Владимир Набоков: американские годы

Бойд Брайан

После публикации «Ada ou l'ardeur» в мая 1975 года из Франции посыпались новые запросы на интервью. Важнейшим событием стало участие Набокова в известной книжной телепрограмме Бернара Пиво «Апострофы». Пиво удалось убедить Набокова появиться на экране в прямом эфире, в присутствии зрителей в студии, однако Набоков настоял, чтобы вместо обычного круглого стола Бернар Пиво задавал вопросы, на которые он заранее подготовил ответы. 30 мая он отправился в Париж; трансляция состоялась в 21.40 — обычно в это время Набоков уже ложился спать. Свои аккуратно написанные ответы он зачитывал с карточек, спрятанных за лежащей перед ним стопкой книг. Многим постоянным зрителям программы Пиво, привыкшим к живым и сумбурным диспутам между несколькими приглашенными писателями, ответы Набокова показались неприглядно-заученными, лишенными спонтанности. Лишь изредка он позволял себе шутливый экспромт — например, когда Пиво предложил ему чаю из чайника, в котором

на самом деле был чистый виски. Под смех знающей о подвохе аудитории Набоков сделал вид, что внимательно изучает цвет жидкости в стакане, и заметил, что чай, похоже, очень крепкий. Бернар Пиво предложил налить ему еще, на что Набоков ответил: «В этот раз, полагаю, будет кофе». Впоследствии Пиво считал программу с Набоковым своим крупнейшим достижением за все время существования этой передачи и неоднократно повторял ее [254] ³³ .

254

«C'est un 'ecrivain d'une qualit'e tr`es rare, un des meilleurs du vingti`eme si`ecle… Je suis heureux d'avoir tant insist'e. Quel homme c''etait! Quel humour! Quelle 'erudition! Quelle finesse!» (Это редкостный писатель, один из лучших в двадцатом веке… Я рад, что проявил такую настойчивость. Какой это был человек! Какой юмор! Какая эрудиция! Какая проницательность! — фр.)

Во Франции «Аде» сопутствовал такой же грандиозный успех, как в Италии и в Германии. «Экспре» назвала ее «le plus beau livre de souvenirs depuis Proust et Chateaubriand» [255] , ее избрали для своих программ два книжных клуба, и роман занял второе место в списке бестселлеров ³⁴ .

IV

Успех французской «Ады» достался тяжелым трудом, и 18 июня Набоковы отправились в Давос — на заслуженный отдых. Величавая красота гор и изобилие бабочек помогли Набокову отдохнуть душой, но нанесли тяжелый удар по его плоти. В конце июля семидесятишестилетний Набоков забрался на высоту 1900 метров, поскользнулся на крутом склоне и упал. Сачок его скатился еще дальше вниз и зацепился за еловую ветку. Набоков потянулся за сачком, снова упал, ушибся еще сильнее, чем в первый раз, — и понял, что не может подняться. Это рассмешило его — тоже мне Хью Персон. Он стал дожидаться, пока над ним проедет вагонетка канатной дороги, но туристы увидели, как он машет им и смеется, и решили, что у него все в порядке. Только на обратном пути вагоновожатый заметил, что загорелый старик в шортах лежит все на том же месте, и послал ему на помощь двух мужчин с носилками. Набоков пролежал на склоне два с половиной часа ³⁵ .

255

Лучшей книгой воспоминаний со времен Пруста и Шатобриана (фр.).

Переломов у него не обнаружили, но пришлось провести несколько дней в постели. В конце месяца он уже вновь ловил бабочек, хотя и с другим сачком — старый так и остался висеть на ветке, «как лира Овидия». Впрочем, многие близкие ему люди считали, что Набоков так никогда до конца и не оправился после этого падения³⁶.

Когда в конце июля они вернулись из прохладного Давоса в душное Монтрё, самочувствие Набокова стало постепенно ухудшаться. В начале сентября он прошел урографическое обследование. Выяснилось, что у него опухоль предстательной железы, возможно злокачественная. 15 октября он лег в клинику «Моншуази», маленькое частное заведение в Лозанне. На следующий день его прооперировали, и, ко всеобщему облегчению, опухоль оказалась доброкачественной аденомой. Две недели спустя изможденный Набоков вернулся домой и, вопреки совету врача, тут же принялся за работу — чем, несомненно, замедлил мучительное выздоровление³⁷.

