Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2-х кн.

Скабаланович Николай Афанасьевич

Формы обращения к народной воле были традиционные, перешедшие от первых веков христианской эры. До конца III в. выбор императора принадлежал народу, сенату и войску — преторианцам; последние de facto играли наибольшую роль, так что хотя после Тиберия, перенесшего права народа на сенат, и писалось о том или другом императоре, что он избран authoritate senatus, consensu militum, однако же на деле было обратное отношение: избирало войско, а сенат только утверждал, или, правильнее, признавал совершившийся факт. Вступивший на престол император отплачивал за свое избрание: население столицы получало анноны (даровую раздачу жизненных припасов) и конгиарии (даровую раздачу денег), преторианцам вручался донатив (сумма денег, размеры которой обусловливались обстоятельствами). Корпус преторианцев с течением времени исчез, самый сенат сделался тенью прежнего сената, пока Лев Мудрый совершенно не уничтожил его значение. [982] Но прежние порядки не были забыты и продолжали существовать, хотя и в измененной форме. Место преторианцев заняла лейб–гвардия императоров, сенат составился из чиновной аристократии (как будет показано ниже), буйное население столицы продолжало непрерывно заявлять о себе. Существенная разница та, что после возведения христианства на степень господствующей религии, к прежним политическим агентам прибавился еще один — клир в лице своих представителей, патриарха и его синода. В XI в., при переменах на троне и в более важных случаях политической жизни, имели значение: а) сенат (аиукАлугсх;, уероосна, (Зои^), и так как сенат в полном составе был весьма многочислен, то обыкновенно отборнейшие (то eiacpnov) сенаторы, б) народ (б^цо;, koivov, — rife ayopat;), под которым понималось городское население, купцы, ремесленники, городская чернь, а также пришлый сброд, при смене императоров массами стремившийся в Константинополь [983] в надежде получить на свою долю нечто из императорской благостыни, в) синод (ouvo5o<;) с патриархом во главе и г) императорская охранная стража (т) PaaiA.iicri 5opixpopia). Обыкновенно восшествие на престол совершалось с согласия сената и народа, и каждый претендент, затевая восстание, помышлял о средствах, чтобы привлечь их на свою сторону. В тех случаях, когда смена одного императора другим носила тиранический характер, когда вступивший на престол не мог опереться на волю прежде царствовавшего государя, — на подмогу авторитету сената и народа призывался еще авторитет синода (независимо от коронации, всегда бывшей непременным условием) и царской стражи. Если вопрос шел не о престолонаследии, а о каком–нибудь менее важном, хотя и серьезном случае, имевшем отношение к внутренней или внешней политике, то императорская власть довольствовалась тем, что обращалась к содействию одного какого–нибудь агента, сената или народа, смотря по тому, откуда можно было извлечь больше пользы. Во всех случаях, когда высшая власть обращалась к воле подданных, было в обычае расточать царские благодеяния, и несоблюдение этого древнего обычая считалось чертой неодобрительной в императоре, признаком скупости и неуважения к традиции. Благодеяния выражались в том, что члены сената повышаемы были в чинах и должностях, народу раздавались денежные и другие подарки. В дополнение к благодеяниям, уже оказанным, принято было за правило [984] еще большее обещать в будущем; обещания давались или в речах, которые вновь вступивший на престол произносил к сенату (во дворце) и народу (с дворцового балкона), или в манифестах, которые издавались по случаю вступления на престол (например, при Монома–хе), [985] или принятия важных государственных мер (например, при Кала–фате). [986]

982

Nov. LXXVHI: ne amplius senatusconsulta fiant (…чтобы впредь сенатских постановлений больше не было). См.: Zachariae, III, 175.

983

Attal., 10.

984

Attal., 169.

985

Cedr., 11, 542.

986

1 См. выше, с. 166— 167.

Об участии народа в вопросе престолонаследия и в других важных государственных вопросах в рассматриваемый нами период, равно как о тесно связанном с народным участием обычае царских благодеяний, мы находим достаточно указаний

