Витязь на распутье: Феодальная война в России XV в.

Зимин Александр Александрович

Узнав о движении столь многочисленного воинства, Улу-Мухаммед предпочел уклониться от встречи с ним и «бегом» возвратился в Нижний Новгород («Старый»). С Крещения в Нижнем Новгороде «Меньшом» в осаде («затворишася») сидели воеводы князь Федор Долголдов и Юрий (Юшка) Драница [524] .

«Передний полци» (воеводы), отправленные Василием II, побили татар и под Муромом, и «в Гороховце, и во инех местех». На этом кампания окончилась. Успокоенный легкой победой на востоке, Василий II поспешил вернуться через Суздаль и Владимир в Москву (26 марта) [525] .

524

В.А. Кучкин считает, что «Старым» Нижним Новгородом летописцы называют нижегородский кремль, а «Меньшим» — одну из осад, построенных в 1444 г. ( Кучкин В.А.О Нижних Новгородах — «Старом» и «Меньшом» // История СССР. 1976. № 5. С. 223–231). По Г. Вернадскому, речь должна идти о Городце («Старом» Нижнем Новгороде) и Нижнем Новгороде ( Vernadsky G. The Mongols and Russia. Р. 316). Предположение Г. Вернадского сомнительно уже потому, что в источниках изучаемого времени Городец никогда не путается с Нижним Новгородом. См. пожалование Казимира IV Юшке Дранице в Новгородской волости (РИБ. Т. 27. СПб., 1910. С. 88).

525

ПСРЛ.

Т. 26. С. 197; Т. 4. Ч. 1. С. 454 («татар били по селом, а на бою многие руки знобили»). Во время военных действий погиб Александр Иванович Добрынский, сын И.К. Добрынского (см.: Веселовский. С. 313).

Во время похода против Улу-Мухаммеда драматические события разыгрались на западе. Еще зимой 1444/45 г. Василий II послал двух татарских царевичей (сыновей Улу-Мухаммеда), перешедших к нему на службу, воевать литовские земли. Трудно сказать, чем вызвана была эта акция. Во всяком случае царевичи направлены были на Вязьму и Брянск и дошли до Смоленска. Земель они разорили («потратиша») предостаточно, но и только [526] .

В ответ на этот набег Казимир IV двинул свои рати против русских городов западного порубежья, и прежде всего против Можайска — ключевого города на пути к Москве. Это произошло, когда Василий II находился еще во Владимире [527] . Возможно, начало похода литовцев приурочено было к выступлению Василия II против Улу-Мухаммеда. Во главе литовского войска поставлены были ковенский староста Волимунт Судивой, виленский воевода маршалк Радзивилл Осикович, смоленский наместник Николай Немиров, полоцкий наместник Андрей Сакович и др. [528] .

526

НПЛ. С. 424. Воевали литовские земли, очевидно, царевичи Бердедат, находившийся летом 1445 г. на службе у Василия II, и Касым; Якуб в июле сражался с великим князем. По-видимому, младшие сыновья Улу-Мухаммеда предпочли служить на Руси, чем подчиняться не только престарелому отцу, но и энергичному и властолюбивому старшему брату, Мамутяку. По Жмойтской хронике, Василий II призвал себе на помощь «царя казанского» (ПСРЛ. Т. 32. С. 85). Сведение это не точно.

527

ПСРЛ. Т 23. С. 151 («коли князь великы был в Володимери. а тое же зимы пришли литовьскые воеводы»).

528

ПСРЛ. Т. 23. С. 151; Т. 26. С. 196. По литовским сведениям, во главе похода стоял Станислав Кишка. Казимир IV в то время находился в Смоленске (ПСРЛ. Т. 32. С. 85).

В Литву, конечно, поступали сообщения о том, что князья Иван и Михаил Андреевичи и Василий Ярославич, боронившие русские рубежи на западе, в то время находились со своими войсками в походе великого князя на восток и что западная граница Северо-Восточной Руси была практически беззащитна. По новгородским сведениям, литовская рать «5 городов взя, и плени земли, много и повоева, и христьяньству погибель велика бысть» [529] . Данные московских летописей уточняют эти сведения. Оказывается, против 7000 литовцев русские смогли выставить едва только 100 можаичей, 100 вереитинов и 60 серпуховичей и боровичан. Воеводой у воинов князя Василия Ярославича был некто Жичев. Сопротивлялись они упорно. Так, под Козельском литовцы стояли целую неделю. Но на реке Суходрови, притоке Угры, им удалось нанести поражение малочисленным войскам русских, [530] хотя литовцы и потеряли убитыми 200 человек [531] .

