Вкус соблазна

Шилд Кэт

Мужчина, похоже, испытал облегчение.

– Да, сегодня очень жарко, это уж точно.

– Спасибо за воду. – Больше ничего не сказав, Харпер направилась к лифту.

Может быть, часовая пробежка на тренажере поможет ей полностью осознать случившееся.

Глава 6

Вытянувшись на диване в своем номере, Эштон смотрел в потолок. За высокими окнами догорал день, и улицы Лас-Вегаса стали озаряться огнями. Как ни любил он экзотические виды самых отдаленных уголков планеты, наслаждаться

роскошью первоклассного отеля ему тоже нравилось.

К сожалению, текущие проблемы, тревожившие его, не позволяли ему полностью насладиться лавандовым запахом хрустящих простыней, декадентской ванной или захватывающим видом. Утром ему позвонил Винс и сообщил не очень хорошие новости. Продюсеры «Кулинарного бродяги» выдвинули ему условие: если в течение трех дней он не согласится поехать в Африку, они закроют шоу.

Эштон терпеть не мог, когда на него давили, но в данном случае ему стало легче оттого, что скоро он подпишет контракт с «Лайфстайл». И они с «Филлите» расстанутся по-доброму. Но почему же, если все так хорошо, он чувствовал какую-то вялость?

Раздался стук в дверь. Эштон провел рукой по волосам и встал с постели. Дэ сказал, что позвонит, прежде чем зайти, поэтому его он сейчас не ждал.

Но это был не Дэ. Посетитель его был таким неожиданным, что Эштон минуту молчал, изумленно глядя на него.

– Привет!

В коридоре стояла Харпер в обтягивающих серых джинсах и бледно-розовом свободном свитере.

– Наверное, мне следовало предупредить тебя о своем приходе.

Повседневная одежда и нерешительный тон говорили о том, что пришла она явно не по делу.

– В этом нет необходимости. Мне сейчас не хватает хорошей компании. – Эштон жестом пригласил ее войти.

– И мне тоже. – Харпер зашла в комнату и огляделась, будто не она руководила отделкой этого номера, вникая в каждую деталь декора. – Вчера вечером я наслаждалась нашим разговором.

– И я тоже. – Взяв Харпер за руку, Эштон повел ее к дивану. – Хочешь вина?

– Да, конечно.

Наполнив бокалы, он уселся рядом с ней. Наслаждаясь ее близостью, Эштон пил вино и смотрел на нее. Она выглядела растерянной, и отсутствие макияжа на ее лице еще больше подчеркивало ее уязвимость. От ее кожи исходил легкий запах жасмина. Волосы густыми волнами рассыпались по ее изящным плечам. На щеках горел румянец, и Эштон догадался, что она только что занималась на тренажере.

– Ты всегда хотел быть шеф-поваром? – Она сидела на диване, поджав под себя ногу.

– Можно сказать, я впутался в это дело.

Ему захотелось быть откровенным с ней. Правда рвалась наружу. Вчера вечером Харпер рассказала ему о своем детстве и школьных годах. И ее откровенность побудила в нем желание рассказать ей о своем прошлом. Большинство людей, которые знали о нем, затеряны в африканских джунглях либо давно лежат в могиле. Такая изысканная и элегантная женщина, как Харпер, могла бы ужаснуться, узнав о том, какой ценой ему удалось выжить.

– Когда мне было пятнадцать, – начал он, оставив

в стороне общеизвестную версию о своем прошлом, – я ушел из дома, связавшись с дурной компанией.

Назвать «дурной компанией» банду отчаянных контрабандистов было большим преуменьшением. Главарем этих уголовников был Чапмэн – самый мерзкий человек из тех, кого Эштон когда-либо встречал.

– Насколько дурной?

Засучив левый рукав, Эштон показал ей глубокие шрамы возле локтя.

– Они любили играть с ножами.

– Это они тебя порезали? Не похоже на игру. И почему же ты с ними связался?

– Потому что я был дерзкий и упрямый. И думал, что смогу жить сам по себе. – А еще ему больше некуда было идти. Эштон опустил рукав. – Один парень готовил для всей банды. И он взял меня под свое крыло. Оберегал меня от бед. Оказалось, что у меня есть кулинарные способности.

– А у тебя были какие-то планы на будущее?

Эштон пожал плечами. Он был глупым и заносчивым подростком, жившим лишь настоящим моментом.

– Я знал только то, что не хочу следовать по стопам своего отца.

Губы ее дрогнули, и на лице отразилась печаль.

– А чем он занимался?

– Он был миссионером. – Эштон не хотел раскрывать этот секрет. Обычно он говорил людям, что отец его был торговцем. И не лгал. Его родители всю жизнь продавали спасение тем, кто даже не подозревал о том, что их ждут адские муки.

Впервые за то время, как она переступила его порог, глаза ее просияли.

– Миссионером? Прости, но ты совсем не похож на сына религиозного человека.

Она не пыталась скрыть своего любопытства. Это была уже не усталая и изможденная женщина, которая только что вошла в его дверь. Темное облако печали, окутывавшее ее, рассеялось.

– Да, не похож. В Африке было много всяких миссионеров, но отец мой и мать все мое детство разъезжали по разным деревням и распространяли христианские ценности.

– Ох, какие у тебя невеселые воспоминания. – Харпер прикоснулась к его руке, и ее прикосновение было легким и дружеским.

Но сердце его отреагировало очень бурно. Дыхание участилось. Обычно, когда желание охватывало его, Эштон не сдерживал себя. Зачем сопротивляться? Красивые женщины всегда для него были неким приключением. Но Харпер Фонтейн – не просто красивая женщина. Она умна, амбициозна и изобретательна. Когда он начал работать с ней, его раздражало ее упрямство и щепетильность. Но вчера он обнаружил, что она еще и страстная женщина.

– Что насчет тебя? – спросил он. – Ты всегда хотела быть руководителем?

– С пяти лет. – Харпер мечтательно улыбнулась. – Когда отец впервые привел меня в «Асторию», я сразу влюбилась в нее. В моем представлении это была самая роскошная гостиница в мире. Было Рождество, и в холле стояли огромные елки, украшенные разноцветными сверкающими игрушками. Стены и лестницы были декорированы лентами и мигающими огоньками. Все казалось сказочным. И я поняла, что хочу всегда быть частью этого волшебства.