Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти

Бакин Виктор Васильевич

А девочка из второй квартиры на Большом Каретном, Инна Крижевская, выйдет замуж за Левона Кочаряна, и тогда двери их гостеприимной квартиры будут открыты для всех. Перед взорами компании Большого Каретного прошли как представители репрес­сированной интеллигенции, так и бывшие уголовники. По воспоми­наниям друзей, Высоцкий мог ночами выслушивать рассказы «от­дыхавших в раю», живо интересовался лагерным языком и бытом. В стране, где каждый пятый сидел, а каждый десятый охранял, по­нимать и использовать элементы блатного языка («ботать по фене») не считалось необычным, и Владимир вбирал лагерный и уголов­ный фольклор и жаргон для будущих стилизаций:

А

в лагерях — не жизнь, а темень-тьмущая:

Кругом майданщики, кругом домушники...

ЛЕВОН КОЧАРЯН

После окончания школы Анатолий Утевский по семейной тра­диции поступает в МГУ на юридический факультет.

Как-то в конце 1955 года Анатолий привел на Большой Карет­ный своего коллегу по факультету Левона Кочаряна, который к это­му времени уже заканчивал юрфак. Посидели, попили чайку и спус­тились этажом ниже, к Крижевским. Так Левон Кочарян познако­мился с Инной. Кочарян все чаще и чаще стал бывать в этом доме и в 1958 году поселился здесь навсегда. Инна Крижевская стала Инной Кочарян. А их трехкомнатная квартира № 11 стала главной кварти­рой в этом доме на Большом Каретном переулке.

Дом Кочарянов — гостеприимный, хлебосольный, душевный, открытый для всех — обладал удивительным притяжением. Кочарян был всем и отцом, и старшим братом, и другом. К нему тяну­лись нуждающиеся в помощи, тепле и поддержке.

Михаил Туманишвили: «Это был родной дом, куда мы могли прийти когда угодно и с кем угодно. И мне всегда было жалко жену Левы — Инну Кочарян. Ведь на ее плечах лежали заботы о всей на­шей банде. Дом был абсолютно открытым — с утра до вечера. Ей было, конечно, очень трудно — всех нас и накормить, и приютить, и со всеми справиться. Ведь были времена, когда мы встречались там почти ежедневно».

И даже после рождения у Кочарянов в 1963 году дочери Оли вся компания продолжала у них собираться. Там постоянно кружил поток самых разнообразных людей: актеры, милиционеры, начи­нающие писатели, юристы, художники, режиссеры, офицеры, врачи, спортсмены, космонавты, каскадеры, какие-то совсем иные люди, о роде занятий которых никто не спрашивал.

Через десять-пятнадцать лет большинство из посетителей квар­тиры Кочарянов потом станут незаурядными и выдающимися твор­ческими личностями, гордостью отечественной культуры. Вот са­мый краткий список «круга Кочаряна» из книги А.Утевского «На Большом Каретном»: «Лева подружил нас с режиссерами Иваном Пырьевым, Эдмондом Кеосаяном, Алексеем Салтыковым, Алексе­ем Габриловичем, Михаилом Туманишвили, Алексеем Сахаровым, поэтом Григорием Поженяном. Здесь бывали актеры Кирилл Лав­ров, Олег и Глеб Стриженовы, Анатолий Солоницын, Семен Соко­ловский, Владимир Лапин, Нонна Мордюкова, Людмила Гурченко, писатель Юлиан Семенов. В компанию вливались и друзья Артура Макарова: актер, режиссер и писатель Василий Шукшин, художник Илья Глазунов, режиссер Андрей Тарковский, актер Евгений Урбан­ский. Володя Высоцкий, в свою очередь, познакомил нас с Володей Акимовым, Игорем Кохановским, Георгием Епифанцевым, Всеволо­дом Абдуловым. В общем, «палитру» товарищества составляли раз­ные «краски» — от сыщиков и следователей (Аркадий Вайнер, Бо­рис Скорин, Юрий Гладков), моряков (Анатолий Гарагуля, Олег Халимонов) до спортсменов (Михаил Таль, чемпион по боксу Эдуард Борисов, известный баскетболист Аркадий Бочкарев).