у византийских историков. О том, чтобы сделано было обращение к народу при вступлении на престол Константина VIII и Романа III, сведений нет, и это понятно. Власть последних представителей Македонского дома в мужском колене была достаточно сильна, чтобы не нуждаться в одобрении подданных. Константин VIII был сотоварищем по управлению отца, двух императоров–опекунов и своего брата; принимая в 1025 г. в свои руки единодержавное правление, он чувствовал под ногами крепкую почву. Точно так же и Роман III, будучи избран Константином VIII, считал это избрание достаточной гарантией^во–ей власти. Положение вещей изменилось после смерти Романа III. Власть, «снизошедшая до гинекея», была уже не так авторитетна, да и воля Романа, которому приписано было назначение в преемники Михаила Пафлагона, значила в глазах народа далеко не то, что воля государя, по прямой линии принадлежавшего к Македонской династии. При возведении на престол Михаила Пафлагона необходимо уже было согласие подданных, и истерик считает делом несообразным, что Зоя возвысила его, не заручившись наперед приговором сената и волей народа. [987] Недостаток был потом восполнен: получено одобрение сената и народа, в благодарность сенаторам даны новые чины, а народу подарки. [988] То же повторилось при вступлении на престол Михаила Калафата, который купил расположение к себе сената и народа теми же средствами. [989] Когда Калафат решился отправить Зою в ссылку, он не обошелся без сената и народа: в день ссылки был собран сенат, Калафат изложил перед ним мотивы своего поступка и склонил сенаторов в свою пользу; затем собран был народ, Калафат повторил мотивы, выслушал мнения, какие при этом были высказаны, и затем распустил собрание. [990] Здесь, очевидно, призваны были лишь наиболее выдающиеся представители народа; к массе народа, к площадной толпе, Калафат обратился на следующий день с манифестом–воззванием. [991] Возведение на престол Зои и Феодоры после низвержения Калафата было плодом общенародного решения; [992] поэтому, когда собрался сенат, Зоя поблагодарила его, а затем с видного места повела речь к народу и тоже засвидетельствовала свою благодарность; [993] когда все было покончено, от Зои и Феодоры посыпались чины на сенаторов и подарки народу. [994] Возведение Зои и Феодоры было соединено с тиранией против царствовавшего государя, потребовался поэтому голос подданных в усиленном составе, кроме сената и народа в деле участвовала и Церковь. Решение выйти замуж за Мономаха принято было Зоей после того, как она заручилась одобрением охранной стражи и согласием главнейших членов сената. [995] Мономах, получив в руки скипетр, отблагодарил сенаторов повышением каждого в чине и исполнил обычай относительно народа, раздав деньги.' Когда Мономах задумал переселить во дворец свою фаворитку, Склирену, получено было одобрение сената, [996] а когда против него восстал Торник и осадил столицу, император позаботился о том, чтобы заручиться благосклонностью народной массы, которой надавал обещаний, [997] — при активном содействии горожан он надеялся спасти столицу и самого себя. Замысливший заговор против Мономаха Роман Бойла постарался прежде всего привлечь на свою сторону сенаторов, которые почему–нибудь были недовольны царем. [998] Когда Мономах хотел назначить себе преемника, помимо Феодоры, последняя поспешила в Великий дворец, около нее собралась охранная стража с избранными сенаторами и провозгласила императрицей. [999] Михаил Стратиотик обязан был своим избранием на престол немногим приближенным к трону сенаторам; народ тут был не при чем, равно как и большинство сенаторов. Поэтому Стратиотик простирал свои благодеяния лишь на самых выдающихся и избранных сенаторов, относительно же народа отделывался обещаниями. [1000] Стесненный Комнином Стратиотик с целью не допустить народ и сенат до под!6чи голоса в пользу претендента стал раздавать столичному населению подарки, [1001] а со всех сенаторов взял подписку в том, что они не изберут в цари Комнина. Но было поздно: народ и сенаторы, недовольные Стратиотиком, [1002] собрались в храме Св. Софии и избрали императором Комнина. Так как действие было насильственное, направлено против царствующего государя, то понадобилось усилить авторитет выбора, и к избирателям присоединилась Церковь в лице ее представителей. [1003] Хотя Комнин был избран по воле народа, однако же он иначе смотрел на добытую власть, полагал, что обязан престолом единственно своему мечу и храбрым сподвижникам. Поэтому он наградил последних, но нет указаний, чтобы он наградил также сенаторов повышением в чинах и народ раздачей подарков. Окончательное возведение на престол Константина Дуки решено было сенатором Пселлом в согласии с другими; [1004] народ при этом акте не присутствовал. Но тотчас после избрания созваны были не только сенаторы, [1005] но также городские ремесленные корпорации и вообще народ, [1006] Дука держал перед собранием речь, в которой излагал программу своего царствования, обещал быть гуманным, милосердным и справедливым, а затем последовали обычные благодеяния, причем не забыты были ни сенаторы, ни горожане. [1007] Константин Дука сделал при этом нововведение: прежде народ собирался вне дворца и получал подарки, во дворец же допускались только сенаторы, удостаивавшиеся чинов; Дука устранил такое разделение, всех призвал во дворец и наградил чинами не только сенаторов, но и ремесленников; историк ставит ему это в заслугу, находя, что он содействовал сближению горожан с сенатом. [1008] Выход Евдокии замуж по смерти Константина Дуки в принципе решен был при участии сената и патриарха. [1009] О Романе Диогене не сохранилось известий, что он выполнил древний обычай царских благодеяний при восшествии на престол, и это нельзя не отнести к числу причин ослабления верноподданнических к нему чувств. Возведению на престол Михаила Парапинака содействовала охранная царская стража. [1010] По вступлении на престол он привлек на свою сторону сенаторов, наградив их чинами, и, по обычаю, держал к народу речь, в которой указывал, что получил царство как отцовское наследие, милостью Божией, и давал разные обещания. [1011] О неблагоприятном обороте дел вследствие столкновения с Урселем сообщено было всему народу, [1012] после чего собраны во дворце сенаторы и горожане и Парапинак держал перед ними с царского трона речь по поводу дурных вестей. [1013] Когда против Парапинака поднялось возмущение на Западе и Востоке, он обратился с воззванием к народу и давал обещания. [1014] То же делали восставшие против него претенденты: Вриенний не раз посыла#хрисовулы, наполненные обещаниями сановникам и гражданам столицы, [1015] Вотаниат не уступал ему, тоже подсылал лазутчиков, которые приносили хрисовулы с обещаниями даров и почестей. [1016] Конкуренция двух претендентов закончилась тем, что Вотаниат, как вступивший на престол тиранически, был избран в императоры усиленным представительством народа, т. е. не только сенаторами и простым народом, но также синодом.^^Вотаниат по вступлении на престол отблагодарил за это подарками (деньгами и недвижимостью), возведением в чины и назначением на должности, [1017] а молва скоро разнесла по Империи, что он избран сенатом, синодом и народом. [1018] Когда обнаружился замысел Комнинов после их бегства из столицы, Вотаниат собрал сенат, [1019] сообщил о деле и искал поддержки. Восшествие на престол Алексея Комнина, достигнутое путем военного насилия, не сопровождалось ни согласием сената и народа, ни благодеяниями тому или другому, напротив, у сенаторов отнято и то, что им прежде было дано. [1020]

