Визави
Шрифт:
Играет с волнами за бортом.
Поговорим о чем-нибудь,
Туман предутренний, прохладный.
Пуститься легче в трудный путь,
Росы напившись сладкой, хладной.
И встретит путника рассвет
Хрустальной трелью соловьиной.
Малиновый малины цвет
Покажется до слез невинным.
Поговорим с тобой, рассвет,
О светлом, чистом, о печальном...
Вот человек, набросив плед,
Сидит с поникшими плечами,
Ему
Бывает длинными ночами...
Рассвет принес с собой тепло,
Унынье разогнал лучами.
ТАШКЕНТ
Серебряный шепот, не шорох, не шелест,
А сказочный шепот величественных тополей...
Мой город проснулся, и утро, как терпкий херес,
Уже напоило тенистую прелесть аллей.
Проснулись фонтаны, вода на Востоке - отрада.
Купается радуга в мощной веселой струе.
Восточный красавец с утра примеряет наряды -
Жемчужная цепь новостроек красуется на заре.
Мой город проснулся и дышит свободным дыханьем.
Играют на солнце живым серебром тополя.
Мой город с красивым и древним названьем -
Ташкент, город мой на планете Земля.
* * *
А попугай ломает клетку,
Железо прутьев клювом гнет.
Играл он весело с конфеткой.
И вот готовится в полет.
Расправил крылья, чуб взлохматил -
Ну, чем, скажите, не орел?
И рьяно, словно старый дятел,
Долбит он крепкий клетки пол.
Но дело к вечеру. И бедный
Герой наш попросту устал.
И крик издал он не победный...
Но кто-то птаху приласкал.
И попугай в руке знакомой
Почувствовал ее тепло:
"А все же так неплохо дома..."
И спрятал клювик под крыло.
* * *
Художник рисует ветер,
Кисть по холсту танцует.
А ветер пьян и весел -
Маэстро мечту рисует.
Творит, забыв усталость,
Карманы пусты давненько.
Что деньги? Такая малость
В масштабах простой деревеньки.
Последний мазок поставил -
И ветер с холста сорвался,
Деревья плясать заставил
И по деревне промчался.
* * *
В углу запылились хрустальные крылья.
А раньше когда-то умели летать.
Но, видно, давно уже крылья забыли.
И им остается теперь вспоминать.
И есть что! Летали, сверкая на солнце,
Все грани смеялись, блестели с небес.
И
И сказочным был восхитительный лес.
Промчались года. Но они не разбились.
Уныло скучают в холодном углу.
Им сны поначалу счастливые снились...
В камине дрова превратились в золу.
Однажды хозяин сказал: "Полетаем?!"
И крылья стряхнули противную пыль.
На солнце все грани опять засверкали.
Но - что это? Сказка? А может быть, быль...
* * *
Старик на обочине, грязный, потертый, в лохмотьях.
Весьма неприглядно клоками висит борода.
А шляпу - под ноги, хоть рублик да бросят,
А может, и доллар... Бывают щедры господа.
Шоссе, вереница машин суетливая...
Визжат иномарки, по-свойски гудят "Жигули".
Большой супермаркет кричащими дразнит витринами.
И грязный старик на кусочке потертой земли.
Лохматый пиджак старика распахнулся случайно,
Медаль за отвагу нелепо блестит на груди.
Прохожий, парниша с накаченными плечами,
Швырнул доллар в шляпу. "Спасибо тебе, господин..."
ПИАНИСТ
Ресторан открыт. Сигарет вуаль
Оттеняет кусочек эстрады.
Там поет навзрыд белоснежный рояль,
Пианист играет взаправду.
Каждый вечер он, как свеча, горит
И сгорает дотла, до пепла.
Он в рояль влюблен. Пусть не знаменит,
Но маэстро великолепный.
В ресторанном чаду кто-то крикнул: "Браво!" -
И рояль запел на бис.
Про свою звезду, что горит для него,
Рассказал король-пианист.
Пальцы ноют под утро, но упрямо танцуют.
Черно-белые клавиши спать не хотят.
И рояль с перламутром, как волшебник, чарует.
Звуки белою птицей в поднебесье летят.
ПТИЦА
А пуля прошла навылет,
Рана почти не болит.
И птица, расправив крылья,
Вновь в поднебесье парит.
Красивой песней прощает
Того, кто стрелял в нее,
Того, кто счастья не знает,
Сжимая в руке ружье.
Все выше взлетает птица,
Лаская крылом небосвод.
Величественна, как царица.
Прекрасен ее полет.
ВЛАДИМИР И МАРИНА
Памяти В. Высоцкого
Между ними лежала граница.