Визит из преисподней
Шрифт:
— Ты паршивый ублюдок!!!
Не отдавая себе отчета, я вскочила с места, совершенно уверенная, что сейчас получу пулю в лоб. Но выстрела не последовало: Артист лишь отпрыгнул к двери и поднял пистолет на уровень глаз. Он не хотел идти против судьбы, предписавшей мне быть повешенной. Зато на меня с рыком навалился Акула, про которого я совсем забыла, и чудовищным ударом в живот буквально перерубил меня пополам.
Когда надвинувшаяся на меня тьма понемногу рассеялась, я увидела, что сижу на том же самом стуле, актеры на своих местах — словом, мизансцена та же. Но во мне самой стремительно нарастает нестерпимая боль — только почему-то не в
Гриня… Нет, этого не может быть!!!
— Я понимаю, как вам сейчас тяжело, Танечка. — Подонок смотрел на меня сочувственно, улыбался с дружеским участием! — Мне самому приходилось терять близких людей. Но что поделать! Это судьба, а перед судьбой мы бессильны. Значит, его судьба была — не загнуться в следственном изоляторе, не сгнить в тюряге, а… Судьба уготовила Гришке Орлову лучшую участь, леди! Пусть вас утешит то, что его смерть была мгновенной и… яркой!
— Была?..
— Да, леди! Это случилось двадцать пять… — он взглянул на свои наручные часы, — нет, уже двадцать шесть с половиной минут назад. Моя маленькая бомбочка, в отличие от вашей, была совершенно натуральной! Прямо под сиденьем водителя… Ведь в это время ваш Гриня должен был находиться на пути сюда, верно? Я чувствовал, что сегодня мы с вами здесь встретимся, но встречаться с ним в мои планы совсем не входило! Я рассчитал время так, чтобы не было слишком рано или поздно… Хотел было предупредить вас о приближении этого «момента истины» — мы тогда с вами только начинали нашу беседу, но… но я решил, что это будет слишком тяжело для вас. Теперь-то все уже кончено, а тогда… Представить, что именно в этот миг душа покидает любимое тело и оно превращается в черный прах! Бр-р… Даже для меня это слишком сильные ощущения, Танечка!
— Спасибо… за заботу. Я тронута.
Последним усилием воли я заставила себя смотреть ему прямо в глаза. Только не показать этому садисту, как мне больно. Только не корчиться в судорогах! «Ну псих…» — отчетливо выдохнул у меня за спиной Акула.
Умирающая белая мышка глядела на своего мучителя, а видела… глаза погибшего друга. Темно-карие, такие глубокие-глубокие, в обрамлении пушистых ресниц, они менялись: смотрели то печально, то насмешливо-влюбленно, то страстно… Теперь они живут только в моей памяти, и я должна вспомнить о них все. Пока еще у меня самой есть время… И я вспомнила Гринины глаза, последнее прикосновение его губ и рук сегодня утром, вспомнила все-все, что было за эту неделю… Подумать только: всего неделя! Еще каких-то семь дней назад я и не подозревала о его существовании, потом вдруг приобрела целый мир — и вот разом потеряла все…
«Этого не может быть!!!» — сопротивлялось все мое существо. Но это случилось. Мы с напарником выбрали противника себе не по зубам. И проиграли. Я вспомнила маленький розовый листочек, спрятанный у меня на груди. «Куда ты пропала, золотко? Я волнуюсь… До скорого!»
Не сметь, не показывать этому подонку то, чем он жаждет насладиться…
Главное — я даже не смогу поплакать над телом любимого… О Боже, что ты несешь, глупая баба! Над тобой-то кто поплачет?
До скорого, Гриня. Нас с тобой разлучили ненадолго…
— Кончай ты комедию, Артист, е-б-х…! — прорвало Акулу. — Решай бабу скорей, не ночевать же здесь! Прав Чайханщик: заметут нас тут, в натуре!
— Заткнись, Акула…
Но что это случилось с бесстрастным экспериментатором? Манерный облик Артиста менялся на глазах. Пистолет Стечкина плясал в его руке,
— Я не сказал тебе еще кое-что, моя маленькая героиня! В той взлетевшей на воздух «Ладе» вместе с дерьмом, которое осталось от твоего возлюбленного Гришки, менты найдут обгоревшую одежду и сандалики Антоши Бутковского. К сожалению, труп малыша я им представить не могу, мне он нужен живым, но они сами его «дорисуют», не сомневайся! И на квартире у почившего героя им будет чем поживиться, это я тебе уже говорил. И окажется, что любимый друг и наперсник моего па… «подопечного», Олега Николаевича, — никакой вовсе не герой, а подонок, похититель и убийца! Ха-ха-ха… Славный финальчик для дерьмового рыцаря, не правда ли, моя прекрасная леди? Сегодня я придумал инфаркт своему «клиенту», завтра его сердечко, боюсь, откажет вовсе! Вы с Гришкой не дали мне пустить его по миру, но я сделаю лучше! Свой спектакль я доиграю до конца. Но ты этого уже не увидишь, детка…
Я во все глаза смотрела на него, злобно пританцовывающего передо мной с пистолетом в трясущейся руке. Да это же… быть того не может!
— Ты… его сын!!!
За спиной у меня прозвучал двойной возглас крайнего изумления — каждый из «парочки» выразил его на свой манер.
— Заткнись! — истерично заверещал Бутковский-средний. — Акула, веревку! Чайханщик, взять ее на прицел!
— Послушайте, вы, Чайханщик, Акула! — обратилась я через плечо к «сладкой парочке». — Меня порешить вы всегда успеете. Но пораскиньте мозгами: неужели вы не видите, что сами уже покойники? Теперь вы знаете, кто такой Артист…
Рука с автоматическим пистолетом Стечкина медленно выравнивалась на цель, которой был мой лоб… Но терять мне было уже нечего… почти, так почему не попробовать последнее средство?
— …И жить вам осталось недолго, если будете дураками. Баксов вам уже не видать как своих ушей, вы же слышали, что Артист отказался от сделки с клиентом. Он хочет теперь, чтобы все поверили, будто ребенок мертв…
— Заткнись, стерва!!!
Но я прекрасно видела, что мои слова уже посеяли смуту в двух преступных умах — трусливом и примитивном, поэтому затыкаться не собиралась:
— …На самом деле у Артиста есть другой покупатель на мальчика, но делиться с вами он не собирается!
Смута в стане врага достигла точки кипения, но было поздно. «Стечкин», сжимаемый теперь уже двумя руками, быстро переместился в направлении «сладкой парочки»:
— Назад, придурки! Стволы на пол, к моим ногам, живо!
Первым швырнул свой «ТТ», конечно, Чайханщик, затем — нехотя — примеру старшего товарища последовал Акула. Рискнуть?.. Нет, он слишком далеко от меня, не успею. К тому же против меня они уж точно выступят единым фронтом…
— Отлично, ребятки, я знал, что вы не разочаруете шефа!
Отблагодарив свои кадры волчьей улыбкой, Артист носком лощеного башмака пододвинул к себе пистолеты и наступил на оба сразу. После этого черное дуло плавно повернулось градусов на шестьдесят и опять нацелилось в меня.
Номер не прошел. Что ж, значит, придется потерять последнее, что осталось. Гриня, я иду к тебе!
— А теперь, милая леди, сначала я убью тебя. К сожалению, вынужден воспользоваться непривычным для себя способом, так что извини, если будешь долго мучиться…