987

Psell., V, 125: oi> сшук/.г|тои yrjcpouq екбеЕдцЕут] ой бгцлои pouX.r|v.

988

Cedr., II, 507: о lodwriq 5ё tf|V те айукАлтиоу блелснеТто ксй то koivov, кш ifiv t&v Kokk&v ЁПЕатсато suvomv, Рабцоц цеу `a'e loin; irji; аиукА/птои npouxovtag аЕдсоцатсоу uywv. 6copE&v §e Siavo(.iat~n, кш yupioi цшааабцеуо;; то koivov, кш ^e`a^a`a–яа^ oiKeiouiiEvo^ то umiKoov (Иоанн привлекал на свою сторону синклит и народ и искал благосклонности большинства — виднейших синклитиков награждал высокими титулами, народ подкупал дарами и милостями, располагал к себе подданных).

989

Attal., 11: (pi/.oiifjcoc тг) аиук/.цга) кш тоц ciXXoic, лросфЕрбцЕУо? шкпкбок; (Он проявлял щедрость по отношению к синклиту и другим подданным); Cedr., II, 535 (Glyc., 590): Tiiiaiq кш a^icb(iaai ttiv auyK?a|Tov ксй ScopE&v 6iavo|iaIc to koivov (<жаловал> синклитикам титулы и почести, а народу <раздавал> дары).

990

Psell., IV, 89–90: xfj аиукХ^хю PouWj `a:`e~oo`i"i`o… кш тои бтщопкои тЛт]0оис; аяояЕфатш… та |ilbV Eipr|KEi, ха 5ё пар' airaav Г|КТ|К6Е1… SieXuce ка! toutov tov auAAoyov.

991

См. выше, с. 166–167.

992

Zonar., IV, 153: пара navrcov x&v те xfjg (3ouXfjq ка! xdiv тои 8гщои Kai aoxmv x&v xr|<; ЕккХ.г|спас;… avryyopEuxo (они были возведены на престол… всем синклитом, народом и церковными иерархами); Cedr., II, 537.

993

Cedr., И, 539: npoxepov pev лрод xfiv айукХт]то\’, slxa rai ek nvot; nepiC07if|c; npoq to nAf|Goq…

994

Cedr., II, 541: fi auyKAr|xoq 7tpo(3i(3aapoi<; eyepaipeio ка1 Scopecov Бгагоцац xo Koivov.

995

Psell., IV, 112–113: avaKaXunxEi npdq to he pi eauxf|v SopwpopiKov… катаууе?^Xei Kai Tf| EKKpixcp to Socav (3ou^f|. Oavevxoq 5e ка! яар' auxoiq 0EOKivf|xov хои Soypaxoq, ЦЕхака^ЕТхаг o Kcavcxavxivoq (она открывает <решение> страже… возвещает его избранным членам синклита. Когда же они сочли, что это решение угодно Богу, она призывает Константина).

996

Psell., IV, 129: ri аиук^ход… EJtaivouvxEq…

997

Psell., IV, 159: xo 7iXfj0oq 5гщаусоуг|са<; xfjg tcoXecoi; Kai trfe TtpoXaPouaTig aiixoug Euvoiag cmo5e^a|ilbvoq, xfjg 5Ё yE |.1 Е?Лойаг|<; maO/.a юопер in' aycoviaiq irpo0Eii; (он произнес речь перед жителями города, воздал им за расположение в прошлом и, Как на ристалище, назначил награды за будущую поддержку).