В начале декабря Набоков объявил: «Энергично возвращаюсь к бездне моего нового романа», рабочее название которого было «A Passing Fashion» [256] , и 10 декабря начал писать всерьез — не менее трех карточек в день. Несмотря на незначительную инфекцию, явившуюся запоздалым последствием операции, к концу января он целиком погрузился в новый роман и даже рассчитывал закончить его к середине лета. Возраст и нервная энергия усилили его бессонницу,

сделав совершенно «безнадежной» — новые таблетки действовали лишь в течение двух-трех ночей. В начале февраля он отметил в дневнике продвижение романа: «Новый роман более или менее закончен, и переписано 54 карточки. В 4 пачках из различных частей романа. Плюс записи и черновики. 50 дней с 10 дек. 1975. Не слишком много». К середине февраля он дал роману окончательное название, «Подлинник Лауры», и написал Фреду Хиллзу: «Я дивно провожу время с моим новым романом» ³⁸ .

256

«Преходящая мода» (англ.).

Продвигались и другие проекты. Обрадовавшись планам «Ардиса» издать полное двухтомное собрание его русских рассказов, Набоков решил перевести на русский язык все изменения, внесенные в текст при переводе на английский. В марте он передумал и предложил «Ардису» на выбор томик «патриотических» стихов — пятнадцать — двадцать стихотворений, тематику которых он считал слишком злободневной для сборника «Стихи и задачи», — или же большое собрание его русских стихов. Профферы, естественно, выбрали большое собрание³⁹.

Другой проект Набоков задумал еще весной 1974 года, разбирая свою переписку с Эдмундом Уилсоном. В январе 1976 года он предложил «Макгроу-Хилл» опубликовать переписку Набокова — Уилсона. Елене Уилсон Набоков порекомендовал в качестве редактора Саймона Карлинского, пленившего его своими подробными и вдумчивыми комментариями к собранию писем Чехова. Елена Уилсон согласилась с выбором Набокова⁴⁰, но сборник стихов и «Письма Набокова — Уилсона» появились на полках книжных магазинов только через два года после смерти Набокова.

Набоков продолжал отмечать в дневнике продвижение нового романа, который он нежно называл TOOL [257] (The Original of Laura). «Продолжаю со скоростью 5 или 6 карточек в день, — записал он в начале февраля, — но многое приходится переписывать заново». Несколько дней спустя: «Переписал в окончательной форме 50 карточек = 5000 слов». Весь месяц он активно работал и 20 апреля радостно доложил «Макгроу-Хилл», что написал более ста печатных страниц, почти что половину романа. Неделю спустя он рассчитывал закончить роман до конца лета. Этому не суждено было случиться ⁴¹ .

257

Tool — инструмент, орудие труда (англ.).

V

Последней книгой, которую Набоков закончил и которая была опубликована при его жизни, стал сборник «Подробности заката», вышедший в свет весной 1976 года. Рецензенты приняли его на ура — сборник состоял в основном из несложных ранних рассказов, написанных около 1928 года, — но читатели его почти что не заметили. Предыдущий сборник («Истребление тиранов и другие рассказы») только что выдвинули на Национальную книжную премию, которой он — вслед за «Пниным», «Бледным огнем», «Прозрачными вещами» и «Смотри на арлекинов!» — так и не получил.

В середине семидесятых годов реакция читателей и писателей на Набокова представляла собой странную смесь. До самой смерти его называли «безусловно величайшим из ныне живущих мастеров слова». Такие писатели, как Апдайк и Берджесс, Солженицын и Роб-Грийе, ведущие литераторы, пишущие на трех известных Набокову языках, считали его гением, самым интересным писателем последних десятилетий. Но, как написал Дж.Д. О'Хара в год смерти Набокова, он занимал «странное положение в Альпах современной литературы, им восхищались, но в то же время о нем не помнили» ⁴².

Тому были свои причины. За последние четырнадцать лет вышло множество новых книг Набокова, равно как и переводов его старых русскоязычных вещей: «Бледный огонь», «Дар», «Защита Лужина», четырехтомный «Евгений Онегин», «Отчаяние», «Соглядатай», «Квартет Набокова», «Память, говори», «Изобретение Вальса», «Лолита» на русском языке, «Король, дама, валет», «Ада», «Машенька», «Стихи и задачи», «Подвиг», «Прозрачные вещи», «Русская красавица», «Твердые убеждения», «Лолита: киносценарий», «Смотри на арлекинов!», «Истребление тиранов», переизданный «Евгений Онегин» и наконец «Подробности заката» — целых двадцать девять томов, критики и читатели пресытились Набоковым. Издательство «Макгроу-Хилл» утратило интерес к художественной литературе и к автору, произведения которого уже не приносили большой прибыли, и почти что не рекламировало новых книг Набокова.