Виртуоз (в сокращении)
Шрифт:
С недавних пор он часто навещает нас. Я не возражаю, потому что он неплохо ко мне относится. Например, приносит кипы комиксов, дарит их мне, а пока я читаю, уходит с мамой в спальню.
Мне восемь лет, но я многое понимаю. И знаю, что комиксы — просто способ чем-нибудь меня занять. Но я охотно подыгрываю: разве я могу помешать им? А так мне хоть комиксы достанутся!
Помню, иногда по выходным я виделся с отцом. Когда мне было лет пять или шесть. А потом он исчез так надолго, что я уже думал, это навсегда. Но даже когда он куда-нибудь уезжал, он продолжал названивать маме.
Мама
Итак, День отца. Мы все сидим в комнате и вдруг слышим снаружи шум. Мама вскакивает и подбегает к окну, но ничего не видит. Прежде чем вернуться на диван, она закрывает дверь на цепочку.
Есть еще задняя дверь, ведущая из кухни на крошечный двор, обнесенный дощатым забором. Через эту дверь и вошел мой отец. Которого я не видел два года. Он стоит на пороге с таким видом, словно совершил самый естественный поступок в мире, делает шаг в сторону, прислоняется к стене, скрещивает ноги и интересуется:
— А что это такое мы смотрим, а?
Мистер Икс вскакивает первым, отец бьет его по лицу скалкой, прихваченной с кухни. Мистер Икс корчится, закрывая голову руками, отец пинает его. Мама кричит, а я по-прежнему сижу рядом и вижу все, что происходит. Отец еще раз пинает мистера Икс и бросается вдогонку за мамой, которая пытается открыть входную дверь. Она успела бы, если бы не дурацкая цепочка.
Отец кружит маму несколько раз, словно в танце, и спрашивает, скучала ли она без него. Она отбивается, визжит и наконец царапает ему лицо. Отец толкает ее в мою сторону. Мистер Икс пытается встать, поэтому отец хватает скалку и снова бьет его по голове. Потом еще раз.
Мама кричит, требует, чтобы он прекратил, и отец швыряет скалкой в телевизор. Она попадает в экран, который сразу чернеет. Внезапно отец вспоминает обо мне.
Мама умоляет оставить меня в покое, но отец возмущается:
— Чтобы я обидел нашего сына? Что ты несешь?
И лупит ее наотмашь по лицу тыльной стороной кисти.
— В спальню, — негромко приказывает он мне. — Сейчас же.
Я иду в спальню, оглядываюсь на пороге и вижу, как отец стаскивает с себя рубашку, а мама плачет и пытается вырваться. У себя в комнате я пробую открыть окно, но верхний шпингалет заедает, я не могу даже расшатать его. У меня путаются мысли. Из гостиной доносятся жуткие крики.
В моей комнате есть шкаф с книгами, на котором стоит кубок, выигранный на соревнованиях по ти-боллу. Я снимаю его со шкафа, решив, что он пригодится: кубок тяжелый, если таким ударить по голове, будет больно.
Я открываю дверь совсем чуть-чуть, как делаю по вечерам, когда меня гонят спать, а мне хочется посмотреть, что идет по телевизору. Но теперь я вижу только маму, согнувшуюся над журнальным столиком. Ее волосы подметают пол, отец стоит позади нее.
Он не видит, как я подкрадываюсь к ним с кубком в правой руке, как подбираюсь все ближе и ближе, пока вдруг не замечаю, что мистер Икс лежит весь
Я убегаю по коридору, но не в свою спальню, а в свободную комнату, где хранится моя старая кроватка, в которую я уже не помещаюсь, и старый сейф для оружия. Сейф отцовский, но слишком тяжелый, чтобы вывезти его из дома.
Мне запрещено не только открывать сейф, но даже прикасаться к нему. Мама часто напоминает об этом. И добавляет, что там есть какие-то пружинные засовы, которые автоматически срабатывают, если закрыть дверь. Но я не хочу, чтобы отец сделал со мной то же, что и с мистером Икс, поэтому отпираю дверь сейфа и прячусь внутри. Сейф, конечно, пуст, потому что отец уже не живет с нами и не кладет туда оружие. Места внутри как раз хватает, чтобы сесть, скрестив ноги. Я сажусь и прикрываю за собой дверцу.
И только тут вспоминаю, что изнутри на ней нет ручки. Я не смогу выбраться, даже если захочу. Я начинаю думать, задохнусь ли я, и как узнать, что я уже задыхаюсь. С той стороны дверцы, где она укреплена на петлях, сочится тонкий лучик света, и если прижаться к щели носом, кажется, что дышишь свежим воздухом.
Так я и сижу, скрестив ноги и прижимаясь носом к щели в двери. Я плохо слышу, что происходит снаружи. Но точно знаю одно: я должен сидеть тихо.
И ждать.
Наконец я слышу шаги. Сначала в комнате, потом в коридоре.
И снова в комнате. Голос отца.
— Майкл?
Теперь справа от сейфа.
— Майкл, ты там?
Тихо-тихо. Ни звука.
Я чувствую, как сейф слегка наклоняют в сторону.
— Майкл, да ты что! Неужели ты туда забрался? Ты же умрешь! Задохнешься! Майкл, открой дверь! Открой сейчас же!
Я слышу, как поворачивается диск замка.
— Черт, забыл код! Ты его помнишь?
Удар кулаком по верху сейфа. От страха я перестаю плакать.
— Слушай меня: ты должен открыть сейф немедленно. Протяни руку и поверни ручку. Сделай это сейчас же!
Здесь нет ручки. Молчи. Ручки нет.
— Обещаю тебе, больно не будет. Слышишь, приятель? Честное слово, не будет. Просто выходи, и мы будем вместе, хорошо? Ты и я.
Я по-прежнему прижимаюсь носом к щели, но у меня уже кружится голова.
Я слышу, как отец плачет. Потом уходит. Наконец шаги затихают вдалеке.
Облегчение и паника охватывают меня разом. Он ушел, и теперь я останусь запертым здесь навсегда.
Но шаги возвращаются. Что-то шуршит. Свет тускнеет.
— Мы уйдем вместе, — говорит отец. — Я с тобой. Жаль, не удалось еще раз увидеть тебя. Ничего. Не бойся. Мы уйдем вместе.
Лучик света возле дна сейфа. Чем бы отец ни обернул его, на весь сейф материала не хватило.
— Ты еще жив, Майкл? Ты меня слышишь?
И вдруг мое убежище начинает крениться. Я слышу, как подо мной скрипят колеса. Вниз по ступенькам. Тук-тук-тук. Мы вышли из дома. Теперь мы на тротуаре. Колеса подпрыгивают на каждой трещине. Тра-та-та. Теперь — на гладком асфальте. Машина проезжает мимо и сигналит. Движение сейфа почти прекращается. Я слышу, с каким трудом тащит его отец, преодолевая дюйм за дюймом. Мы, видимо, на неровной земле. Куда он меня везет? Только не к реке. Не надо туда.