Витязи в шкурах
Шрифт:
– Будешь другом.
– Таких друзей, случается, убивают – даже у нас. Вместе с подругами. Я не хочу, чтобы тебя убили из-за меня. Уеду.
– Сгинешь!
– Не сгину.
– Через Поле Половецкое, в Тмутаракань! После войны с погаными? Не пройдешь!
– Один раз уже прошли.
– Тогда вы не были людьми. И никто не видел в вас врагов! Или рабов…
– Постараемся, чтобы и сейчас не увидели.
– У тебя рука не зажила. Как поедешь?
– В пути заживет.
– Что так влечет тебя? Сам говорил: предали вас там, не заступились!
– У
– Ты любишь жену?
– Люблю.
– Посмотри мне в глаза! Лжа! Зачем обманываешь?
– Я люблю ее!
– А она?
– Увидела б нас сейчас – убила! Не посмотрела, что княгиня! Что тебя поколения поэтов воспевали… Иногда я ее даже боюсь.
– А едешь!
– Еду… Загостился, пора и честь знать.
– Ты здесь не гость! Надежда и опора… Сейчас, когда поганые ушли, самое трудное время. Земли без князя – лакомый кусок! Много охотников найдется. Мне одной не устоять. Города и веси пожгли, войска нет, советчиков добрых нет. Улеб убит, Вольга едет с тобой, другие воеводы старые…
– Игорь вернется.
– Если будет на то воля божья.
– Вернется обязательно. Я знаю.
– Откуда?
– Как тебе это объяснить… В моей стороне знают о том, что будет в русской земле на много лет вперед. Мы это называем историей. Игорь вернется.
– За выкуп?
– Убежит. Со товарищи.
– Наверное знаешь?
– Наверное.
– Когда убежит?
– Точных сведений нет. Или этим летом, или следующим. Может через одно лето.
– Два лета без князя? Меня разорвут!
– В старые времена княгиня Ольга правила Русью много лет. Без мужа.
– У нее были варяги. Они убивали всякого, кто шел против Ольги, потому что хотели князем ее сына – из своих. Кто заступится за моих сыновей?
– Святослав Киевский. Ярослав Галичский.
– Двадцать лет тому Святослав выгнал Игоря из Чернигова. Думаю, что Олега с Тудором на помощь присылал не спроста. Сыновей у него много, а земель мало. Свое хотел охранить. Останется Игорь у Кончака еще на лето, или, не дай бог, сгинет – Святослав придет первый. Ярослав далеко в Галиче, сейчас ему не до наших земель – с боярами своими лается. Хочет на столе после себя пащенка оставить, от Настасьи прижитого. Поэтому так легко сына от законной жены выгнал, когда бояре на него пожаловались. Был бы здесь Всеволод Курский! Или хотя бы сын мой старший!
– Ты справишься.
– Коли ты будешь рядом!
– Справишься и без меня. Ты сильная. У нас бы президентом была.
– Это кто?
– Самый главный князь. Как здесь Святослав киевский. Только у нашего президента власти больше, его все боятся.
– И свои?
– Свои даже больше, чем враги.
– Его дочку спасал?
– Его.
– Тогда он тебя богато наградит. Огнищанином сделает.
– Я не хочу быть у него огнищанином.
– А у меня?
– У тебя согласился бы. Если б ты была президентом…
– Я не могу быть у вас. Я и здесь не могу.
– Сможешь,
– Зачем ты целуешь мне руки?!
– У нас так принято. Когда хотят выказать женщине свое уважение и восхищение.
– Волосы у тебя мягкие, а на вид – жесткие… Не смотри на меня так – бабе плакать не возбраняется. Даже княгине…Сослужишь мне последнюю службу?
– Все, что прикажешь…
Якуб поклонился и встал смирно, вопросительно глядя на княгиню. "Сказать? – подумала Ярославна и тут же решила: – Позже. Иначе он ни о чем другом думать не сможет".
– Сколько у нас полона? – спросила, хотя и так знала.
– Две тысячи будет, – быстро ответил Якуб. – Всех в Новгород Северский повели – здесь не разместить, своим жить негде. А оружие поганых Тудор забрал, – пожаловался Якуб. – Хоть бы наше вернул, что у дружинников Игоря было. Сто возов нагрузили!
– Мы так уговорились, – пожала плечами Ярославна. – Полон – нам, оружие – ему. Его воям нужна добыча, кровь-то лили!
– Хороший меч стоит, как три раба, – возразил Якуб.
– Не станем мы менять мечи на русских воев! – строго сказала Ярославна. – Полон на полон, так всегда было.
– Князей и бояр все равно придется выкупать, – вздохнул Якуб. – Да и дружину. Наших в полоне поболее.
Ярославна не ответила и снова пристально посмотрела на огнищанина. Якуб чувствовал себя неловко под этим взглядом, но, не понимая его, молчал.
– Сколько раз ты ходил в Поле?
– Четыре, – быстро ответил Якуб.
– Добре его ведаешь?
– Прошлым летом пешком все прошел. И пути и яруги мне ведомы…
– На реке Тор бывал?
– Приходилось.
– Игорь там в плену…
Якуб промолчал.
– Злы на нас поганые? Как думаешь?
– Еще как злы! – усмехнулся Якуб. – Тудор побил зятя Кзы: с сотню поганых всего ушло, две тысячи в полон попали, а еще более костьми легли. Зять Кзы убит, сын – тоже… – Якуб осекся, спохватившись, но княгиня сделал вид, что не заметила. – Роман, воевода Святослава, побил Кончака: там поганых ушло поболее, чем у Тудора, но и осталось на поле с три тысячи. Полон у Романа тоже большой. Думали Кза с Кончаком, что коли Игоря с войском взяли, то некому земли русские оборонить, и здесь им добыча великая будет. Шли по шерсть, а вернулись стриженые.
– Коли злоба их на Игоря выльется? Убьют князя!
– Не должны, – испуганно сказал Якуб. – Серебра сколько за него назначили!
– Могут и не посмотреть на серебро, – вздохнула Ярославна. – Князя надо выручать! Пойдешь в Поле?
– Войска нету. У поганых там не одна орда.
– Пойдешь без войска.
– Один?
– Кузьма с Вольгой в свою сторону отпросились, напоследок обещали службу справить. Возьмешь их и охотников, коли найдутся, лошадей поболее. Войско поганые сразу заметят, а малая ватага может и проскользнуть. Подумают: купцы. Василько возьмешь с собой.