Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы
Шрифт:
Просто ставить по рублю
Вообще, элементарная невнимательность в прочтении рукописей и столь вольное обращение с текстом — характерная черта составителей сборника. Подтверждений тому — сколько угодно. Например, стр. 439, 30-я строка:
Рубил, должно быть
для надежности, рукой.
Ну если это надежнее, чем топором, тогда, пожалуй, верно. У Высоцкого до этого фантазия не дошла. В рукописи «для наглядности»... Цитируемое стихотворение в плане составительских изысков наиболее плодотворно. Хотя, впрочем, некоторые другие мало в чем ему уступают. Стр. 394, строка 26-я:
Выпить штоф напоследок —
и в прорубь.
Ничего подобного в рукописи нет, строка попросту взята «с потолка»,
Да и сам-то я кто — надо
в прорубь!
Как видите, «штофом напоследок» здесь и не пахнет. И вообще, судя по всему, от всей строфы «Отраженье свое...» (строки 21 — 26) автор отказался, написав взамен куплет «Снег кружит над землей...», данный в публикации последним. При этом 27-я строка будет звучать так:
Жизнь идет на мороз —
Ей там, голой, не выдержать
стужу.
Отсутствие белового автографа порождает, как видите, многовариантность толкования. В таких случаях, наверное, лучше не публиковать произведение вообще или же как-то комментировать и аргументировать сделанное. И уж совсем негоже печатать строки, Высоцкому не принадлежащие. Такие, как на стр. 397, где и вовсе начинается «сочинение на вольную тему». 22—23-я строки:
Хрупкий ледок.
Легок герой, а Минотавр...
У автора эти строки звучат так:
Ни холодок.
Вышел герой, а Минотавр...
Несколько несуразно? А что делать — по-другому Высоцкий не написал. Но далее — еще интересней! Строки 29 —30-я:
Глотки их лают, потные
в месиве...
Я не желаю с этими вместе!
«Потные глотки» — каково! У Высоцкого же здесь:
Крики и вопли — все
без вниманья.
Я не желаю в эту компанью.
Видимо, «компанию». Но Владимир Семенович писал обычно так, как собирался произносить.
Далее и в этом стихотворении, и во многих других присутствуют ошибки подобного же характера. Пора бы наконец уяснить, что попытки «олитературивать» и поправлять Высоцкого ни к чему хорошему не приведут. За примерами далеко ходить не надо — стр. 408, 17-я строка:
Я сам больной и кочевой...
У Высоцкого в рукописи «...шальной и кочевой». Далее здесь же (стр. 409, 37-я строка) читаем:
У нас границ не перечесть,
В действительности написано:
У нас границ — полно навесть.
Составителей, видно, смутило слово «навесть». Но при внимательном рассмотрении выясняется, что это «невесть» [6] , написанное с ошибкой. Автор, увлеченный процессом сочинения, иногда делал такие ошибки. Но работа исследователей заключается совсем не в том, чтобы «переводить на русский язык» непонятные для них слова.
6
Наречие (прост.) в значении «неизвестно», употребленное с наречием «полно» (разг.) в значении «много», образуют нетрадиционное словосочетание, выражающее неопределенно большое количество чего-то (в данном случае — границ) — нечто среднее между «полным-полно» и «невесть сколько».
Что это? Редакторская небрежность? Досадные неточности? А может — отсутствие понимания и ощущения стиля автора? Ведь тексты в данном сборнике часто подготовлены по принципу «своя рука — владыка».
Стр. 392 — несостоявшаяся песня к к/ф «Вооружен и очень опасен». Но, во-первых, почему проигнорировали в трех приведенных куплетах после слов «А мне хорошо» наличие еще трех строк — в каждом случае разных, а во-вторых, где еще три куплета? Ведь они существуют в авторской рукописи.
Можно, конечно, сослаться на то, что в опубликованном виде песня звучит в спектакле Театра на Таганке «Владимир Высоцкий», но необходимо при этом учитывать, что один из составителей книги —
А даты?! Они часто не соответствуют действительному времени написания произведений. И разница порой достаточно большая. Для наглядности — один пример. В стихотворении, приведенном на стр. 233, указано: «начало 70-х». Как это понимать — 1970? 1971? Зато на стр. 374 читаем: «1976». А ведь эти стихи — «родные братья», то есть одно из них возникло в процессе работы над другим. И даже написаны они на одних и тех же листах рукописи!
В заключение необходимо сказать следующее: единственный из составителей книги, близко знавший автора, В. Абдулов, протестовал против подобного обращения с авторским текстом. К моменту верстки им была представлена в издательство обширная правка материалов сборника. Когда редактор не счел нужным внести исправления, В. Абдулов потребовал снять свою фамилию с выходных данных книги, что также не было выполнено. Остается сожалеть, что к его мнению не прислушались.
И последнее. Составители, сборника и авторы данном реп лики пользовались идентичными материалами.
Борис Акимов,
Олег Терентьев
Владимир Высоцкий: эпизоды творческой судьбы
20 июля 1960 г. Диплом В. Высоцкому вручает председатель ГЭК В, Ершов. На заднем плане проф. Саричева.
В письмах, приходящих в редакцию по поводу публикации биографической повести о Владимире Высоцком, часто встречается вопрос: почему авторы, осветив уже половину жизни Высоцкого, нигде ни словом не обмолвились о его поэтическом и песенном творчестве.
«Складывается впечатление,— Пишет тов. Петров из Москвы,— что до двадцати двух лет Высоцкий ничего не сочинял, не пел, к гитаре не прикасался. Это существенное упущение в целом подробной биографии».
Дело в том, что сведения, касающиеся этого ряда вопросов, настолько разноречивы, что трудно, хотя бы с приблизительной точностью, указать, например, дату написания первого стихотворения, первой песни, год, когда Высоцкий впервые взял в руки гитару.
У нас на этот счет есть свои соображения, но — как мы и договорились с самого начала — не будем навязывать их читателям. А чтобы устранить это «белое пятно» творческой биографии Владимира Высоцкого, мы представляем вниманию читателей главу, стоящую как бы вне хронологии, где собраны известные нам факты и воспоминания, касающиеся данного вопроса. И пусть каждый сам делает выводы.
«Я давно очень пишу, с восьми лет, всякие вирши. Детские стихи про салют писал. А потом, когда я был немного постарше, я писал пародии всевозможные. Среди них были так называемые стилизации под «блатные» песни, что я до сих пор и расхлебываю. (...) Я от них никогда не отказываюсь. Они мне принесли какую-то пользу в смысле поисков формы, простоты языка (...) и лексики какой-то простой (...) Я-то их никогда не пел с эстрады, а довольно много людей знают их». (11)
«Они с Игорем Кохановским слагали стихи еще в школе. У Игоря осталась толстая тетрадь, исписанная их стихами. Темы они брали из школьной жизни, и стихи, как я помню, получались довольно веселые». (7)