Винтажный бог
Шрифт:
– Авторитет!
– Что?
– Ты у них теперь авторитет, говорю.
– А что это значит?
Женщина протянула руку и пощупала мой лоб.
– Вроде нет температуры. Так чего дуришь-то? Уважают тебя они, вот и ведут себя так. Ты что, сам не видишь?
Я-то может и видел, а вот понять, что к чему не мог. В прочитанной литературе такого слова не встречалось. Пока не встречалось. Так что повода соотнести поведение с термином у меня не было.
– Значит, уважают авторитетов. И я – авторитет. Это хорошо?
– Очень! – бабушка вдруг порывисто накинулась на меня с объятиями, крепко
* * *
– Это зачем?
Впервые за всё время бабушка поставила на стол облепиховую настойку. Я видел такие бутыли в подполе, но, не интересовался. Оранжевая смесь, плотно набитая под стекло с какими-то приправами и травками, чтобы не скиснуть. Я однажды застал, как бабушка крутила мясорубку, перерабатывая кислые тугие ягоды в однородную массу и разливая по бутылкам, приговаривая, что вот схватит кого простуда, тогда и распакуем.
– Пить будем! Там только сахар и родные травы, алкоголя нет, не боись, – щёлкнула меня по носу и ловко выставила две маленькие прозрачные рюмочки. – Чисто для антуражу!
Когда я пил у Флюры, то как-то не обращал внимания на церемониальные особенности, традиции пития, был слишком взвинчен произошедшими событиями. Зато сейчас, как раз и припомнил, что и тогда посуда была мелковата, особенно по сравнению с моей любимой пол-литровой кружкой для чая.
– По какому поводу? – также, из первого опыта я вынес, что эта церемония проходит по большим праздникам либо в связи с эпохальными событиями. Но ничего значимого сегодня вроде как не намечалось. Про праздники мне обычно сообщали Коля со Славкой, происшествий тоже не припоминалось.
– За тебя! – Валентина Ивановна уже держала у меня перед носом свою рюмку, и, опустив глаза, я увидел, что вторая тоже наполнена. Бабушке отказывать было чревато, так что я чокнулся и послушно выхлебал всю стопку. Неожиданно оказалось вкусно: не слишком сладко и с вяжущим привкусом трав. – Как же я боялась. Ты был таким умным, подвижным, любознательным мальчиком, пока не попал в ту аварию и остался без родителей... Чёртов лесовоз.
– Это та авария, где погибли родители? – вторую я пригубил уже осторожнее, памятуя, что творилось после второй у Флюры, но на удивление, подобного эффекта не случилось.
– Горячим чаем запивай, сразу эффект будет, – на мгновение выйдя из образа бабушка выставила рядом мою любимую кружку. – Можно было бы просто в чае размешать, но тогда сломается концепция.
Я послушался, сделал большой глоток чая, сразу же ощутив эффект. Теплота разливалась по телу, заставляя каждую клеточку ощущать счастье и возбуждение. Я вздрогнул и расслабился, радуясь, что видений с перепроживанием в этот раз не будет.
– Спасибо.
– Глупенький. Мой бедный глупенький внучек. Ты стал таким, таким… – она попыталась изобразить руками некую
Ситуация начала складываться. Не могу сказать точно, присутствовало ли подобное в здешнем мире, но там, откуда я пришёл, попадались люди-оболочки, не до конца мёртвые, не целиком живые. С полу-высосанной душой, они жили, работали, двигались, ели, даже вроде бы размножались, но оставались такими же пустыми и бездушными, каким, похоже, стал Саша после той аварии. После той первой аварии, в которой погибли его родители, и видимо, часть его собственной души. А вторая, получается, – окончательно добила остатки, держащие его тщедушное тело на этом свете. И в этот момент появился я. Но вот почему я появился, и какова моя роль в этой истории – на этот вопрос мне ещё предстояло найти ответы.
– А ничего странного со мной не случалось перед аварией?
– Странного? А ты чего чаем не запил? Давай-давай, составь компанию родной бабушке. Я, может, всю жизнь мечтала вот так тихо и спокойно с внуком пить!
– Мы же не алкоголь...
– Давай-давай!
Я залпом выпил третью. Своеобразный рекорд. У Флюры я до неё так и не добрался. Самое интересное – опять ничего не произошло. Ни галлюцинаций, ни видений, которые в теории уже давно должны были наступить. На пустой желудок такое вообще скорее всего действовало как пулемёт, но не у меня, видимо. Или, – вдруг пришла неожиданная мысль, – это был просто травяной напиток, без каких-либо магических эффектов. Всё-таки Флюра была человеком силы, а сашина бабушка – просто обычная бабушка, любящая поэкспериментировать с ингредиентами и разными травками.
Пока я размышлял, Валентина Ивановна в очередной раз шустро наполнила обе рюмки.
– Давай, последний тост на сегодня и спать. Я такая счастливая… – видимо на бабушку это действовало как раз так, как нужно. – Такая счастливая, знал бы ты, какая. У меня внук! Красавец! Здоровый! А теперь ещё и умный! Скажи что-нибудь?
– Я?
– А кто? Я что тут одна пью? Кто у нас молодец?
– Что сказать?
– Тост! Говори тост.
– Но я никогда не говорил. И не понимаю, зачем и как, – с бабушкой было всегда легко. Не нужно было придумывать, изворачиваться. Говори как есть – и жди ответа. Вот чему она меня научила.
– А этому и не нужно учиться. Запомни. Не всему в этом мире нужно учиться. Некоторые вещи стоит делать от души. Просто потому, что ты так чувствуешь. Потому, что так правильно поступать в данный конкретный момент времени. Понял?
– Понял…
– Да ничего ты не понял. Лопух! Просто говори, что чувствуешь и будь здоров, – видимо на этом напутствие закончилось. Валентина Ивановна опёрлась щекой на ладошку, но взгляда не опустила, и продолжила всё также мягко и доверчиво смотреть на меня. В груди отчего-то защемило, в глазах защипало. Древний, безразличный дракон внутри меня неожиданно расчувствовался.