Витамины для черта (Парадокс Гретхен)

Колочкова Вера Александровна

А потом уже поздно стало. Потом Артемкин директор взял их «в семью», вместе с женой своей Жанной Аркадьевной удочерил-усыновил-увнучил. И своей, собственной семьи у них не стало – все было подчинено графику чужой жизни, ни минутки не оставалось для себя. Как это все так быстро произошло – Лена и оглянуться не успела. Молниеносно просто.

– Ну скажите, что, что мне теперь делать? – заламывая руки, спрашивала она у Аси и смотрела на нее с такой надеждой, будто та была в силах ей помочь.

– Я не знаю, Леночка. Правда не знаю.

– Но ведь вы же как-то решили эту проблему!

– Да ничего я не решала. Это дети взяли и запротестовали вдруг. А сама бы я никогда, наверное… Знаешь, как

мой сын сказал? Не хочу, говорит, быть витамином для черта! И все тут! А Светка вообще мне всяких страстей про себя нарассказывала. Ей, видишь ли, казалось все время, что Жанночка в нее переселяется и ею живет. Представляешь, фантазии какие?

– Нет, Ася, не фантазии. Правда это. И в самом деле – переселяется. Она сейчас так увлечена моим будущим образом и интерьером нашей квартиры… Все время будто играет нами, как куклами своими. Самозабвенно просто. Вы знаете, я вот так же в детстве любила «в дом» играть. Увлеченно переставляла по-всякому кукольную мебель, и куклы мои в том доме правильно сидели, правильно ели, правильно спали – как мне того хотелось. И я получала от этого большое удовольствие, помню… А сейчас я сама – та кукла, выходит! Кукла… Кукла! Кукла!

Лена вдохнула в себя воздух и тихо заплакала. Было видно, что плакать ей хочется громко, навзрыд и отчаянно, но она сдерживается, стесняясь. Ася протянула к ней руку, дотронулась до рассыпавшихся по плечам светло-русых волос, погладила ласково по плечу:

– Ну не надо, не плачь, Леночка. Все не так уж и страшно, наверное, а? Ты же сильная девочка, ты молодец! Сразу сама все увидела и поняла! Я вот, например, ничего такого и не замечала даже. А может, боялась замечать. Когда очень боишься, страх сам тебя и уговаривает, и успокаивает, что все хорошо, все нормально, только так с тобой и должно быть… А может, и впрямь все не так страшно пока?..

– Да как же не страшно, что вы… А Артем? Так тяжело видеть его мучения!

– А он мучается?

– Конечно! Приходит с работы и рычит. И по полу катается. Обхватит себя за голову руками, рычит и катается, рычит и катается… Не могу, говорит, больше! Улыбаться не могу, дураком радостным быть не могу… А назавтра перед шефом все равно козликом скачет. Тот из него веревки вьет… То оскорбляет походя, то приказывает таким тоном, будто собаке команды отдает, а то дружить начинает, но так снисходительно-обидно, что лучше бы уж оскорблял… А Артемка что – он все равно козликом…

– Так пусть уходит, если так плохо ему! Вот возьми и скажи ему – пусть уходит!

– Да говорила уже! И все время говорю! Не может он решиться. Соблазн – это такая штука коварная… Да и не отпускает его от себя Лев Александрович практически ни на шаг – все время при себе держит. И на работе, и дома… Что мне делать-то, Ася?

– Не знаю я, Леночка. Одно тебе скажу: выбираться вам из этой западни все равно рано или поздно придется. Иначе пропадете. Съедят вас в виде витаминов. Меня вот съели почти: я видеть перестала, чувствовать перестала, детей своих понимать перестала… Они меня ели, а я радовалась. И думала, что дружу. Хотя один мой знакомый заявил недавно, что я сама в этом виновата, что я ничуть не лучше их, получается! Просто моего маленького черта, как он мне объяснил, тянет к другому, более большому, сильному черту…

– А вы, я так поняла, очень давно с ними дружите, да? Жанна Аркадьевна говорила – еще со студенческих времен. И что, ваша дружба всегда такой была?

– Нет. Не всегда. Ты знаешь, мой муж был очень свободным человеком. И дружить умел на равных независимо с кем. Как-то отскакивала от него чужая воля, не попадал он под ее влияние. Только сейчас я до конца понимаю, какое это благо – жить так, как мой Павлик умел жить… Ну почему я-то так не смогла?

