Virtual, или В раю никого не ждут
Шрифт:
По ответному молчанию надо было понимать, что за последние несколько часов Доллоган никому на глаза не попадался, что было само по себе непонятно и тревожно. Помощник капитана не та фигура, которая может бесследно исчезнуть на длительный срок.
Ирина незаметно оттащила Широкова в сторону:
– Быстро собери вещи. Самое необходимое. Куда подевался твой сын?
Виктор вдруг спохватился, что не видел Мишку со вчерашнего дня. Слишком стал самостоятельным.
– Я тут, – кто-то взял Широкова за локоть. – Я давно стою здесь, как только объявили, что все в порядке.
– Где ты был? – Ничего глупее
– В трюме.
– Где-где?
Но сын не стал повторять, а лишь добавил:
– Там лежит труп господина Доллогана.
Ирине неожиданно захотелось погладить Мишку по голове. Возможно, ему действительно это было необходимо. Он никогда еще не находился рядом с ней так близко. По крайней мере, наяву. Мишка интуитивно уловил ее желание погладить его по голове. Как тогда, в виртуальном общении…
…Сладкая боль мгновенно разлилась по телу. Каждый час, проведенный на судне, был часом дум о ней. Несколько раз, когда она тешилась с отцом в своей каюте, он вновь и вновь запускал отцовскую программу и наслаждался интимным общением с этой женщиной. Как-то он специально «затеял» ссору с Ириной. Миша обвинил ее в том, что она лишь играет с ним, а на самом деле не испытывает серьезных чувств.
– Мужчины во всем максималисты, – вздохнула Ирина. – Что взрослые, что юные. И еще собственники. Ты же видишь, я прекрасно к тебе отношусь, я выполняю все твои желания. Меня тянет к тебе. Ты искренний и чистый. Что тебе еще надо?
– Этого недостаточно! Мне надо все. Я не хочу тебя делить с отцом.
– Ты еще сам не разобрался в своих чувствах. Ты совсем меня не знаешь.
– Какое это имеет значение? Для меня такая мука делить тебя с другим!
– Так всегда кажется вначале. Как ты не понимаешь?! У меня есть своя жизнь, я намного старше тебя, не забывай об этом. У тебя будет еще много прекрасных женщин… Наконец, я просто не хочу делать тебя несчастным.
– Все это отговорки. Действительно, кто я такой?
– Глупенький. – Ирина нежно провела рукой по его волосам.
Юный компьютерщик прекрасно отдавал себе отчет, что ничего не может поделать с ней. Собственное бессилие угнетало. Ведь она не его женщина, ее придумал отец, а сын лишь тайно выкрал ее образ. Все смешалось – явь, мечта, кошмарные сны. Миша уже не мог понять, где обитает его настоящее «Я».
…Он слегка отодвинулся в сторону, чтобы женщина не достала его рукой.
– Ты что несешь? Какой трюм? Какой труп? Как ты там оказался? – забросал отец сына вопросами.
Мишка действительно не точно помнил, как оказался в трюме. Он просто следил за человеком, который вот уже несколько дней подсматривал за отцом и этой женщиной. Он и привел Доллогана в один из нижних отсеков. Привел под дулом пистолета.
Здесь Мишка еще не бывал, хотя, казалось, облазил все судно. Пахло чем-то кислым, как в столовой пансионата на Волге, где они когда-то отдыхали всей семьей. С потолка тускло светили лампы, нависали длинные тени. Он слышал голоса, но подобраться ближе не решился. Мишка повернулся, чтобы вернуться назад, но, видимо, пошел по другому коридору. Путь преградили какие-то ящики, которых явно здесь не должно было быть. Он осторожно обошел их и споткнулся обо что-то мягкое. Наклонился… и отпрянул, охваченный страхом и отвращением.
На
Солье ни на секунду не усомнилась, что помощника убрал Ахмед бен Джелал. Но зачем? Скорее всего, противостояние Готлиба и Омера приобрело открытый характер, и первый кинжал был воткнут в спину несчастного.
– И что нам делать? – растерянно спросил Широков. – Надо сообщить официальным лицам.
– Я же просила собирать вещи. И ничего никому говорить не будем. Скажем Мацкевичу. Будем считать его официальным лицом. Ильяс Рунце на эту роль не подходит. Вон они возвращаются.
Солье коротко рассказала о Доллогане.
– Правильно решили, вам никуда не надо влезать. Тем более, что полиция прибыла на судно задержать помощника за попытку организации взрыва. Оказывается, такая информация поступила в полицию Барселоны, а те уж распространили по маршруту следования нашей «Королевы», – объяснил Мацкевич, не вдаваясь в подробности.
– Сам Готлиб и заложил бедолагу, – предположил Широков. – Но зачем?
– Но не он убил, – усомнилась Ирина. – Может, все же Омер начал действовать?
– Скорее всего, просто оба события сошлись по времени. Доллогана убили как союзника Готлиба. Грубо говоря, чтобы не мешался под ногами, а вот какую цель преследовал сам Готлиб? Непонятно.
– Но Доллоган… как бы это сказать – близко общался с твоей семьей, – вдруг сказала Ирина Широкову.
Виктор поморщился, не понимая, при чем тут его семья? Кому же приятно, если посторонний мужик открыто волочится за твоей женой? Интеграл и Мацкевич переглянулись. А что, если…
– Ты, пожалуйста, не кривись тут, – продолжала наседать Ирина. – Раз Доллоган мертв, ты становишься просто лакомым кусочком для полицейских. Если вцепятся, то не отвяжутся.
– Вы поглядите, Леонид Сергеевич, какой аналитик пропадает, – без тени иронии сказал Интеграл Мацкевичу.
– И что ты предлагаешь?
– Предлагаю быстро паковать вещички и первыми сойти с судна. Пока полиция не узнала, что к чему.
Ирину это тоже устраивало. Она наконец решилась сказать Широкову – Омер давно ей дал исчерпывающую инструкцию, как исчезнуть из поля зрения всех, кого еще интересовал компьютерщик. И американцев, и русских. Причем Омер не раз подчеркнул, сына надо непременно брать с собой. У него и хватка компьютерная, да и отец станет намного сговорчивее. На какое-то время они остались вдвоем. Берег был уже совсем близко.
– Знаешь, Ирина, – как-то отстраненно сказал Виктор, – я раньше смотрел на карту – Полинезийские острова выглядят как пестрая рябь микроскопических точек, хаотически разбросанных на синем фоне. Но вот сейчас, когда смотрю не на карту, а на океан, только сейчас начинаю понимать, почему туристов влечет на Таити как мух на мед. Это же настоящий рай. Как бы отыскать тут место для тебя и меня?.
– Как-то скучно ты говоришь о райском уголке. На тебя не похоже, – удивилась Ирина. – Ты прав, ради этого стоило тащиться сюда, терпеть лишения и унижения, лишь бы увидеть это хоть на мгновение. Но ждут ли нас в этом раю? Может, все места здесь уже заняты непорочными, в отличие от нас, созданиями…