Витязь. Змеёныш
Шрифт:
– Будьте покойны, после того как сын народится, я свой супружеский долг выполню честь по чести, – скривив губы в презрительной улыбке, произнесла она.
– Ага. То есть откроете мне доступ к телу. Это уже хорошо. Есть на что надеяться.
– А вот хамить не стоит.
– Ну так и вы себя ведите соответственно. Думаете, я вприпрыжку согласился с вами под венец идти? Да ещё и при том, что вы непраздны. Меня перед выбором поставили, либо женюсь на вас, либо на плаху козлом отпущения взойду.
– А вы из себя весь такой невинный? –
– Вот такой невинный, – в тон ей ответил я.
– Вы хотели убить Мишу или нет? – холодно припечатала она вопросом.
– Хотел, конечно, – признал я под её торжествующе обвиняющий взгляд и уточнил: – Но не из-за угла, а вызвать его на поединок. Он на меня не на шутку осерчал, а потому, пока жив был, нам не разойтись.
– Отчего вы так на меня смотрите? – невольно поёжившись под моим взглядом, она плотнее запахнула ворот плаща.
– К тому, чтобы вы поняли. Нам с Каменецким в этом мире было не ужиться, но и в спину его бить я не стал бы. Ну хотя бы потому, что мне тогда не жить. Слишком многие знали о том, что я ищу науськавшего на меня лихих. Наследил я так, что меня в таком убийстве измазать было проще всего. Не верите?
– Верю. Иначе ни за что не согласилась бы. Но вы всё одно желали смерти Мише и готовили его убийство. Пусть даже и в правовом поле, но умышляли против него, – процедила она сквозь зубы.
– Ольга Платоновна, а отчего вас всегда сопровождают только возница и Любавин? – решил я перевести разговор на другую тему.
– А к чему мне много охраны? Фрол Акимович витязь с восьмым рангом, у него и воинский опыт изрядный, и тварей он предостаточно упокоил. Такой защиты более чем достаточно, – соглашаясь отойти от скользкой темы, ответила она.
– Я не к тому. Вы ведь девица, а потому вам бы не помешала спутница, вот я и думаю, отчего витязь, а не поляница. Ну или хотя бы служанка при вас, чтобы помочь.
– Ни к чему мне это. Дома или в путешествии, там да, а в университете нам слуги не полагаются. Потому по Москве я только с ним и езжу.
– И что, Любавин всюду вас по Москве сопровождает?
– Разумеется. А с чего вы так любопытствуете?
– Да так, подумалось, что со служанкой вы ещё как-то смогли бы договориться, а вот с ним… Не производит он впечатление человека, который станет халатно относиться к своему долгу.
– Вы это о чём?
– Всё в толк не могу взять, если Фрол Акимович вас всё время вне стен университета и дома контролирует, то как вы с Михаилом Антоновичем умудрились…
– Никита Григорьевич, вам не кажется, что вы переступаете за границы дозволенного?
– Учитывая то, что вы вскорости станете моей женой? Н-нет, – на секунду сделав вид, что задумался, наконец пожал я плечами.
– Давайте оставим эту тему. Просто знайте, когда придёт срок, вы своё получите сполна.
– Полагаете, что меня устроит одно лишь зачатие детей? – хмыкнул я.
– Главное, что меня это устроит. Уж простите, но предаваться страсти из чувства долга
– М-да. Ну вот и поговорили, – откинулся я на мягкую спинку сиденья.
Не скажу, что удовлетворён результатами этой беседы. Вообще-то, я ожидал иного. Но на выходе получил то, что получил. То есть полную неопределённость. И хоть убей, не понимаю, как мне быть дальше. Ещё и наличие ребёнка. Как мне к этому относиться? Что это вообще было и чем всё обернётся? Князь мне, конечно, ни словом не обмолвился, но он с супругой наверняка уже землю роет в поисках той, кто носит под сердцем моего ребёнка. Ну и как они поступят, когда наконец найдут её? Блин, как-то многовато вопросов при полном отсутствии ответов.
Урок фехтования прошёл в обычном режиме. Но так как голова была занята совершенно иным, насчёт чего мне сделал замечание и князь, то я сомневаюсь, что занятие принесло мне хоть какую-то пользу. Я, можно сказать, отработал механически, совершенно не подключая голову.
Резкий хлопок. И в дальнем углу летнего сада усадьбы патриарха Каменецких возникло кольцо портала. Оно в черте города, вроде как и нельзя таким баловаться, но кто же уследит за происходящим на княжеских подворьях. Иное дело, что подобным стараются не злоупотреблять, чтобы не привлекать излишнее внимание и не держать ответ перед княжеской думой. Но если нечасто и не напоказ, то и ничего страшного. Именно поэтому усадьбы князей располагаются не в престижном Китай-городе, напичканном блокирующими артефактами, а в Замоскворечье или Хамовниках.
Из портала на утоптанный снег ступил высокий мужчина. Скуластое лицо, незначительные морщины, волевой взгляд, орлиный нос. Судя по всему, сложён крепко, но это лишь догадки, потому что на нём просторный плащ, отороченный, как и мурмолка, бобровым мехом. Это явственно указывает на то, что он либо из худородных дворян, либо из служилых.
Впрочем, совсем не обязательно. Если боярин выдаст себя за представителя низшего сословия, так пусть потом и не взыщет за соответствующее к нему отношение. А крестьянином нарядится, так и плетью по спине могут перетянуть, и будут в своём праве. А вот если худородный дворянин даже за столбового себя выдаст, то не миновать ему наказания от виры до каторги. Всё от тяжести проступка зависит.
– Здравствуй, Еремей, – улыбнувшись, поздоровался гость с встречающим его дьяком старого князя.
– Здравствуйте, Афанасий Петрович, – ответил тот, обозначив долженствующий поклон.
После чего перевёл переключатель на артефакте в положение активации. А то мало ли кто-нибудь нежеланный вознамерится попасть в сад тем же путём. Лучше это дело блокировать на корню. Свои же сюда попасть могут только по предварительному согласованию.
– Его светлость у себя? – спросил гость.
– Да. Прошу, – сделал приглашающий жест дьяк.