529

НПЛ. С. 424. По литовским сведениям, сожжены были Можайск, Козельск, Верея и Калуга (ПСРЛ. Т. 32. С. 85).

530

ПСРЛ. Т. 26. С. 206; Т. 12. С. 63. По Софийской I летописи, литовскими войсками разбит был сам князь Михаил Андреевич с отрядом в 300 человек (ПСРЛ. Т. 5. С. 267). По Ермолинской летописи, князь Михаил, будучи болен, послал с князем Андреем Лугвицей отряд в 300 человек, полагая, что литовцы пришли с небольшими силами (ПСРЛ. Т. 23. С. 151).

531

ПСРЛ. Т. 12. С. 63.

Среди погибших русских воевод был суздальский князь Андрей Васильевич Лугвица, служивший князю Ивану Андреевичу Можайскому [532] . Возглавлявший войска князя Михаила Андреевича Иван Федорович Судок Монастырев попал в плен. Затем он вернулся на Русь, служил Ивану Андреевичу и позднее вместе с ним бежал в Литву [533] .

Вместе со своим литовским союзником выступил в поход великий князь тверской Борис Александрович. У него были свои счеты с новгородцами. Зимой 1444/45 г. он захватил 50 новгородских волостей (разграбил новоторжские и бежецкие волости). Взят был и город Торжок [534] .

532

См.: Редкие источники. Вып. 2. С. 94.

533

См.: Веселовский. С. 527.

534

НПЛ. С. 425.

Удары судьбы в тот злополучный 1445 г. следовали один за другим. Весной в Москве получено было известие о том, что Улу-Мухаммед отпустил в поход на Русь своих сыновей Мамутяка и Якуба [535] . Одновременно Улу-Мухаммед и Мамутяк «послали в Черкасы по люди». К ним пришли 2000 казаков, которые взяли и разграбили Лух «без слова царева» [536] .

Очевидно, Василий II не придал большого значения полученным известиям — опыт зимнего похода его успокоил, да и ордынского царя с царевичами поблизости не было. Во всяком случае с выступлением великий князь не спешил. Проведя Петров пост в столице (с 29 мая), он направился в Юрьев, где отпраздновал Юрьев день (29 июня). Уже здесь тучи начали сгущаться. В Юрьев прибыли воеводы Федор Долголдов и Юрий Драница — им пришлось оставить Новгород Нижний («Меньшой»). Они «град нощию зжегше и сами ночию избежавше, понеже бо изнемогоша з голоду великаго» [537] .

535

ПСРЛ. Т. 26. С. 197.

536

ПСРЛ. Т. 23. С. 151.

537

ПСРЛ. Т. 12. С. 64.

По пути в Юрьев Василий II 17 июля 1445 г. заключил докончание

с Иваном и Михаилом Андреевичами [538] . В нем князья подтвердили, что считают себя «молодшими» братьями Василия II. Тот в свою очередь признал незыблемость владений, полученных ими в наследие от их отца. Договор подтверждал пожалование князя Ивана Козельском и Лисином, но о Верее и Ярославце (вотчине Михаила) молчал. Пожалование князю Ивану, конечно, влекло за собой обязанность защищать западные границы Московского великого княжества, которые подверглись недавно опустошительному набегу (пострадали тогда и окрестности Козельска).

538

ДДГ. № 41. С. 121–122. Дата в грамоте (17 июля) ошибочна: 17 июля Василий II и Михаил Андреевич были уже в плену. Вряд ли там они имели возможность составлять докончания. К тому же Ивана Андреевича с ними там не было (см.: Пресняков,С. 400).

Поход был организован плохо. Князья Иван и Михаил Андреевичи и Василий Ярославич пришли «с малыми людьми» — очевидно, им пришлось оставить силы на западных рубежах страны, ибо набег литовцев мог повториться. Дмитрий Шемяка не явился вовсе [539] .

6 июля 1445 г. русские войска вышли к реке Каменке и остановились у Спасо-Евфимьева монастыря, в непосредственной близости от Суздаля [540] . Насчитывало это войско «яко не с тысячю» человек. Шедший на соединение с Василием II татарский царевич Бердедат (наверное, с западных рубежей страны) в ночь перед решающей битвой достиг только Юрьева Польского. «Всполох» поднялся в тот же день. Войска «вскладаше на себя доспехи своя и, знамена подняв, выступиша в поле». Тревога, впрочем, оказалась ложной. Воеводы с великим князем вернулись «в станы своя», и Василий II «ужинал у себя со всею братиею и з боляры и пиша долго ночи».

539

Позднее русские иерархи писали Шемяке, что Василий II «посылал послов своих до четыредесяти, зовучи тобе к собе за христианство помогати: и ты ни сам к нему не поехал, ни воевод своих с своими людми не послал» (АИ. Т. I. № 40. С. 77).

