Владимир Путин: Четыре года в Кремле.
Шрифт:
На стороне Березовского, по мнению некоторых политологов, находились и такие предпочитающие держаться в тени крупные олигархи, как Роман Абрамович и Александр Мамут. На развороте журнала «Профиль» был помещен рисунок — два мощных туловища друг против друга. На пальцах протянутых к противнику хищных рук не наперстки, а головы известных политиков, одну из которых можно принять и за голову Путина. Но газета «Аргументы и факты», напротив, изобразила олигархов в виде лепестков огромной ромашки, и эти лепестки один за другим отрывает Путин.
Как и следовало ожидать, и Волошин, и Березовский решительно отвергли свою причастность к аресту Гусинского. Волошин, по свидетельству одной из газет, был очень растерян и не знал, как комментировать известия из прокуратуры и Бутырской тюрьмы.
Некоторые газеты и журналы уверенно утверждали, что арест медиа-магната был делом не чиновников
Арест Гусинского положил начало мощной рекламной кампании по поводу якобы Громадных заслуг Гусинского и его холдинга «Медиа-Мост» в деле становления свободы печати как в России, так и во всем мире. Гусинский превращался под пером своих коллег в «политического диссидента № 1», в «узника совести», занявшего (в том числе на страницах отдельных западных газет) место Сахарова или Солженицына. Неудивительно, что некоторые из наблюдателей, руководствуясь принципом «кому это выгодно?», стали высказывать мнение: а не сам ли Гусинский, используя свои связи, организовал все это шоу с трехдневными тюремными нарами. Применяя шахматную терминологию, Гусинский смог таким образом пожертвовать фигуру, но выиграть качество.
Даже газета «Москоу тайме» изложила на своих страницах версию о том, что сам Гусинский, который еще 20 лет назад начинал свою трудовую деятельность как театральный режиссер, на этот раз сумел срежиссировать и без того, казалось бы, неминуемые карательные меры против самого себя со стороны Кремля. При этом он сознательно сделал это во время поездки Путина на Запад, чтобы прослыть героем и жертвой не только среди российских либералов, но и за границей.52
Еще более сложную версию изложил на своих страницах российский журнал «Эксперт». По мнению этого журнала, вся эпопея с преследованием и арестом Гусинского была провокацией гигантского масштаба, сравнимой с поджогом рейхстага, убийством Кирова или чем-то подобным делу Дрейфуса и делу Бейлиса. Цепь событий в июне 2000 года направлялась людьми, которые стоят высоко над Гусинским и неподконтрольны президенту Путину. Эти люди стоят выше кнессета Израиля, выше президента США. Иными словами, они образуют некое тайное мировое правительство, которое решило вдруг вмешаться в судьбу одного из российских олигархов.53 Таким образом, довольно банальное событие, связанное с арестом Гусинского, превращалось под пером некоторых журналистов едва ли не в главное политическое событие года и не только в России. Главной целью ангажированной печати была при этом не столько зашита Гусинского, сколько попытка скомпрометировать нового российского лидера —В. В. Путина.
Все приведенные выше версии июньских событий, кроме версии следователя В. Николаева из прокуратуры, были основаны не на точно установленных фактах, а на разного рода домыслах, предположениях и впечатлениях, и поэтому не имело смысла их комментировать. Нельзя не отметить, однако, что быстрее и активнее всех отреагировали на страдания бутырского узника печать и телевидение, входящие в холдинг «Медиа-Мост».
Именно с этой стороны была сделана попытка превратить печальный эпизод в жизни Гусинского в политический кризис большого масштаба. В первую очередь развернули пропагандистскую атаку на президента Путина, которого обвинили в стремлении ограничить в России свободу слова и все другие демократические права и свободы. Заодно Кремль обвинили в развязывании антисемитской кампании, в попытке установления личной диктатуры и т. п. В результате, как отмечал Виталий Третьяков,
Было бы странным, если бы к атаке на Владимира Путина не присоединились «Новая газета» и журнал «Итоги». На авторов «Новой газеты» не подействовали никакие флюиды, и они испытали не страх перед Путиным, а разочарование в его недостаточной дееспособности. «Владимир Путин, — по мнению Евгении Аль-бац, — вновь продемонстрировал стране и миру, что он по-прежнему пока не политик и лишь учится этой профессии. К сожалению, учителя у него неважные. Что отличает настоящего политика от управленца средней руки? Это умение выстраивать приоритеты, находить нестандартные решения в непростых ситуациях, маневрировать на политическом поле так, чтобы не быть марионеткой в руках одной группы. На прошедшей неделе президент показан, что ни первого, ни второго, ни третьего он не умеет».57
Но самым раздраженным и теряющим от этого нить своих рассуждений оказался главный редактор журнала «Итоги» С. Пархоменко. «Мне не хотелось бы, — писал он, — ни радоваться, ни злорадствовать в сложившихся обстоятельствах, ибо унижений, которые выпали в последнее время на долю президента Путина, и так вполне достаточно. Нынешняя порция пережитого президентом позора кажется мне даже избыточной. Детям Лубянки, наводнившим теперь кремлевские коридоры, как когда-то кухаркиным детям, неясна природа демократического государства». Восхваляя профессионализм, опыт и мужество журналистов из «Медиа-Моста», заслуживших будто бы не только общероссийский, но и международный авторитет, С. Пархоменко называл своих оппонентов из других изданий «самоедами», «лжецами», «спесивыми пустобрехами», «сволочами», «рабски преданными власти», «упертыми прыщавыми пэтэушниками», а самого Путина обвинял даже в «политическом терроризме»58
Вернувшись 17 июня в Москву из большой поездки в страны Западной Европы и в Молдавию, Владимир Путин просто не стал отвечать на подобного рода выпады в свой адрес. Вопреки ожиданиям журналистов из «Медиа-Моста», их атака на президента очень мало сказалась на отношении к нему российских граждан. Хотя в июне 2000 года число опрошенных, положительно оценивающих деятельность президента РФ, все же сократилось с 61 до 54%, уже к 20 июля уровень доверия людей к Путину превысил все прежние показатели и достиг 70%.59 При этом большая часть граждан была убеждена, что Гусинский явно причастен к уголовно наказуемым финансовым махинациям.
В конце июня и в июле 2000 года серьезные трудности возникли не только у Владимира Гусинского. Осложнилось и положение Бориса Березовского. Из Швейцарии в Москву были доставлены полторы тонны документов о сомнительных финансовых операциях зарубежных филиалов «Аэрофлота», в которых речь шла о судьбе 700 миллионов долларов и к которым, по мнению швейцарской и российской прокуратур, имел отношение Борис Березовский. Он был вызван на допрос в Генеральную прокуратуру — пока в качестве свидетеля.
Серьезные поводы для беспокойства возникли у и Владимира Потанина, так как прокуратура Москвы заявила о начале расследования некоторых сомнительных обстоятельств залоговых аукционов 1997 года, в результате которых громадная промышленная корпорация «Норильский никель» перешла под контроль возглавляемой Потаниным промышленно-финансовой группы «Интеррос». В письме, которое Потанин неожиданно для себя получил из Генеральной прокуратуры, ему предлагалось «незамедлительно возместить» ущерб в 140 миллионов долларов, которые государство недополучило из-за нарушения установленных при проведении залоговых аукционов правил и условий.