998

Cedr., II, 605: ocoi xmv аъукХ^икшу TtpoaKEKpouKOXEq f|cav тф f)uai/xi.

999

Zonar., IV, 181: i'i те РасЛ^кг] Sopwpopia яроаеррит) сштжа кш if]с; yepouaiai; то EKKpitov, кш аъхокрахсор Ttpoq navxcov avEppr|0r|, cog auxrj ката кА/fipov rfjg u.pyj\q npocriKOucru; (вокруг нее собралась царская стража и виднейшие синклитики, и все провозгласили ее императрицей, ибо власть ей полагалась по наследству); Psell., IV, 199.

1000

Cedr., II, 614: xotig >.oya5aq 1%оиук^Г|1ои siq ри0|_ю(к аЕ,1Шцатсо\' г')\уг|Л0ХЕр01Х aviiyaye, icai tov Sfjjiov u7ioay_eaeaiv imznoisuo noXXwv dyaOwv (знатнейшим синк–литикам он пожаловал более высокие титулы, а народ располагал к себе обещаниями многих благ); Attal., 53; Cedr., II, 612; Psell., IV, 209–210 (Zon., IV, 183).

1001

Cedr., II, 632: x&v nolix&v suvoiav елшласкн pBsv Kai тойхои<; яЕршТлЕ Kai Scopoig ouvevxe ка! cpiloxinaaiv (дабы снискать расположение горожан, он окружал их заботой и привязывал к себе дарами и щедротами). 634: auveacpiyyE eIq aiixov icov лоллхыу cuvoiuv rat бсорЕш; Kai '/ргцлисп Kai acicopaxcov ОтсЕроуац… eicaaiov x&v auyi<A.T|xiK&v fivaym^EV imoypacpeiv (он добивался расположения горожан, жаловал дары, деньги, высокие должности… вынуждал каждого из синклитиков дать подписку).

1002

Cedr.. II, 635: аХХо гЛ^во;… Kai xmv сюукХгрк&у л:лг)0о<;, ocoi кп iKavax; пара хоО (ЗааЛЁсод e0Epajilbu0rioav (многие другие… а также те синклитики, которые получили недостаточно внимания царя).

1003

См. выше, с. 199–201.

1004

Psell., IV, 263: airrog… x&v ramcov цен Tmpcr/opouv'cov.

1005

Psell., IV, 264: rr)v укрошюу eioKaXEaapevoq.

1006

Attal., 70: auvf|0poialb та acopaxEia xf|c; л6>.есо<;; Scyl., 651: ё8тщт|у6рт|СЕ про? xr)v 0tiyicXr|T0v кш про? cirav то бгщоикоу те Tfjg ko/jmq icai koivov.

1007

Attal., 71: f|oav oi Tinr|0lbVTE<; no)J..oi xmv те if)? ауорад Kai xrjg сшукУ–птои pou>.fjq. Scyl., 651: ETi|iT|aE 5e taiv те xfjc; сюукАлугои Kai тои Sfjpou коХкощ {Zon., IV, 197; Glyc., 604; Ephr., 142).

1008

Psell., IV, 265: oi>5e t&v Pavauacov ou§Eva' ai’pei yap Kai тойхоц xoi>g xmv aE,ioj(iaxmv paOpoug, Kai 6tr|pr|(iEVou tecog тоС тсо/ликои yevoug Kai той сшукХг|Т1кои, aoxog acpaipsi то psaoxoixov Kai auvanxEi то SiEaxtbg (…ни даже ремесленников. Для них открыл он чиновную лестницу, и если раньше гражданское сословие и синклитики были разъединены, то он разрушил разделявшую их стену, сочетал расщепленное. — Пер. Я. Н. Любарского). Свидетельство Скилицы (Cedr., II, 634), что и Стратиотик удостаивал горожан чинов, ввиду свидетельства Пселла, может быть принимаемо в смысле раздачи чинов значительнейшим горожанам, но не ремесленникам.

1009

Attal., 100: ёакёлхг.то г] Аоуоиата Kai ocoi xrjg ттрсотцд rjaav [5ои/л}с, cmv uiixoig 6ё Kai o TtaxpiapxTK (решение принимала Августа, первые из синклитиков, а с ними и патриарх); Gu.il. Apul., 265.

1010

Psell., IV, 281: xoug Ttepi if)vauAv|vсрйАакад oiKEioOxai (…привлекает на свою сторону дворцовую стражу).

1011

Attal., 169: xoiig jj.ev xfjg сгоукА^хои PoiArjg oiicEitbaaaGai Kai xi(iav atixoiig TtpoKaxdplb,aa0ai, ирод 6ё тоис; xf|q ayopag xa cuvf|0r| 5т1цт|уорг|аа1 Kai <bg xriv Ttaxpcpav PaciXeiav vj/Tiqiqi 0eoG eig eauiov avEKxr|aaxo, Kai wroaxeaEm (piAavGp&noig ЕиёЪпбад xouxoug Ttoif|aaa0ai.