540

6 июля 1445 г. Василий II выдал жалованную грамоту Спасо-Евфимьеву монастырю, которую скрепил Алексей Игнатьевич (АСЭИ. Т. II. № 447. С. 488).

Ранним утром 7 июля, когда великий князь хотел еще с перепою «опочинути», пришла весть, что татары переходят реку Нерль [541] . Надев на себя доспехи, Василий II приказал выступать. Бой происходил на левой стороне от Спасо-Евфимьева монастыря, «в Поле». Сначала победа клонилась в пользу русских. Татары отступали («побегоша»), в погоню за ними бросились русские воины, но среди них оказались и такие, что «начаша избитых татар грабити». Неожиданно татары остановились и сами напали на русских. В новой битве они одержали полную победу. Много русских погибло, в плен попали сам Василий II, князь Михаил Андреевич и множество других князей, бояр и детей боярских. Раненые князья Иван Андреевич и Василий Ярославич бежали («в мале дружине утекоша») [542] . Василий Васильевич, по словам московского летописца, сражался мужественно («на великом князе многи раны быша по главе и по рукам, а тело все бито вельми, понеже бо сам добре мужественне бился»). Из татарского войска, насчитывавшего 3500 человек, в сражении погибло 500 воинов.

541

По новгородским сведениям, татары напали «без вести» (НПЛ. С. 426).

542

НПЛ. С. 426.

Преследуя отступавших, татары «многих избиша и изграбиша, а села пожгоша, люди изсекоша, а иных в плен поведоша» [543] . Пробыв в Суздале три дня, татарские царевичи двинулись в глубь страны и, перейдя Клязьму, стали против Владимира. Штурмовать город они не решились — предпочли отправиться оттуда через Муром в Нижний Новгород.

Воскресенская летопись сообщает, что осенью 1445 г. сын Улу-Мухаммеда Мамутяк, взяв Казань, убил князя Либея (Алим-Бека) [544] . Никоновская летопись добавляет к этому: «И оттоле нача царство быти Казаньское» [545] . По Государеву родословцу, также «Момотякъ… первый царь на Казани» [546] . Эти данные положил в основу своего представления о возникновении Казанского ханства в 1445 г. В. В. Вельяминов-Зернов [547] . Все они позднего происхождения (не ранее XVI в.) и противоречат другим источникам, говорящим, что первым казанским царем был Улу-Мухаммед. Единственно, что, возможно, произошло в 1445 г. (судя по Казанской истории), это то, что после Суздальской битвы 1445 г. Мамутяк отправился в Казань, где и убил своего отца.

543

ПСРЛ. Т. 26. С. 197–198. По Софийской I летописи, произошло три столкновения татар с русскими. Только в третьем из них татары одержали победу, полонив Василия II и «бояр множество» (ПСРЛ. Т. 5. С. 268). См. также: Alef G.The battle of Suzdal in 1445 // Forschungen zur osteurop"aischen Geschichte. 1978. Bd 25. S. 11–20.

544

ПСРЛ. Т. 8. С. 114.

545

ПСРЛ. Т. 13. СПб., 1904. С. 251. По Никоновской летописи, убит князь Азыя (по М.Г. Сафаргалиеву, имя хана происходит от слова «газы» — воитель, т. е. речь идет о его прозвище).

546

Родословная книга. Ч. I. С. 26.

547

См.: Вельяминов-Зернов В.В.Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. 1. СПб., 1863. С. 5–7.

После получения известия о пленении Василия II власть в Москве перешла к Дмитрию Юрьевичу Шемяке. Он стал на Руси старшим в роде Калиты и до тех пор, пока Василий Васильевич находился в плену, обладал великокняжеским престолом согласно традиционным представлениям о порядке наследования.

Через неделю после Суздальского побоища в обстановке растерянности и страха в Москве вспыхнул пожар. Город «выгоре весь». Не осталось ни одного деревянного здания, да и каменные церкви и стены во многих местах развалились. Сгорело до 2000 человек: ведь в стенах Москвы скопилось «в осаду» множество населения [548] .

548

ПЛ. Вып. 1. С. 47. По новгородским данным, пожар в Москве произошел на шестой день после побоища. Сгорело в городе 700 человек (НПЛ. С. 426), по другим данным — 1500 человек (ПСРЛ. Т. 37. С. 87). О «момотяковщине», или «Суздальском бою», старожильцы помнили долго (АСЭИ. Т. I. № 615. С. 528–529; № 635. С. 548; Т. II. № 400. С. 407; № 481. С. 519; № 492. С. 534).