Всех нас, несмотря на разные профессии, интересы, характеры и возраст, объединяло нечто общее. И лучше всего об этом говорил, а позже писал, сам Высоцкий».

Здесь ценилось не служебное или жизненное благополучие, ко­торого не было

у большинства, но желание помочь, мужество, не­пременная порядочность между собой и в отношениях с женщи­нами, умение держать себя с достоинством при любых обстоятель­ствах и в любом окружении, умение дать отпор хаму или подлецу. Это была атмосфера, в которой формировался Высоцкий. Иногда он по нескольку дней жил у Кочарянов, когда Евгения Степанов­на уезжала к мужу.

Будучи старше Высоцкого на восемь лет, Кочарян был не про­сто примером для подражания, он опекал Володю и был его дру­гом. Сегодня это имя известно лишь тем, кто занимается изучени­ем биографии Высоцкого или, по крайней мере, знаком с соответ­ствующей литературой. Между тем, по единодушному признанию всех, кто его знал, Кочарян был необыкновенно талантливым чело­веком. По выражению М.Туманишвили, «Лева — человек громадной эрудиции и сильного концентрирующего начала». Он превосходно знал литературу, кинематограф, музыку, на съемках водил танки, показывал изумительные фокусы.

В.Акимов: «Кочарян мог и умел делать ВСЕ: промчаться на ло­шади, водить танк, впервые сев в него, вывести теплоход из порта, шить, играть на гитаре, петь, драться, если иного способа защитить кого-либо не было».

Компания Большого Каретного условно делилась на две воз­растные группы. В первую входили ребята повзрослее, вроде Левона Кочаряна, Артура Макарова, Анатолия Утевского, Юрия Гладкова... Самому старшему из них — Василию Шукшину — было в 54-м году 25 лет, Утевскому, Макарову, Тарковскому — по 22.

Во второй подобрался молодняк — шестнадцатилетние ребята, которых привел Высоцкий: Володя Акимов, Игорь Кохановский, Яша Безродный, Аркаша Свидерский, Лева Эгинбург, Миша Горховер...

Высоцкий был одним из самых младших в компании и носил кличку «Шванц» (по-немецки — «хвост»), поскольку всюду бегал за старшими. Это было обычное желание любого подростка — скорее стать взрослым. Кличка не унижала — с ним держались на равных, и он отвечал тем же. То, что мальчик, школьник восьмого класса, стал полноправным членом компании взрослых, определившихся в жизни людей, говорило о многом. В школе среди своих сверстни­ков он выделялся также тем, что мог что-то организовать, мог по­вести за собой...

У взрослых ребят тогда была мода ходить в ресторан «Спорт», что возле Белорусского вокзала. При ресторане был танцевальный зал, бильярдная, пивбар, и молодежи было где развлечься. Обита­ли там и «урки».

Вспоминает А.Макаров: «Мы были знакомы со знаменитой компанией «урки с Даниловской слободы», профессиональными «щипачами». Хотя Володя никогда в «блатных» делах «замазан» не был, он знал довольно серьезно и крепко людей из этого мира, хо­рошо знал. Некоторые из них очень любили его, и он их тоже, надо сказать».

Артур Макаров — приемный сын режиссера Сергея Герасимова и актрисы Тамары Макаровой — отличался даже во взрослой части компании довольно жестким характером. Для «пацанов» он был ав­торитетом, от него они учились незаурядности поведения — «умей достойно держать удар!»...

Был и еще один канал познания «той» жизни — Анатолий Утевский проходил студенческую практику на Петровке, 38, в МУРе, и иногда приглашал Высоцкого и других в качестве понятых. Тогда Владимир впервые увидел настоящий уголовный мир. Стал пони­мать неоднозначность психологии этих людей. Он своими глазами увидел, что человек, совершивший преступление, не всегда подонок, а способен на чувства и поступки, характерные для нормальных за­конопослушных людей. Через тридцать лет исследователи и толко­ватели творчества Высоцкого этим фактором будут объяснять «че­ловеколюбивую направленность» его «блатных» песен.