1012

Attal., 186: хф §гцяр Jiavti.

1013

Attal., 187: «avSpsg TtoMtai ка! oaoi тг|д сиукАлугои poiArjg» (граждане и члены синклита) (начало речи).

1014

Attal., 256–257.

1015

Вгуепп., 114, Attal., 257.

1016

Вгуепп., 118, 120.

1017

Attal., 274.

1018

Attal., 298: кара naar\Q xf|g сшукА^тои PouAfjg Kai xf|g cuvoSou Kai x&v 5г|цо–TIK&V.

1019

Anna, 101: — ci)v сшукАлугоу.

1020

Zon., IV, 236.

Кроме ограничений, связанных с недостатком системы престолонаследия, византийские императоры были еще ограничены в своих действиях обрядностью, придворным этикетом и церемониями. Исполнять положенные по церемониалу обряды, не выходить из рамок традиционных форм жизни считалость непременной обязанностью императора и ничто не освобождало византийского монарха от этой обязанности. Роман 111 Аргир, невзирая на ужасные физические страдания, не выпускал ни одного слова в церемониях. [1021] Михаил IV в период усиленных припадков падучей болезни должен был выполнять все следовавшее по чину и утешаться лишь сознанием, что благодаря принятым предосторожностям в критический момент он будет скрыт от посторонних глаз. [1022] Для Константина Мономаха в разгар подагры при всем отвращении к труду, требовавшемуся для выполнения церемоний, последние были однако же неизбежны; все снисхождение состояло лишь в том, что на аудиенциях его прилаживали так, чтобы по возможности страдания были менее чувствительны, а на великих выходах в церковь с особенным искусством усаживали на седле, высокие и сильные конюшие поддерживали его с обеих сторон и лошадь вели тихим шагом, причем, дабы она не поскользнулась, снимаемы были камни с мостовой. [1023] Тщательное выполнение церемоний со стороны императоров вменялось им в добродетель; историк указывает как на признак особого благочестия Вотаниата на то, что он прославлял Господские и другие праздники действиями, положенными по церемониалу. [1024] Большая заботливость о церемониях иногда имела роковое значение: у Торника столица была почти в руках, но он отложил въезд не только потому, что щадил своих приверженцев, но, между прочим, и потому, что хотел въехать в сопровождении свеченосцев, с императорской пышностью, [1025] между тем обстоятельства переменились и промедление погубило дело.

1021

Psell., IV, 45.

1022

Psell., IV, 57 (Zon., IV, 143).

1023

Psell., IV, 164.

1024

Attal., 319.

1025

Psell., IV, 158.

Благоговение

перед церемониями обусловливалось тем, что, по представлению византийцев, они имели священное значение; церемония была своего рода тайнодействием ((.iwiripiov), [1026] по характеру и составу напоминавшим церковные чинопоследования. Было бы односторонне считать византийские церемонии продуктом одного христианства, точно так же как односторонне производить их из персидского ритуала на том основании, что церемониальные возгласы и славословия византийцев имеют аналогию с торжественными молениями и воззваниями к Ормузду и Ариману. [1027] Тем не менее христианское влияние отразилось на них неоспоримым образом, хотя рядом с этим влиянием нельзя не заметить влияний староримских, языческих и восточных — персидских. Под таким совокупным влиянием выработана была, между прочим, обстановка для императвров. Языческий Рим оставил в наследство Риму христианскому культ императоров, который был обставлен внешними приемами, заимствованными от персов. Культ был смягчен и видоизменен под влиянием христианских идей. Христианство, в лице Тертуллиана и др., восставало против него до тех пор, пока он выражался в апофеозе императоров. Но как скоро решено было, что культ есть только способ почтения верховной власти, отцы Церкви не могли против него возражать и христианами допущен был взгляд, что император есть человек, «стоящий непосредственно за Богом, который получил от Бога то, чем владеет, и который ниже одного Бога». [1028] При таком взгляде естественно произошло так, что на императора перенесена была известная степень божественного величия, выразившаяся во внешних формах и наименованиях, остатки которых замечаются и в XI веке.

1026

Psell., IV, 79.

1027

Krause. Byzantinerd. Mittelalters, 122.

1028

Boissier G. Etudes des moeurs romains sous 1’empire. Revue des deux mon–des, 1871. T. XCIII, 86.

