Владыка
Шрифт:
— Да на кой он тебе сдался?!
— Цыганам продам, всё копейка.
— Надо было вот как есть его — так и сдать! Хоть денег бы получили. Золотой же весь был.
Я представил себе охреневшую рожу принимальщика, которому принесли живые шевелящиеся кости, и засмеялся. Впрочем, я бы такое понёс в свой оплот, а там — Алёшенька. Который в операции принимал непосредственное участие, так что не удивился бы. С другой стороны, он эти кости ведь потом куда-то один чёрт сбывает.
— Не шуми, я знаю, что делаю. И не вздумай его убивать!
—
— Чего вдруг?
— Ну уж, «вдруг». Ты ж жениться собираешься.
Я не сразу связал «жениться» с присутствием в доме Земляны. Потом сообразил.
— А, ну, да…
— Я не дура, меня просить не надо. Поохотились знатно, денег я скопила, пока у тебя жила. Купила себе домик в Поречье. Маленький, но уютный. Заходи на новоселье.
— Зайду, — пообещал я. — К чаю чего-нибудь куплю — и загляну.
— А то слушаешь, слушаешь этого твоего Брейгеля — и такая тоска на душе начинается, хоть в петлю лезь, — продолжила Земляна. — А потом подумаешь: а может, и правда? Может, по уму жить надо, а не как придётся? Говорят же, на бога надейся…
— А ты чего — Брейгеля слушала? — изумился я.
— Да заходила пару раз.
— Вот знал я, что развивающие подкасты могут наносить пользу! Выпишу ему премию.
— Вот этого не надо! Загордится ещё. Он и так надутый, как индюк, ходит. Надо будет как-нибудь с ребятами собраться и настучать ему ночью тёмной. Чтоб не задавался. Ишь, деньгами он вертеть умеет, нашёл, чем гордиться. Мы-то тоже повертеть можем.
— Вот в этом — не сомневаюсь. Вертеть вы большие мастера. С вещами-то помочь тебе?
— Иди уже. — Земляна зевнула. — Я завтра утром уйду. И вещей у меня — сам видел. Хочу, понимаешь ли, напоследок ванну твою попробовать. Уж так расхваливал.
— А, это пожалуйста. Вот тут холодная, тут — горячая. Смешай, как понравится. Смотри, не ошпарься.
— Управлюсь. Всё, иди. Не по чину тебе теперь на посторонних голых девок любоваться.
— Как раз наоборот, до свадьбы — самое оно. Ещё и мальчишник устрою обязательно. Ты, кстати, приглашена, из торта будешь голой выпрыгивать. Что-то мне подсказывает, номер будет иметь успех… Ладно-ладно, ухожу!
Перенёсся я сразу в Смоленск и перевёл дух. Кажется, Земляна кастовала Удар. Или Меч? Ну, надеюсь, что все разрушения устранит до моего возвращения, иначе я ей устрою.
Я постучал в дверь особняка Головиных, и мне открыл слуга. На заднем плане маячили отец Катерины Матвеевны и её дядя. Увидев меня, дядя немедленно повернулся и заорал:
— Катюша, спускайся, он приехал!
Катюше, видимо, стоило бы немалых сил сдержать порыв радости и не спорхнуть по лестнице, а спуститься чинно-благородно, как полагается приличной девушке из хорошей семьи. И тратить силы на ерунду она не стала.
— Владимир! — донеслось сверху.
И Катерина Матвеевна, подхватив платье,
— Катюша… — только и вздохнул папенька Катерины Матвеевны.
Дядя тоже неодобрительно покачал головой. Зато матушка, глядя на нас, расцвела.
Сама Катерина Матвеевна сияла, как утреннее солнце, и цвела, как майская роза. На ней даже платье было какого-то такого цвета… Утреннего.
— Ах, до чего же я соскучилась! — Катерина Матвеевна прильнула ко мне. — Как же отрадно думать, что мы целый вечер проведём вместе!
Я, держа её в объятиях, с удивлением понял, что и мне предстоящий вечер уже не кажется тяжёлым испытанием. Было бы, конечно, намного приятнее вместо императорского дворца переместиться сейчас к себе в башню — вместе с Катериной Матвеевной, разумеется. Уверен, что так мы провели бы вечер ещё отраднее. Но есть мнение — этот вариант родители Катерины Матвеевны не одобрят. И императрица расстроится, что я не пришёл. И в ванной сейчас Земляна плещется… В общем, такой себе расклад. Подождём другого.
— Вы ведь успеете на бал? — забеспокоилась матушка Катерины Матвеевны. — Когда Катюша сказала, что вы, Владимир Всеволодович, можете в единый миг оказаться в Санкт-Петербурге, мы, признаться, не поверили.
Глава 11
— Напрасно не поверили. Я могу в единый миг оказаться не просто в Петербурге, а прямо на ступенях императорского дворца. Так что за это не волнуйтесь.
— О…
Я пожал плечами.
— Жених вашей дочери — охотник, сударыня. Привыкайте.
Обнял Катерину Матвеевну покрепче и переместился к дому Ползунова.
Катерина Матвеевна удивленно посмотрела на небольшой особняк.
— Это — Зимний дворец?
— Пока нет. Промежуточная остановка.
Я постучал в дверь. Открыла мне Александра.
— Ах, это вы, Владимир Всеволодович! А я думала, экипаж подали. Наняла специально, чтобы ехать во дворец.
— Да зачем же ехать? Знаки Перемещения только в самом дворце не работают. В окрестностях — на здоровье. Через секунду все четверо прямо там нарисуемся.
— О, прекрасно! — обрадовалась практичная Александра. — Не придётся платить извозчику. Иван! Ну где же ты?
— Бегу, моя радость, — пробасил Ползунов и вышел в коридор.
Разодет он был по последней моде, но вышел из кабинета. Работал, видимо, до последней минуты, на ходу расправлял длинные манжеты — подвернул, чтобы не запачкать чернилами. Хорошо хоть, никакие записи с собой не прихватил.
Мы вышли на крыльцо. Я обнял девушек, Ползунов взялся за моё плечо. Переместился я к тому неприметному выходу, который когда-то показал Разумовский. Подумал, что у парадной лестницы народу будет лом, и не ошибся. Площадь перед дворцом заполонили экипажи. Переместился бы сюда — непременно оказался бы на крыше кареты, а то и на голове у кого-нибудь.