Владимир Путин: Четыре года в Кремле.
Шрифт:
В конце июня были проведены обыски и изъяты документы дочерних предприятий Тюменской нефтяной компании (ТНК), контроль над которой находился в руках банковской группы «Альфа», возглавляемой Михаилом Фридманом. По требованию Генеральной прокуратуры были проведены проверки и изъятия документов и в таких крупнейших корпорациях, как «Газпром», «ЛУКойл», «АвтоВАЗ». Некоторые газеты писали о новой политике Кремля в отношении крупного бизнеса, даже о наступлении властей на «деловую элиту страны». Журнал «Деньги» сообщал своим читателям, что инициатива такого наступления принадлежит президенту Путину и что развернутый план борьбы с олигархами или с «оппозиционным бизнес-сообществом» Путин объявит в своем специальном послании Федеральному Собранию, Но все эти пророчества не сбылись, да и никакого плана
С некоторым упрощением происходящих в России экономических процессов, можно было бы указать на несколько причин кризиса той модели олигархического капитализма, которая возобладала не во всех, но в некоторых секторах российской экономики.
1. Основные процессы приватизации в России на ее первом (1992—1993), втором (1994—1995) и третьем этапах (1996—1997) проходили без каких-либо серьезных инвестиций тех людей и групп, в руки которых перешла в итоге большая часть приватизированных предприятий. Ни в Советском Союзе, ни в Российской Федерации просто не было людей, которые могли бы выложить десятки и сотни миллионов долларов за нефтяные компании, аэропорты, телекомпании, автомобильные заводы, предприятия алюминиевой промышленности и др.
В результате большая часть подлежащих приватизации банков и предприятий оказалась в руках людей, близких к власти или имеющих связи с зарубежными финансово-промышленными кругами, или скупивших по дешевке пресловутые ваучеры, или использовавших какие-то другие схемы получения средств от обманутых граждан и из бюджета. Было немало и таких новых собственников, которые использовали связи не с государством, а с криминалитетом, как это наблюдалось в годы «алюминиевых войн» в Красноярске.
Правительство и президент смотрели на все это спокойно, утешая себя тезисом, что все это — неизбежные издержки «первоначального накопления» и что со временем неэффективных собственников естественным образом сменят более эффективные. Этот процесс крушения неэффективных собственников и начался после кризиса 17 августа 1998 года, и ускорился в 1999—2000 годах. Многие из людей, проглотивших громадные куски государственной собственности, оказались не в силах их переварить. Даже Г. Явлинский признавал в своих интервью, что большая часть олигархов выросла рядом с государственным корытом. Этих людей, по мнению Явлинского, надо теперь отогнать от корыта, не пытаясь разбираться с тем, сколько и чего они уже успели проглотить.
Но беда была в том, что многие олигархи просто не могли вести свои дела без поддержки государства и государственного бюджета. У них не имелось достаточных средств для обновления оборудования, для расширения производства, для приличной заработной платы своим работникам, даже для оплаты электроэнергии и уплаты налогов, хотя они находили деньги для покупки вилл на Лазурном берегу Франции или в Баварских Альпах.
Но государство не могло бесконечно содержать подобного рода «деловую элиту».
2. Финансовая пирамида ГКО была лишь одним из примеров спекуляций, которые привели в 1993—1997 годах к искусственному раздуванию финансового капитала в стране, главным образом, за счет реального сектора, благосостояния населения и бюджета. Крах 17 августа 1998 года нанес удар не только по российской финансовой системе, но и по всей системе частных коммерческих банков. Из крупного бизнеса и из политики ушли такие олигархи, как Владимир Виноградов и Александр Смоленский. Обанкротились «Мост-банк», принадлежавший ранее В. Гусинскому, а также ОНЭКСИМ-банк, принадлежавший В. Потанину.
Вероятно, все олигархи-банкиры понесли большие потери, но многие из них удержались, переведя большую часть «живых» секторов своих банковских структур в другие — мелкие «дружественные» банки, но сохранив контроль над крупными и прибыльными промышленными группами типа «Норильского никеля», а также над нефтяными, металлургическими или лесозаготовительными компаниями.
Однако при банкротстве банков пострадали как мелкие вкладчики, так и немалое число мелких и средних предприятий. Нет ничего удивительного в том, что в последние годы возникли серьезные противоречия и споры внутри самого российского бизнес-сообщества. Во всем этом должны разбираться суды и юристы, а не президент. При этом
3. Еще во второй половине 90-х годов большая часть российских средств массовой информации оказалась под контролем появившихся в России финансово-промышленных групп.
На Западе некоторые газеты, журналы и телевизионные компании приносят своим владельцам немалые прибыли, за счет которых они могут расширять свой бизнес или создавать финансово-промышленные корпорации и группы в других видах бизнеса. Но в России из-за бедности ее граждан, включая и так называемый средний класс, сложилось иное положение. Газеты, журналы и книги в России относительно дешевы, их продажа при тиражах менее 50 тысяч экземпляров не может окупить расходы на бумагу и полиграфические услуги. Однако и при больших тиражах большинство газет и журналов выживают с трудом. То же самое можно сказать и обо всех главных телевизионных каналах. Даже с учетом немалых доходов от рекламы все главные телеканалы, включая НТВ, ОРТ и РТР, не приносили своим владельцам и акционерам прибыли. Все они могли работать только при получении больших дотаций от крупного бизнеса.
Но, инвестируя немалые средства в масс-медиа, банки и промышленные корпорации надеялись не столько на коммерческую прибыль, сколько на достижение определенных политических целей. Ставилась задача воздействовать на общественное мнение и настроение политических элит. Ставилась также задача побуждать власти принимать выгодные для данной корпорации политические и экономические решения и лоббировать в государственных структурах собственные интересы. К тому же ставилась задача публиковать разного рода «компромат» на своих конкурентов и перекрывать возможности негативных публикаций о своих собственных делах.
Наконец, ставилась и задача по продвижению во власть на федеральном и региональном уровнях деятелей, дружественных данной корпорации. Кроме того, важен был, конечно, и доход от рекламы, ибо реклама — это товар, который может приносить хорошую прибыль.
После президентских выборов и выборов в Думу в России произошла стабилизация политической ситуации. Но именно эта политическая стабильность привела к существенному уменьшению финансовых вложений в российские СМИ со стороны крупного бизнеса. Борьба за власть окончена или близка к завершению. Для чего же тратить такие большие средства на газеты?
Скандал с «Медиа-Мостом» совпал со значительным ухудшением финансового положения всех главных телевизионных каналов. Дело дошло до того, что Борис Березовский публично заявил, что хочет вернуть государству те 49% акций ОРТ, которые он контролирует. По свидетельству Березовского, весь этот медийный бизнес приносил ему огромные убытки, которые он был вынужден покрывать за счет других секторов бизнеса.
Еще более сложным оказалось финансовое положение «Медиа-Моста», так как для этой корпорации именно медиа-бизнес был главной основой ее видимого могущества. Среди российских СМИ именно эта группа считалась самой обеспеченной. Во всяком случае, здесь платили самые высокие зарплаты и гонорары. Павильоны и съемочные студии НТВ были оборудованы много лучше, чем на РТР. Теперь все это благополучие оказалось под угрозой. Выяснилось, что в последние два-три года корпорация «Медиа-Мост» получала немалые кредиты от западных компаний, но особенно большие кредиты выделял ей российский «Газпром». Некоторые из этих кредитов были уже просрочены.