К императору прилагаются эпитеты, указывающие на его святость и божественность. Пселл в панегириках и письмах, в том числе и к частным лицам, называет императора святым, [1029] божественным, [1030] Мономаха величает солнцем, [1031] сыном Божиим, [1032] его слова — божественными глаголами. [1033] Эпитет святости усвояется императору не только придворными льстецами, но и лицами, не имеющими отношения ко двору, в отдаленных от столицы местах. [1034] Императору отдавалось почитание богоравное (io69eo<;), [1035] выражавшееся в поклонении (лрооюлтрк;) и в славословиях (ейфпщш); первой заботой придворных, низложивших Диогена после его пленения турками, было разослать грамоты, повелевавшие не воздавать ему такого почитания. [1036] Поклонение состояло в наклонении головы до самой земли и целовании руки, [1037] славословия заключались в многолетиях, к которым присовокуплялись хвалебные эпитеты; в этих славословиях даже в XI в., по свидетельству папы Льва IX, удерживалась отчасти латинская терминология. [1038]

1029

Psell., V, 372: ayiou rm&v Paailemg (…нашего святого императора…); 169: irpoi; xf)v ayiav Secnoivav (…святой нашей владычице). To же — Иоанн Евхаит–ский: беапота цои ауш, Оеоббсаахк кш бебатеяте… аукотатск; SeaTtoivaq Kai (3aai?ac–aag rin&v (святой мой владыка, богопрославленный и боговенчанный… святых владычиц наших и цариц). De–Lagarde, 68.

1030

Psell., V, 433: Beico аитократор1.

1031

Psell., V, 106:.

1032

Psell., V, 110: тои GeoC iwTSa.

1033

Psell., V, 350: та тои 0еоО ргщата; 138: 0eicav 0ecmc|iaxcov (божественные предначертания).

1034

Annal. Ваг., 56: et reversi Bari, ad laudem dedit sancto imperatori Constantino Monomacho (вернувшись в Бари, он возблагодарил святого императора Константина Мономаха); Reg. Neap. arch, monum. Vol. IV, 218: domino Romano Diagenio sanctissimo (святейшему господину Роману Диогену); Vol. V, 10: imperii domini Constantini sanctissimi imperatoris nostri… (господина Константина, святейшего императора нашего).

1035

Attal., 175 (Scyl., 704).

1036

Attal., 168 (Scyl., 702).

1037

Psell., IV, 49, 210.

1038

PG, CXLIII, 761.

Поклонение и славословие принадлежали императору с момента его облачения в императорские одежды и провозглашения (ауаррцак;). Самой важной из царских одежд были багряные туфли. [1039] О том, чтобы облечься в них, более всего заботились [1040] и никогда с ними не расставались, так что по пурпуровым туфлям можно было отличить императора в массе лиц. Во время похода против сарацин Роман III был узнан его солдатами, обратившимися в бегство, только по туфлям. [1041] Отнятие или отдача туфлей было главным признаком лишения или сложения императором власти, как показывает история Стратиотика, [1042] или Алексея Комнина, который, овладев Вриеннием, вместо всяких донесений послал императору Вотаниату пурпуровые туфли претендента, унизанные жемчугом и каменьями. [1043] Кроме того, император облачался в цветные златотканные платья из пурпура, виссона и жемчуга, [1044] на голове имел венец, [1045] на шее цепь из драгоценных камней, [1046] в руке скипетр. [1047] Все это были царские инсигнии. [1048] Провозглашение обыкновенно происходило в золотом зале — хрисотрик–лине, [1049] который вообще служил для торжественных выходов и где стоял серебряный царский трон, [1050] отделенный от пространства, предназначенного для публики, завесой, [1051] которая, когда нужно было, поднималась и опускалась. О том, как совершалось провозглашение, можно судить по примеру Михаила Пафлагона. Зоя одела его в златотканную одежду, на голову возложила венец, посадила его на трон, сама села около него в подобной же одежде и всем придворным приказала поклоняться и славословить (rcpooKuvetv те Kai eucpripetv) сообща себя и Михаила, что и было сделано. Приказание передано было также находившимся вне дворца, и весь город присоединился к славословию. Затем через эпарха города разослана была повестка сенаторам явиться во дворец для поклонения новому императору. Собравшиеся сенаторы по одиночке подходили к сидевшим на троне царю и царице, кланялись до земли, относительно императрицы ограничивались одним поклоном, а у императора целовали еще правую руку. После того Михаил был РаоЛеи^сштокр&тсор avappr|0ei<; (был провозглашен самодержавным императором). [1052] Таким же образом был провозглашен Константин Дука, с тем лишь различием, что на трон его посадил и пурпуровую обувь ему надел Пселл и на троне Дука сидел один, все остальное было по обычаю — точно так же поодиночке подходили, покланялись и славословили. [1053]

1039

Attal., 247: epuOpa mi раоЛеа я&нХа.

1040

Psell., IV, 274.

1041

Psell., IV, 35.

1042

См. выше, с. 200.

1043

Вгуепп., 146.

1044

Psell., IV, 45: ctoXaTi; xpuaonaaToiq; Attal., 215: ^Хациба ica'i Puaaov Kai aXoupYiOa; 247: ttjv aA,oupyi8a; Man., 285.

