Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

Бакин Виктор Васильевич

Высоцкий жил с таким же напором и шел навстречу своей судь­бе с такой же открытой беззащитностью.

Леонид Филатов в одной из своих телепередач «Чтобы помни­ли...» свел их вместе: «Есть артисты более любимые, есть менее лю­бимые... есть знаменитые. И есть — их очень мало, — которые яв­ляются для миллионов некой духовной гарантией. Вот такими ар­тистами были Шукшин и Высоцкий. Это не важно было, что они играют и про что они играют, кого изображают на экране... Важен сам облик этого человека, важно понимание, что этот человек жив, и пока он жив — все в этом мире идет более-менее нормально».

Позднее Высоцкий вспоминал свою реакцию на смерть Шук­шина:

«Я никогда не плакал. Вообще. Даже маленьким когда был, у меня не было слез — наверное, не работают железы. Честное слово. У меня нет их, слез.

Я поехал из Ленинграда, бросил спектакль — его отменили — и по­ехал на панихиду в Москву. Ехал на машине пять часов — 800 километ­ров. Сто шестьдесят я как врезал, только заправился один раз...»

Сначала Шукшина хотели похоронить на родине в Сибири, Моссовет выделил место на Введенском кладбище, но целая плея­да известных людей — Михалков, Шолохов, Кобзон, Фурцева, Ко­сыгин — настаивали на Новодевичьем... И наконец свой вердикт в пользу Новодевичьего вынес Л.Брежнев: «Я очень люблю «Калину красную» и «Печки-лавочки». Похоронить Шукшина следует на Но­водевичьем».

Сразу после смерти Шукшина 3 октября Высоцкий пишет па­мятные стихи: «Я написал большие стихи по поводу Василия, кото­рые должны были быть напечатаны в «Авроре». Но опять они мне предложили оставить меньше, чем я написал, и я отказался печа­тать не полностью. Считаю, что ее хорошо читать глазами, эту балладу. Жалко петь, жалко... Я с ним очень дружил и как-то... я спел раз, а потом подумал, что, наверное, больше не надо».

Еще — ни холодов, ни льдин,

Земля тепла, красна калина,

А в землю лег еще один

На Новодевичьем мужчина.

И еще одна трагедия этого года — 1 ноября «на цифре 37», как и подобает поэту, Геннадий Шпаликов «слазил в петлю» в Доме твор­чества в Переделкино.

Удивительная судьба. Он был очень талантлив. И как поэт, и как человек. Поначалу все складывалось удачно. В двадцать четы­ре года он уже написал сценарии «Заставы Ильича», потом «Я ро­дом из детства» — фильмов, которые стали визитной карточкой по­коления...

После смерти Шпаликова нашли много стихов, некоторые из них были известны и раньше...

Ах, утону я в Западной Двине

Или погибну как-нибудь иначе —

Страна не пожалеет обо мне,

Но обо мне товарищи заплачут.

Эту песню долгое время приписывали Высоцкому. Он ее ино­гда исполнял вместе со своим ранним репертуаром. Она и написа­на как бы о нем и от его имени. Она о них обоих...

Шпаликов и Высоцкий... У них не было отдельных дружеских отношений, но они часто оказывались в общем кругу: вместе ра­ботали в фильме «Я родом из детства», были ровесниками, жили рядом, забегали друг к другу в гости... Остался светлый, чудесный фильм по его сценарию — «Я шагаю по Москве». Живы и его пес­ни, и будут жить еще многие годы.

В этом году эмигрирует в США двоюродный брат Семена Вла­димировича — Павел Леонидов. Это был один из самых ярких ад­министраторов советской эстрады 50 — 60-х годов. Он дал «путевку в жизнь» таким исполнителям, как Иосиф Кобзон, Валентина Тол­кунова, Вадим Мулерман... Помогал он и Высоцкому в трудные для него времена. Он был поэт — им написаны такие известные песни, как «Тополиный пух», «Школьный вальс»... Авантюрист по натуре, он нырнул в разрешенный Брежневым поток эмиграции. Там он из­дал несколько книг мемуарного жанра, наиболее

известная из ко­торых «Владимир Высоцкий и другие». Книгу очень ругали за не­точность дат и фактов.

