от меня
– Нет.
– Да.
Господи помилуй.
– Нет.
– Да, – настаивал он.
В животе у меня заурчало – напоминание, что я ничего не ела еще с завтрака. Но сначала надо было отвадить этого несговорчивого парня. Сдвинув очки на макушку, я со вздохом потерла глаза, смотря на него затуманенным взглядом.
– Очень польщена, конечно, – если честно, то не то чтобы. – Но я последний человек, к которому тебе стоит обращаться.
Его ноздри раздулись, и он вскинул подбородок, демонстрируя четкую линию челюсти. Этот огромный мужчина, который зарабатывал на жизнь состязаниями против других огромных мужчин, сейчас сердито смотрел на меня. На меня.
– У тебя есть парень?
– Нет…
– Тогда никаких проблем.
Я потерла глаза рукой и попыталась справиться с раздражением. Выдохнув, я снова надела очки и уставилась на эту гору мышц, занявшую весь коридор. Похоже, неприятного разговора не избежать.
– С чего мне начать?
Он взглянул на меня так, что мне захотелось сунуть палец ему в нос. Похоже, другого ответа я от него не получу. Если он хотел быть занозой в заднице, я тоже могла ею быть. А чего терять? Мы не были друзьями, и раньше его нисколечко не волновали мои чувства, так что и я не должна была чувствовать вину за то, что была с ним честна.
Итак, я начала.
– Хорошо. – Я расправила плечи, готовясь к битве, и взглянула на картину с одной из моих любимых книжных обложек в поисках моральной поддержки. На ней было изображено сердце, сделанное из разноцветных шпилек, для книги под названием «Колючая любовь». Я гордилась этой работой.
– Во-первых, мы не знаем друг друга.
– Нет, знаем, – возразил этот невменяемый.
Я хотела перейти к моему следующему аргументу, но было очевидно, что это невозможно, пока он не осознает каждую из более чем очевидных причин, по которым моя помощь в вопросе его миграционного статуса была ужасной идеей.
– Я-то хорошо тебя изучила, но ты вообще ничего обо мне не знаешь, кроме имени. Ты хоть в курсе, какая у меня фамилия?
– Мазур.
Я и правда чертовски хорошо его изучила, поэтому скрестила руки на груди и с подозрением прищурилась.
– Ты, что, наводил обо мне справки?
Он ответил мне ужасно самодовольным взглядом, который бесил меня до безумия. В сети ходил один популярный снимок, на котором он запечатлен во время пресс-конференции после игры с похожим взглядом, направленным на репортера, задавшего ему глупый вопрос. В тот день трусики летели по всей территории США. Но меня этот заостренный подбородок, поджатые губы и пустые глаза лишь выбили из колеи.