1045

Psell., IV, 49; IV, 306 etc.; Zon., IV, 123, 136; Cedr., II, 475: axepavri, 5ia5f||ui, пара, тойфа. Последнее название — простонародное — произошло, по догадке Зонары, оттого, что венец, закрывая уши, делает человека глухим — ТЕТифЮобаи.

1046

Psell., V, 306: атрЕлто? ?а0ок6?Лт1Тод.

1047

Psell., IV, 39: актрттрок; катакоацт|аа<;.

1048

Attal., 247: та ifjg fSaai/.duc; лараагцлх.

1049

Attal., 142, 169; Cedr., II, 505.

1050

' Psell., IV, 49: тголшеХоус; Gpovou; Manass., 285: 0p6voiv apyuporiXxov; Zon.. IV, 136: тф Gpovco… Ёя1 бюкои paai/aKou.

1051

Psell., IV, 264; Attal., 71: тсарапЕтасца.

1052

Psell.. IV. 49 (Zon., IV, 136).

1053

Psell., IV, 264.

Каждый шаг императора обставлен был церемониями: отправлялся ли он на войну, возвращался ли с похода, шел ли в театр, — все совершалось с соблюдением известных обрядов и в известном порядке. [1054] Но самыми важными актами византийского церемониала были выходы — внутренние в хрисотриклин и наружные в Великую и другие церкви.

На внутренних высочайших выходах находили себе применение все главнейшие функции императорской власти: император, сидя на троне, окруженный почетной стражей и сенаторами, совершал те действия, совокупность которых составляла его верховную власть: принимал и отправлял послов (/prinorri^cov ярёорет), возводил в чины и назначал на должности (apxatpeomi^cov), производил суд и произносил решения (бшхц ёубецшхеисоу Kai v|/f|cpoi)<; ёксрёрюу), распоряжался делами относительно податей и налогов (Stavtcbv бгцдотац Kai Kowaiq итгаОёоеаг). [1055] Если император сидел на престоле вместе с супругой или сотоварищами, то он имел преимущество чести. Так, Роман III имел преимущество перед Зоей. [1056] В совместном сидении Калафата и Зои первенство принадлежало последней. [1057] Ей же принадлежало первенство, когда она правила вместе с Феодорой: для выражения превосходства Зоя пользовалась более почетным одеянием, и поверхность трона там, где сидела Феодора, была несколько ниже, чем там, где сидела Зоя. [1058] При Мономахе Зоя сидела с одной стороны царя, Феодора с другой. [1059] При Константине Дуке рядом с отцом сидел его старший сын Михаил. [1060] По смерти мужа Евдокия сидела на престоле вместе с сыновьями — она посередине, сыновья по сторонам, и честь принадлежала матери. [1061] Открытие и закрытие завесы сопровождалось славословиями. Обстановка этих выходов была одинакова при всех случаях, разве только при приеме послов заботились о большей торжественности, дабы через это возвысить достоинство Империи в глазах иностранцев. Если император находился вне столицы, в походе, то вся разница высочайшего выхода состояла в том, что он происходил не в хрисотриклине, а в открытой царской палатке, и когда претендент Вриенний принял Страво–романа, после Вотаниата, не в палатке, по обычаю царей, но верхом на лошади, это возбудило негодование; историк, рассказывая об этом факте, называет его делом позорным, которого истинный царь никогда не позволил себе с послом самого последнего этнарха. [1062]

1054

Attal., 143 {Scyl., 689); Psell., IV, 130; V, 228.

1055

Psell., IV, 200 {Zon., IV, 181; Ephr., 138); Psell., IV, 270–271 (Zonar., IV, 202); Psell., V, 109–110.

1056

Psell., IV, 41: тф pcuxiAei tfi Puai/i8i cn)yra0ri|xEvco ouxco So^av ekeivm (…императору, восседавшему на троне вместе с императрицей — так ему было угодно).

1057

Psell., IV, 86.

1058

Psell., IV, 104–105.

1059

Psell., IV, 143 (Zon., IV, 162).

1060

Psell., IV, 267.

1061

Psell., 271 (Zon., IV, 202).

1062

Altai., 286 (Scyl., 735).

