Вий
Шрифт:
— Захара позови, — сумел выговорить я.
Сознание не потерял, но перед глазами плыло, наглотался угара. И Противоядие скастовать не могу, последние силы на перемещение ушли.
— Захарка! — Маруся бросилась в дом. — Беги скорее! Тама Владимир Всеволодович прибыли, верхом на какой-то страхолюдине! Ужасти!
— Верхом?! — донеслось со стороны бани.
Через мгновение рядом со мной оказалась Тварь. Из пасти торчали остатки берёзового веника. Оглядев меня, лежащего на земле, Тварь покачала головой.
—
Выплюнула веник, метнулась куда-то, и меня окатило водой из ведра.
Стало чуть полегче. Тварь любезно приподняла мою голову копытом — чтобы не захлебнулся. А ко мне уже спешили остальные домашние, впереди всех бежал Захар с амулетами наперевес.
После Противоядия и Восстановления сил меня попустило.
— Я не один, — сказал я.
С помощью Захара сел. Встряхнул мокрой головой и показал на лежащего рядом Амвросия.
Захар заколдовал над ним.
— Кто это?
— Амвросий. Питерский охотник.
— А это? — Захар кивнул на паука.
Металл был ещё горячим, но в целом конструкция, похоже, не пострадала. На паука с интересом уставились все. Тихоныч, Данила, Маруся, тётка Наталья, Груня, кобыла и терминатор с младенцем на руках.
Младенцу было плохо видно, и он запищал. Груня, ворча, отобрала ребёнка у терминатора, повернула так, чтобы и дитя могло любоваться.
— Это опытный образец.
— Ах, образе-ец, — скептически протянула Тварь. Попинала паука копытом. — А чего это ты, спрашивается, на нём верхом разъезжаешь?.. Каков, а?! — она повернулась к терминатору. — На секунду отвернуться нельзя — он уже уселся хрен пойми на что!
Терминатор никак не отреагировал, но почему-то стало ясно, что и он моё поведение не одобряет. Так вот смех смехом, а ещё пара месяцев подрывной тварной деятельности, и у них реально до профосоюза дойдёт.
— Да он вообще не мой, — отбрехался я. — И ездить на нём нельзя, разряжен в ноль. Захар, кинь на него амулет, пусть оклемается.
Тут зашевелился и открыл глаза Амвросий. Открыл не очень удачно — первой, кого увидел, была Тварь.
— Ишь ты, — прокомментировала Тварь. — Живой… А я ещё думаю, зачем хозяин эту дохлятину в дом притащил? — оглушительно фыркнула и сверкнула глазами.
Амвросий заорал. В следующую секунду я метнулся к нему, толкнул под руку.
Удар, направленный на Тварь, пришёлся в стену конюшни. С крыши посыпалась солома, внутри беспокойно заржали лошади. Из окна выпорхнул сокол и рухнул мне на плечо. Вопросительно курлыкнул.
— Ну вот, — усмехнулся я. — Поздравляю, Амвросий! Моё семейство приветствует тебя полным составом. Не каждому гостю, знаешь ли, такая честь.
* * *
Едва придя в себя, Амвросий заторопился. Вспомнил о несобранных костях.
— Да потом соберём, — удивился
— Потом без нас соберут, — буркнул Амвросий. — Желающие найдутся, будь спокоен. Как бы уже не нашлись, пока мы тут прохлаждаемся.
— Чужие кости соберут?
— Ну да. Чего ж не собрать, если хозяина рядом нет? Мало ли, может он погиб. Зачем добру-то пропадать?
— Ну у вас и порядки, — я покачал головой.
— У нас за такое морду бы набили, — презрительно сказал Захар. — На первый раз. На второй из охотников бы выперли.
Амвросий только мрачно развёл руками.
— Захар, давай с ним, — приказал я. — Поможешь туши пожечь и кости собрать, там богатый урожай остался. А как соберёте, идите к Ползунову. Мне ему образец вернуть надо.
Захар кивнул. Амвросий положил руку ему на плечо, и они исчезли.
— Владимир Всеволодович, покушать-то! — захлопотала тётка Наталья.
Я прислушался к себе и понял, что голоден, как волк.
— Давай. И одежду чистую сообразите, мне сегодня ещё по столице гулять.
* * *
Через час я, сытый, умывшийся и переодевшийся, материализовался в доме Ползунова сидя на пауке. О побочном эффекте перетаскивания тварей Знаком уже знал и Доспех накинул заранее.
Паук, успевший немного подзарядиться, до кабинета Ползунова доковылял сам.
Спор между Ползуновым и некроинженером утих. В доме вообще царила тишина. Выглянувший в коридор лакей доложил, что барин и его гость отбыли в мастерскую.
Печально вздохнул:
— И барышню с собой потащили.
— Зачем?
— Показывать, что оне тама собирают! — лакей осуждающе покачал головой. — И ведь образованный человек Иван Иванович — а простых вещей не понимают. Где ж это видано, спрашивается — барышням железки показывать? Нешто им такое интересно?
— Ну, барышни разные бывают, — попробовал утешить я. — Хотя да, я им обычно другое показываю.
— Вот, то-то, — лакей вздохнул. — Помяните моё слово — этаким манером Иван Иванович вовсе никогда не женятся. Давеча вот, помню, была одна…
Но тут вечер воспоминаний пришлось прервать.
В дверь постучали, лакей бросился открывать. Я пошёл за ним.
На пороге стояли Амвросий и Захар. Измазанные сажей, окровавленные, у одного сломан нос, у другого заплывает глаз.
— Чего изво… — лакей застыл.
— Спокойно. Это ко мне, — я отодвинул дядьку с порога.
Кастанул Остановить кровь. Заживление. Повернувшись к Амвросию, проделал ту же процедуру.
— Что стряслось?
— Спасибо, — Захар встряхнулся. — Да прав был Амвросий! Вы оттуда, с пепелища, ещё уйти не успели — а там уж налетели коршуны чужие туши жечь! Но кости мы отбили. Во, — он показал набитый мешок.