Будучи крайним в своих суждениях и действиях, Высоцкий пытался понять: почему люди уезжают из страны, в которой ро­дились. Но он решительно осуждал тех, кто, приняв однажды ре­шение, пытался вернуться обратно. Леонидову Высоцкий однажды сказал: «Да как ты мог! Как ты мог проситься назад! Не надо было ехать, тебя не гнали. Ты греб больше моего. Поехал за «свободой», так не позорь «свободу». Знаю, что не ты, что не в тебе дело. Это я слышал, но и в тебе!»

С 4 по 31 октября 1974 года «Таганка» в четвертый раз за де­вять лет приехала с гастролями в Ленинград. Высоцкий поехал са­мостоятельно на машине. Но не доехал до Ленинграда 70 километ­ров, попал в аварию — перевернулся на мокром асфальте, отделался «легким испугом», а автомобиль пострадал — помят бок. В Ленин­граде нашелся мастер, который за два дня придал машине товар­ный вид.

В этот раз кроме «Гамлета» привезли ленинградцам еще восемь спектаклей, среди них новые: «Тартюф», «Товарищ, верь!» и «Де­ревянные кони». Единственная рецензия в ленинградской прессе была посвящена разбору исполнения роли Гамлета Высоцким. Ра­боту оценили высоко...

8 октября большую группу таганцев во главе с Ю.Любимовым пригласили на Ленинградское телевидение. Было естественным, что больше всего времени на этой передаче предоставили Высоцкому. Он спел три своих песни: «Мы вращаем Землю», «Балладу о корот­кой шее» и «Диалог у телевизора», а также «Песню акына» на стихи А.Вознесенского и прочитал его же стихотворение «Провала про­шу, провала...».

Как обычно, во время гастролей Высоцкий много выступал с сольными концертами и в составе группы актеров театра. В этот раз, кроме ленинградских площадок (Ленинградский дворец работ­ников искусств, Ленинградский государственный университет, «Гипрошахт», НПО «Вектор», ЛИЯФ, «Энергосетьпроект», Дом ученых, НИИ «Домен», редакция журнала «Аврора»), состоялись концерты в Гатчине и Павловске.

Художественный руководитель объединения рекламных филь­мов «Ленинградской студии документалистики» Сергей Бондарчик предложил Высоцкому принять участие в рекламном ролике режис­сера и оператора Виктора Петрова «Знаки зодиака». Высоцкий со­гласился. Украсили рекламу фрагменты песни Высоцкого «Неправ­да! Над нами не бездна, не мрак...» в сопровождении оркестра Ана­толия Кальварского. По сценарию ролика Высоцкий за кадром пел песню, а актеры перед камерой изображали знаки зодиака.

Во время этих гастролей Высоцкий открыл для себя Леонида Филатова как очень талантливого и ироничного поэта. Он почитал его пародии и предложил выступить с ними, предрекая успех.

Л.Филатов: «В Ленинграде на гастролях был вечер театра в ле­нинградском ВТО. Он меня вытащил. Выкинул на сцену с этими па­родиями, просто выволок. Я говорю: "Да я не могу, я не привык еще...

Я могу это так, в застолье... Да потом — претензия на смешное... Это страшно читать, а вдруг это будет не смешно..." Владимир взял и про­сто объявил. И тогда я вышел совершенно оглушенный, потому что когда действительно твое, авторское, это очень страшно. И когда я прочитал, и был, действительно, успех, и были, действительно, апло­дисменты, он говорит: "Ну вот, понял, что я тебе говорил? Слушай меня всегда, Володя тебе никогда плохого не пожелает"».