Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы, Акимов Борис

Владимир Высоцкий: Эпизоды творческой судьбы

на обложку

Акимов Борис

Шрифт:

Летом, во время съемок «Интервенции», в Одессе одновременно с Высоцким оказался Георгий Юматов. Они уже были знакомы по совместной работе в к/ф «Стряпуха». Высоцкий относился к Юматову с большим уважением и любовью. Восторженно отзывался о его таланте, с болью говорил о том, что гибнет великий актер. Сетовал на неудачную актерскую биографию Юматова, который потенциально был способен на многое, но сперва ему пришлось находиться в тени Евгения Урбанского, а затем Юматова перестали снимать — интерес к нему угас.

Высоцкий жадно слушал рассказы Юматова о подводных лодках, о торпедных катерах, на которых тому довелось служить во время войны.— Авт.]

«Во время

съемок «Интервенции» к нам стал приходить Жора Юматов. Он тоже снимался где-то неподалеку, в какой-то небольшой роли. Они с Высоцким дружили, Володя внимал Жориным рассказам. Юматов сам моряк, у него было много друзей среди моряков. А Володя, надо сказать, чувствовал большую потребность — петь. И так как в Одессе он публично не выступал, то «разряжался» на нас — пел нам буквально каждый вечер. А потом, с появлением Жоры, мы наладились ходить к его морякам — куда-то на окраину Одессы, в какие-то старые дома... Там собиралась очень разношерстная публика: какие-то инвалиды, старые моряки... Когда Володя пел, они плакали». (24)

[Песню «Спасите наши души» Высоцкий написал тогда под впечатлением любви к трагически несостоявшемуся актеру и посвятил ее Юматову. А в 1969 году в трех фильмах, к которым Высоцкий имел прямое или косвенное отношение («Опасные гастроли», «Внимание — цунами!» и «Один из нас»), Юматов сыграл с его «подачи». Но об этом позже. А пока о второй картине.

Восстановить подробности участия (точнее, неучастия) Высоцкого в фильме «Случай из следственной практики» нам помогли режиссер картины, лауреат Государственной премии СССР Леонид Данилович Агранович (№ 29, Москва, 7.02.90) и актриса МХАТа, заслуженная артистка РСФСР Любовь Васильевна Стриженова (№ 26, Москва, 5.02.90).— Авт.]

«С Высоцким мы лично до 1967 года знакомы не были. А попал он к нам на картину довольно просто. Ведь Одесса представляет собой большую кинематографическую деревню, а «Куряж», где мы жили,— что-то наподобие Дома кино местного значения. Все, кто приезжал в Одессу, обязательно бывали там. Все очень по-домашнему — не то, что наши московские заборы. Не существовало проблемы какого-то знакомства, представления. Именно так и появился Высоцкий — просто пришел и сказал: здравствуйте, вот, мол, Шацкую, артистку привел. Вам артистки нужны?,. А мне для картины «Случай из следственной практики» [рабочее название фильма — «Убийство и никаких следов»], над которой я тогда работал, действительно требовалась актриса. И я устроил Шацкой кинопробу. Мы вместе с Геной [оператор Геннадий Карюк] построили небольшую выгородку и сняли: получили огромное удовольствие, много смеялись, шутили. Я дал им небольшую сценку, которую они, надо сказать, очень ловко и быстро сыграли — буквально «с листа». Эта кажущаяся легкость была, несомненно, результатом его участия...

В. Высоцкий и Т. Иваненко в спектакле «Послушайте!».1967 год,

Сцена получилась очень хорошая, но Шацкая была, как бы это сказать, чересчур яркой для нашего фильма. Темпераментная, резкая, как дикая кошка. Играла, стараясь показать товар лицом. Экспрессивно. Красивая женщина, интересная, но — чересчур. Она бы вырывалась из картины. Фильм-то ведь спокойный по интонации. Роль эту сыграла впоследствии Мила Кулик.

Высоцкому мы тогда предложили сняться, сказали: сыграете? Он: с удовольствием, но не могу... И действительно, он был очень занят, буквально нарасхват. А роль, которую он играл с Шацкой и которую мы ему предложили, сыграл Вильдан...

Немного позже у меня возникла идея устроить в карти не какую-то передышку. Там все напряженно

по сюжету: допросы, камеры и т. п. Вы понимаете? И надо было дать разрядку. А главная героиня — актриса певучая, вот мне и захотелось, чтобы она спела что-нибудь. Мы придумали небольшой эпизод (в сценарии его не было) — это сцена, где героиня бродит по городу, возвращается домой, а там у нее гости. Такая групповочка. Я сейчас уже не помню, но возможно, что вся эта сцена делалась для того, чтобы Любовь Васильевна спела.

Все это происходило уже зимой 1967/68 года. Мы вернулись в Москву, но этот эпизод еще не был снят. Требовалась песня. Я позвонил Высоцкому, он приехал ко мне и мы тогда провели, по-моему, вместе два полных вечера. Он что-то сочинял. Причем я сейчас не припомню ни одного слова. А смысл: сплошные дела, заботы, повседневность заела, словом, суета сует. Что-то о неустройстве женской судьбы — такой монолог. И к тому же песня должна была быть шаловливая, ироничная...

Композитор фильма М. П. Зив задал Высоцкому довольно сложную музыкальную фразу — такую «рыбу», а я, кроме того, ему еще и целый сюжет этой песни «выдал». Я-то по наивности полагал, что получится романс по смыслу близкий к тому, о чем идет речь в картине. Это было, конечно, изначально глупо. Но Владимир точно выполнил мои пожелания, он довольно виртуозно и ловко это сделал. В результате получилась очень сложная для исполнения песня. Аюба честно пыталась ее напеть, но ничего у нее не получилось. Выходило как-то нарочито и громоздко. Поэтому она спела другой романс — «Вы меня пленили, вы меня сгубили...» — это есть в картине». (29)

«В этом фильме я должна была петь песню Высоцкого, которую он специально написал для меня. Но мне как-то не показалось, что я смогу ее спеть. Вообще исполнять Володины песни чрезвычайно трудно, а тут еще была сложная мелодия. И тогда эту тему сняли. Мне Леонид Данилович сказал: «Пой что хочешь, что вспомнишь — любой романс, любую шутку». И я спела какой-то старинный малоизвестный романс... Володя, по-моему, не огорчился: ну не получилось и не получилось...» (26)

«Не думаю, что песня, написанная Высоцким, широко известна и когда-либо впоследствии исполнялась им на концертах. Там все было ему противопоказано — и конкретный сюжет, и навязанные извне ритмы. Словом, не его тема. Владимир в данном случае просто продемонстрировал свой высокий профессионализм и симпатию ко мне. Но песня в картину не попала и на этом все закончилось. Я очень жалею, что этого не случилось — была бы хоть какая-то память о совместной работе». (29)

[Этот год был для Высоцкого очень насыщенным — в одной публикации рассказать о нем невозможно. Мы остановились как раз посередине. В ближайших номерах надеемся завершить разговор о творчестве Высоцкого в 1967 году.— Авт.]