Пселл сохранил для нас сведения о том, как совершались высочайшие выходы в хрисотриклине и царской палатке. Когда Зоя и Феодора, или Мономах, а еще позже Исаак Комнин, сидели на престоле, внизу по обеим сторонам, образуя полукруги, располагались сенаторы с охранной стражей: в самом близком расстоянии находились мудрейшие из советников и те, которые принимали деятельное участие в заседании; далее ликторы, меченосцы и секироносцы; их опоясывал ряд других телохранителей, с глазами вперенными в землю; затем первая степень сенаторов, за первой вторая, за второй третья, одна от другой на некотором расстоянии, в правильных рядах; сенаторы стояли неподвижно, точно приросшие к месту, с руками сложенными на груди, склоняясь корпусом вперед; говорили всего более лица, облеченные властью, и когда требовалось, с трона раздавалось окончательное решение, причем государь или сам говорил, или передавал мысль через других. [1063] Сведение о выходе в открытой царской палатке касается того времени, когда Исаак Комнин, провозглашенный своими приверженцами императором, оспаривал престол у Стратиотика и Стратиотик отправил к нему посольство. Пселл, состоявший в посольстве, с любовью останавливается на подробностях приема, дорогого ему по личным воспоминаниям. К послам явились сенаторы и привели их к большой палатке. Около палатки стояло войско в строгом порядке: одни опоясаны были мечами, у других тяжеловесные мечи были повешены через плечо, третьи держали копья, все стояли полукругами, на некотором друг от друга расстоянии, хранили гробовое молчание и пристально смотрели на начальника телохранителей, помещавшегося у входа в палатку. Начальник приказал приблизившимся послам остановиться у входа, а сам вошел внутрь палатки. Через несколько времени он вышел, и вдруг, ни слова не сказав, настежь раскрыл дверь. Тут началось славословие войска: сначала [1064] прокричал первый полукруг, когда он кончил, то же сделал второй, за вторым третий, и когда, таким образом, последний полукруг окончил славословие, все круги закричали вместе. Внутри палатки сидел на возвышенном, видимом для всех троне [1065] царь, походный стул был у него под ногами, одет он был в блестящую одежду. Около царя составлено было много концентрических полукругов: полукруг, находившийся ближе всех к царю, был меньше остальных — он состоял из отборных по рождению и доблестям людей, принадлежавших к первой степени; за этим первым полукругом следовал второй, состоявший из сподвижников первого, принадлежавших к войску; за ним стоял полукруг из людей неопоясанных; затем иноплеменные союзники — италы и тавроскифы, с секирами на плечах и копьями. По знаку царя послы вошли и заняли место между первым и вторым полукругами. Один из приближенных обратился к ним и потребовал показать грамоту и изложить на словах то, что им поручено. Началась беседа и обмен мыслей, в котором принимали участие лица, приближенные к Комнину, а остальные шумом и восклицаниями выражали свое впечатление. Когда все было высказано, Комнин поднялся с престола и распустил собрание, а послов оставил при себе для секретной беседы. [1066]

1063

Psell., IV, 105 (Zon., 155), 235–236; V, 115.

1064

Таким же способом, поотрядно, славословили Никифора Вриенния его войска, осаждавшие столицу под предводительством Иоанна Вриенния в 1077 г., Attal., 251.

1065

ел' ацфисЕфаХои Gpovou.

1066

Psell., IV, 220–226.

Наружные высочайшие выходы происходили по воскресным и праздничным дням [1067] — в ту или другую церковь. Царь отправлялся или пешком, если церковь была недалеко, например, храм Св. Софии, храм Спасителя в Халке, или верхом на лошади, если церковь находилась в отдалении, например, храм св. Апостолов, св. 40 мучеников и др. О выходах наперед объявлялось во всеобщее сведение. Шествие совершалось по церемониалу, в известном порядке, в сопровождении телохранителей и сенаторов, со славословиями и пеанами. Император был одет в парадные одежды, чрезвычайно тяжелые, в которых выстоять всю церковную службу было делом далеко не легким. Оттого существовал обычай, что после прочтения Евангелия императоры оставляли свое место в церкви и уходили отдохнуть от тяжести камней и разных драгоценностей, нанизанных и вотканных в их инсигнии. Историк не упускает случая отметить в Вотаниате черту, которой он отличался от предшественников, состоявшую в том, что он не предпочитал свой отдых и комфорт божественному священнодействию, не стремился освободиться от безмерной тяжести одежд, но выстаивал до конца литургии. [1068] На зрелище великого царского выхода собирался смотреть весь город и, пользуясь этим случаем, народ по временам не ограничивался принятыми славословиями и песнопениями, но высказывал иными способами знаки особого своего расположения и неприязни. Вспомним великие выходы Калафата на Пасху и в Фомино воскресенье 1042 г., первый раз пешком в церковь Св. Софии, а второй верхом в храм св. Апостолов, и выход Мономаха в храм Спасителя в Халке, 9 марта 1044 г. [1069]

1067

В обыкновенные дни царь слушал утреню и литургию в своей придворной Церкви.

1068

Attal., 320.

1069

См. выше, с. 162, 178.

С торжественными императорскими выходами тесно связана была чиновная иерархия, так как производство в чины приурочивалось к великим выходам не только внутренним, но и наружным. [1070] Византийская табель о рангах получила в XI в. некоторые новые особенности, сравнительно с предшествующим временем: о некоторых чинах совершенно не упоминается, другие изменили свой характер и место в иерархической лестнице, некоторые должности получили титулярное значением превратились в чины. Чиновная лестница в XI в. имела следующий вид:

1070

О производстве Романа Диогена Евдокией см. выше, с. 221.