Виват, Романовы! Часть IV
Шрифт:
Пестель. И для этого необходимо свергнуть императора-узурпатора.
Муравьёв-Апостол. Мужеложца, западника и антихриста.
Пестель (поучительно). Насчёт антихриста не доказано. Не стоит обвинять человека во всех грехах.
Голос из круга. У антихриста нет грехов! Он сам есть олицетворение греха.
Муравьёв-Апостол. Неважно. Император должен пасть.
Голос из зала. Как его отец?
Пестель.
Голос из круга. А если… суд его оправдает?
Пестель. Всё равно лишён.
Голос из зала. И кто будет вместо него?
Пестель. Это мы решим. Голосованием. В принципе, я не против Романовых. Главное, чтобы была принята Конституция.
Муравьёв-Апостол. Предлагаю сделать императрицей Елизавету Алексеевну. Она умна, благородна, чиста и непорочна.
Все. Хорошая мысль!
Пестель (с сомнением). Ну не зна-а-а-аю… Она женщина.
Муравьёв-Апостол. А что ты имеешь против женщин?
Пестель. Против женщин ничего не имею. Я против того, чтобы женщины правили государствами. К тому же, когда мы казним императора, она может расстроиться. Говорят, она любит его. У женщин на первом месте чувства.
Муравьёв-Апостол. Как и всякая совершенная женщина, она преданна своему мужу, даже если он антихрист…
Пестель. Опять ты… не надо называть его Антихристом! Что за мракобесие?
Голос из круга. Если на его стороне тёмные силы зла, дело плохо.
Пестель. Пусть на его стороне силы зла. Зато на нашей стороне сила правды!
Муравьёв-Апостол. Предлагаю переименовать наш союз в… «Союз спасения России и Елизаветы Алексеевны».
Все одобрительно гудят.
Пестель (на ухо). Ты неравнодушен к ней, что ли?
Муравьёв-Апостол (шёпотом). Есть такое. Я бы предпочёл вызвать его на дуэль и убить, но он не придёт, потому что мы неравны. Поэтому придётся идти другим путём.
Пестель. А теперь, братья, возьмёмся за руки!
Встают на колени. Берутся за руки. Поют песни.
Перекрутка.
Члены тайной организации выходят из особняка. Павел Пестель и Муравьёв-Апостол идут рядом. К ним подходит один из членов Общества.
Член общества. Я с вами согласен во всём, кроме одного.
Пестель. Чего же?
Член
Пестель. Не будем мы никого убивать! Это фу… и не соответствует идеалам и принципам благородного человека.
Член общества (разочарованно). Да? Ну ладно. Пойду кому-нибудь другому предложу.
Уходит в темноту.
Сцена 8
Санкт-Петербург. Министерство.
Кабинет императора. Сперанский стоит перед кабинетом. Секретарь пишет. Люди бегают туда-сюда.
Сперанский. Я к государю. (Шёпотом.) Ну как он?
Секретарь (шёпотом). Их Величество ежедневно с новым настроением. То они пребывают в христианнейшем смирении, то преисполнены ко всему отвращением. Сегодня, может, чего нового придумают.
Перекрутка.
Александр в чепце, халате и сапогах стоит за столярным станком. Заходит Сперанский. Видит Александра.
Сперанский (растерянно). Ваше Величество… Что, э-э… Что вы делаете… на этот раз?
Александр. Деревянный слуховой аппарат.
Перестаёт строгать, вытирает руки, садится в кресло.
Александр. Вы всегда меня застаёте за чем-то своеобразным, вы не находите?
Сперанский. Все обеспокоены вашим… самочувствием. (Разглядывает его.) И вашим внешним видом.
Александр. О, ну что вы, не стоит переживать. Знаете, эта одежда намного комфортнее! И строгать в ней удобно. И вообще, я нахожу, что постоянное ношение мундира вредно для здоровья. Сперанский, вы не находите, что мужчины и женщины терпят ужаснейшие неудобства в одежде почти ежедневно! Ради чего, спрашивается?
Сперанский. Вы полагаете, всем стоит ходить на службу в халатах? А проводить совещания где? Может быть, в бане?
Александр. Нет, конечно. Халат – моя привилегия. Хотя опыт венского конгресса говорит мне, что самые важнейшие соглашения заключаются в самых неожиданных местах. Ладно. (Смотрит на Сперанского.) Вам чего надо на этот раз?
Перекрутка.
Кабинет императора. Сперанский входит в кабинет. Александр в шароварах и фартуке лепит глиняный горшок.
Сперанский. Я вижу, что вы заняты. Я потом зайду.