Ася задумалась и замолчала,

будто окунулась в ушедшую безвозвратно, беззаботную свою замужнюю жизнь. Павлик и в самом деле знал, как дружить с Левушкой: принимал его таким, вместе со всеми его чертями. Вернее, умел ценить и любить своего друга без этих его чертей, просто не боялся их, и все. На место их ставил. И муж никогда не смог бы стать ничьим витамином, и ей бы не позволил, если бы жив был… И Пашка от нее никогда бы не сбежал… Что ж она потерялась-то так в жизни, господи? Права, права Катерина – надо учиться умению зубы показывать. Потому что зубастых витаминов не бывает. Необходимо уметь жить своей собственной жизнью. Пусть бедной, пусть одинокой, пусть несчастной, но своей. И чужого брать нельзя – не нужно быть обязанным никому. Может, это и есть то, что называется собственным достоинством? То бишь достояние, которое одному только тебе и предназначено? А что – каждый сам себе хозяин и ответчик. Как вот эта, например, растерянная и плачущая сейчас молодая женщина, пришедшая к ней за советом. Тоже не хочет витамином быть. Молодец… Только какой из нее, Аси, советчик? Ей бы самой кто подсказал теперь, как Пашку в дом вернуть…

– Вы знаете, Ася, мой Артем совсем не такой, каким вы его видели! Я же его знаю! Он ослеп и оглох просто, будто ключи от самого себя потерял. Все время твердит: это наш шанс, это наш шанс… Как будто самого себя в этом убеждает. Я начинаю спорить, а он кричит в ответ на меня… И злится! Чувствует, что я права, а решительный шаг никак сделать не может. Боюсь, а вдруг он его так и не сделает, а?

– Лен, да ведь ему и в самом деле трудно! Соблазн получить от жизни все и сразу и не таких мужиков ломает. Ему, может, просто помочь надо?

– А как?

– Не знаю, Лен. По крайней мере, твоих доводов он не услышит. По себе знаю – я их тоже не слышала. Чем больше будешь слов говорить, тем сильнее он сердиться на тебя будет. Придется тебе все брать на себя. Начинать протест в одиночку. Как Пашка, сын мой. Он взял и из дому ушел, и во мне вдруг что-то открылось, что-то вдруг расти начало. Работа внутренняя началась, изломала-измаяла меня всю, окаянная…

– И что, мне тоже уйти?

– Не знаю. Смотри сама. А для начала просто откажись от этих походов в гости. Хотя я понимаю, как это трудно…

– Да какие гости, Ася! В гости – это когда тебя приглашают, а не требуют немедленного присутствия! В любое время – хоть днем, хоть ночью. Вы знаете, я такого душевного ужаса никогда еще не испытывала…

– Ну да, чертям же витамины нужны. И всегда срочно. И в любое время – это так… Но, если не хочешь быть витамином, – не будь им. На самом деле все просто, очень просто. Взяла и отказалась. И все.

– Ну да. Оно так, конечно. Только Артема жалко – он так шефа своего боится…

– Ничего. Побоится и перестанет. Понимаешь, вы же только в комплекте им нужны, в одной, так сказать, коробочке. А если один составляющий витаминку микроэлемент вдруг выпадет, то и вся коробочка не нужна будет. Так что придется тебе эту войну одной начинать, Леночка. И Артему она на пользу пойдет – в следующий раз уж больше к черту в пасть не полезет.

– Да, Ася. Видно, так и придется поступить, – вздохнула Лена и улыбнулась легко. Вскинув на Асю вмиг заблестевшие глаза, повеселевшим голосом добавила: – Господи, я за это время чуть с ума не сошла! Еще бы немного, и сломалась. А сейчас думаю: никому не отдам свою жизнь! Фигушки! Сама ее проживу! И Артемкину тоже не отдам!

– Вот и правильно, вот и молодец… – одобрительно произнесла Ася. И вдруг поймала себя на грустной мысли, что страшно сейчас завидует этой молодой женщине. Надо же – решительная какая. И умная. Только и остается – позавидовать. Уж от нее наверняка сын не сбежит, когда вырастет…